Дарья Донцова - Ночная жизнь моей свекрови Страница 57

Антон Борисович вопросительно взглянул на меня.

– Занятия в спортзале хорошая идея, – согласилась я.

Ремчук кивнул:

– Да. И я успокоился. Если бы я тогда настоял, запретил Кире общаться со Златой… Но, с другой стороны, разве это возможно при условии, что мы с Яшей лучшие друзья и партнеры по бизнесу?

Семь лет назад, поздно вечером десятого июля Антону позвонила Марфа и звенящим от сдерживаемого напряжения голосом приказала: «Немедленно приезжай на дачу к Якову». – «Скоро полночь, – запротестовал Ремчук, – Кира еще с фитнеса не пришла, она сегодня вечером тренируется, потом у нее бассейн. Что за спешка?» – «Кира здесь! – объявила Марфа. – Я делаю, что могу, но все очень плохо. Поторопись!»

Испуганный Антон влез в джип и помчался.

Загородный дом Баринова расположен недалеко в поселке, где у каждого хозяина примерно по гектару земли. Соседи практически не пересекаются, Антон часто бывал у Яши в гостях, но как зовут тех, кто жил справа и слева от друга, не знал. Впрочем, и Баринов не знакомился ни с кем из ближайшего окружения.

Когда Антон вошел в особняк, Яков уже был там, сидел на диване в гостиной и пил коньяк.

– Они умерли, – огорошил он Ремчука.

Гинеколог попятился, вид у друга был ужасный.

– Кто?

– Злата и Кира, – пояснил Баринов, потом вдруг вытянулся на подушках и захрапел.

Ремчук ни на секунду не поверил в сказанное и пошел искать Марфу. Лизорук была в кухне, она увидела Антона и прошептала:

– Кира поздно позвонила, когда я подоспела, все уже было кончено! Настя жива, она под капельницей в спальне.

Антон начал расспрашивать подругу, и та выложила правду.

Некоторое время назад Марфа подбила друзей открыть клуб «Больница». Лизорук, очевидно, хотела заработать все деньги России, ей было мало дохода от медцентра и салона красоты, хотя сама она объяснила свое желание так: «Клиника сейчас приносит не очень большой доход, парикмахерская тоже не может похвастаться грандиозной прибылью. А в индустрии развлечений крутятся бешеные деньги! Не знаю, как вам, а мне не хочется лет в семьдесят пустые бутылки на помойке собирать. Есть гениальная идея! Давайте откроем клуб».

Яков и Антон сначала отказались. Не то чтобы они были против дополнительного источника доходов, но отлично понимали: им не освоить новый проект. «Клубное движение для меня вещь непонятная», – вздыхал Яков. «Там свои законы, – вторил ему Антон, – молодежная субкультура не простая штука».

Марфа легко смела в сторону все возражения. «Ерунда. Организуем развлекуху для взрослых. Народ обожает сериалы про «Скорую помощь», истории про врачей, вот и сыграем на этом. Я разработала концепцию проекта».

Вероятно, Лизорук в прошлой жизни была боевой машиной пехоты. Ей удалось сломать Баринова и Ремчука. Марфа пообещала коллегам: «От вас ничего, кроме денег, не надо. Все сделаю сама».

И не обманула. «Больница» в момент стала популярной. Антон и Яков стали получать неплохой доход. Марфа лучших приятелей в клубную жизнь не втягивала, ни о каких проблемах не сообщала, поэтому сейчас ее рассказ ошеломил гинеколога.

В «Больнице» постоянно возникали проблемы с наркотиками. Дилеры посещают все столичные клубы, а тот, где играли «во врачей», показался им особенно притягательным. В «Больнице» раздавали посетителям «лекарства» – разноцветные конфетки, имитирующие пилюли, порой к какому-нибудь гостю подходил мужчина, шепотом предлагавший: «Оторваться хочешь? Только кивни, и все получишь».

Охрана «Больницы» регулярно вылавливала наркоторговцев, но те появлялись снова и снова.

– В клубе до сих пор угощают «колесами», – сочла я нужным прокомментировать его рассказ, – Вайнштейн там съел какую-то дрянь и окончательно ум потерял, приехал ко мне с шубой из неведомой зверушки. Внешне он выглядел нормально, от него не пахло спиртным, он не качался, не падал, но говорил и совершал глупости, потом заснул и, проснувшись, не смог вспомнить, что творил.

– Рынок наркотиков постоянно видоизменяется, – продолжал Антон, – семь лет назад на танцполах появились таблетки под названием «Стрик». Проглотишь одну дозу и скачешь, как очумелый, сутки, ни есть, ни пить, ни курить не тянет.

Ясное дело, «Стрик» стали активно расхватывать клубмены. Дешевый препарат позволял сэкономить на выпивке, закуске, дарил хорошее настроение и, по утверждению дилеров, не вызывал зависимости. Продавцы позиционировали отраву как таблетированную разновидность энергетических напитков, которые в ночных заведениях потребляют цистернами. А еще у «Стрика» оказался замечательный побочный эффект: он сжигал лишние килограммы. Девушки, желавшие похудеть, глотали «Стрик» с целью избавиться от «бубликов» на талии и с радостью наблюдали, как стрелка весов споро скатывается к нулю.

Когда Злата услышала от одной из подруг про «потрясающие розовые таблеточки, слопаешь и делаешься стройненькая-стройненькая», она тут же подбила Киру отправиться в «Больницу». Бывшая модель начала расплываться в боках, сидеть на диете скучно, а «Стрик» мог решить проблему.

– С ума сойти! – возмутился Макс. – Если учесть резкое снижение веса, препарат заставляет щитовидную железу работать с удесятеренной силой. У дурочек, лопавших чудо-средство, мог случиться инфаркт или инсульт.

– Правильно, – мрачно подтвердил Антон, – но что может остановить идиотку, которая уверена, что ее полному счастью мешают лишь жировые складки на боках?

Злата прихватила Киру, и они помчались в клуб. Веселиться ночь напролет не собирались, рассказывать мужьям о походе тоже. Им требовался не кураж на танцполе, а сжигатель жира.

«Стрик» глупышки приобрели легко и стали его принимать.

Молва не обманула. Аппетит у Винтер и Бариновой отшибло, пить им тоже не хотелось, сил было полно, и самое главное: обе дамы сбросили за неделю по пять кило.

Ни Яков Сергеевич, ни Антон Борисович не заметили лихорадочно-возбужденного состояния своих спутниц жизни. Правда, Ремчук спросил у Киры: «Ты вроде слегка постройнела? Отлично выглядишь». – «Это фитнес! – уверенно ответила жена. – Я не пропускаю занятий, упорно тренируюсь».

А вот Настя оказалась более внимательной. Она пристала к матери, и та поведала дочери о «Стрике». Дочь обиделась: «Вот ты какая! Сама худеешь, а я оставайся толстой?» – «Мы с тетей Кирой завтра опять сбегаем за таблетками, я с тобой поделюсь», – пообещала Злата.

– Она кретинка? – подскочил Макс. – Давать девятилетнему ребенку наркоту?

– Дура! – со злостью выплюнул Антон. – Безмозглая дрянь! Убедила Киру, что «Стрик» не опаснее кофе. «Это не синтетика, растительный препарат. Мы потеряем лишний вес, что хорошо для здоровья, – вот что говорила Злата, – эти таблетки даже дети принимают, ни малейшего вреда от них нет, одна польза».

Я не сдержала негодования:

– Ваша жена тоже хороша! Она, в отличие от Златы, имела высшее образование! И была старше глупой модели!

– Всякая наука забывается, когда баба хочет помолодеть, – отрубил Макс, – значит, Винтер и Баринова приобрели новую порцию «Стрика», привезли ее в загородный дом Якова Сергеевича и приняли?

– Да, – выдохнул Антон. – Злата угостила таблеткой Настю.

– И что случилось? – не успокаивался Макс.

Ремчук скрючился в кресле:

– Бариновой первой стало плохо. Пока Кира дошла до кухни и принесла воды, жена Яши умерла.

Винтер перепугалась и звякнула Марфе. Лизорук, схватив чемодан с лекарствами, ринулась на помощь. По дороге она не отнимала от уха телефон, хотела, чтобы Кира висела на проводе. Винтер рассказала про «Стрик», умоляла ничего не сообщать мужу, а потом затихла.

Когда Лизорук ворвалась в особняк, обе женщины уже не дышали, а Настя подавала слабые признаки жизни.

Ремчук захлебнулся словами, в кабинете стало очень тихо, я решила нарушить камерную обстановку:

– Вы скрыли их смерть! Объявили Киру сбежавшей, придумали ей любовника!

Антон Борисович затрясся:

– Это не я! Не я! Марфа! Понимаете, женщины умерли. Все! Конец!

– Лизорук не вызвала «Скорую»? – протянул Макс.

– А смысл? – плаксиво осведомился гинеколог. – Медики напишут в соответствующей графе «смерть до прибытия» и сообщат в милицию. Врачи обязаны сигнализировать о подозрительных случаях, а тут как раз такой: бездыханные молодая Злата, еще не пожилая Кира и девочка в тяжелейшем состоянии. Значит, начнется разбирательство, возьмут анализ на токсикологию, выяснят про «Стрик», потянут за ниточку, опросят приятельниц умерших, те расскажут о «Больнице»! Сами знаете, как это бывает!

Макс крякнул, а я кивнула:

– Ну да! «Больница» принадлежит Баринову, Ремчуку и Марфе Матвеевне. Желтой прессе понравится этот расклад, начнется обширная кампания в газетах и журналах. Заголовки вроде «Врачи-убийцы» или «Хозяева «Больницы» отравили жен» будут перетекать из одного издания в другое. Незамедлительно выяснится, что вдовцы – владельцы популярного медцентра, и тут знамя из рук папарацци выхватят радио, телевидение и так называемая серьезная журналистика. Итог: народ начнет обходить клинику стороной, в клубе «Больница» появится наркоконтроль, а вокруг Баринова и Ремчука – ореол слухов. То ли они убили своих жен, то ли у них убили супружниц, но осадочек-то останется. Вы побоялись потерять свои доходы!