Найо Марш - Зеленоглазое чудовище [ Венок для Риверы. Зеленоглазое чудовище] Страница 11

— …такая хорошая фотография; мы думали, Эдуард, о вашей встрече с Фелисите в Тармаке…

— …я ничуть не музыкальна…

— …не нужно так говорить. Вы музыкальны. Музыка — в ваших глазах, в вашем голосе…

— …просто замечательная мысль, мисс де Сюзе. Мы должны обкатать ее с мальчиками…

— …вот так оно и получилось, мой дорогой Эдуард…

— …спасибо, кузина Сесиль, но…

— …у вас и Фелисите так много общего, разве я не права? Вчера мы смеялись над некоторыми старыми фотографиями. А помните в Клошмере…

— …Фу ты, где мое сомбреро?

— …к этому платью вам недостает только цветов. Россыпи орхидей. Прямо сейчас. Позвольте мне показать вам…

— …прошу извинить, кузина Сесиль, но, кажется, я не расслышал ваших слов…

— Дядя Джордж, пора тебе поговорить со мной…

— Что? Прости, Лайла. Я вспоминаю, где мое сомбреро…

— Лорд Пестерн настолько любезен, что оставил мне вас целиком. Не отворачивайтесь. Смотрите, ваш платочек падает.

— Черт подери!

— Эдуард!

— Простите великодушно, кузина Сесиль, не знаю, о чем я только думаю.

— Карлос.

— …в моей стране, мисс Уэйн… нет, не могу называть вас мисс Уэйн. Кар-р-р-лайл! Какое странное имя… Странное и чарующее.

— Карлос!

— Простите. Вы что-то сказали?

— Об этих зонтиках, Бризи.

— Да, я уже говорил.

— Тысяча извинений, я беседовал с Карлайл.

— Я заказал столик на троих, Фе. Для тебя, Карлайл и Неда. Не опаздывайте.

— Сегодня моя музыка будет звучать для вас.

— Я тоже пойду, Джордж.

— Что-что?!

— Очень хорошо, что за столиком могут усесться пятеро.

— Маман! Но я думала…

— Тебе это не понравится, Си.

— И все-таки я пойду.

— Черт возьми, ты будешь сидеть там, глазеть на меня и нервировать.

— Ерунда, Джордж, — твердо сказала леди Пестерн. — Будь так любезен, закажи столик на пятерых.

Лорд Пестерн сердито посмотрел на жену, словно раздумывая, продолжать борьбу или отказаться от нее, и совершенно неожиданно напал на Риверу.

— Насчет выноса тебя со сцены, Карлос, — с важным видом начал он. — Жаль, пожалуй, что и меня нельзя вынести. Почему, кстати, люди с носилками не могут подойти ко мне?

— Хватит, хватит, хватит, — поспешно перебил мистер Беллер. — Мы же обо всем договорились, лорд Пестерн, разве не так? Первый вариант. Вы стреляете в Карлоса. Он падает. Его уносят. Вы уходите за кулисы. Грандиозная кульминация. Конец. И давайте не будем ссориться, — добавил он игриво. — Все обговорено, и все хорошо. Прекрасно. Ведь верно же?

— Да, решено именно так, — великодушно согласился Ривера. — Но я лично в некотором сомнении. При других обстоятельствах я наверняка настаивал бы на втором варианте. В меня стреляют, но я не падаю. Лорд Пестерн промахивается. Падают другие, Бризи стреляет в лорда Пестерна — и ничего не происходит. Лорд Пестерн играет, сводит соло на нет и удаляется. Я заканчиваю номер. На таком варианте при других обстоятельствах я бы настаивал. — Он изобразил что-то вроде общего поклона в адрес лорда Пестерна, Фелисите, Карлайл и леди Пестерн. — Но в этом исключительном и приятном случае я уступаю. Пусть в меня стреляют. Я упаду. Возможно, получу повреждение неважно.

Беллер ел его глазами.

— Добрый старина Карлос, — с тревогой в голосе произнес он.

— Не понимаю, почему и меня нельзя унести, — капризным тоном заявил лорд Пестерн.

Карлайл расслышала, что именно прошептал мистер Беллер:

— Черт бы тебя унес!

— Нет, нет и нет! — громко заговорил Ривера. — Поскольку мы не одобрили второй вариант, то разыграем первый, как условились. Решено.

— Карлайл, не пройти ли нам… — сказала леди Пестерн, вставая, и увела дам в гостиную.

2

Фелисите была обескуражена, обижена и испытывала беспокойство. Она неприкаянно бродила по комнате, посматривая на мать и Карлайл. Леди Пестерн не обращала на дочь никакого внимания. Расспрашивала Карлайл о поездке в Грецию и выслушивала довольно путаные ответы с полнейшей невозмутимостью. Мисс Хендерсон, завладев принадлежавшей леди Пестерн шкатулкой для вышивания, размеренно двигала руками, перебирая нитки, и как будто с интересом слушала.

— Я не вижу смысла вести себя так, словно у нас обедает архиепископ Кентерберийский, — вдруг заговорила Фелисите. — Если у вас есть что сказать о Карлосе, я буду премного обязана, услышав ваши слова.

Руки мисс Хендерсон на мгновение замерли, бывшая гувернантка взглянула на Фелисите и снова склонилась над своей работой. Леди Пестерн, положив нога на ногу и скрестив руки, слегка пожала плечами.

— Не думаю, что сейчас подходящий для такого обсуждения случай, — сказала она.

— Почему? — спросила Фелисите.

— Дело может закончиться сценой, а в нынешних обстоятельствах, — проговорила леди Пестерн с рассудительным видом, — для сцен нет времени.

— Если ты опасаешься прихода мужчин, маман, то они заняты. Джордж увел их в бальный зал поработать над программой.

Вошел слуга и собрал кофейные чашки. Леди Пестерн говорила Карлайл что-то несущественное, пока дверь за ним не закрылась.

— Итак, повторяю, — громко сказала Фелисите, — я хочу слышать, маман, что вы имеете против Карлоса.

Леди Пестерн взглянула на нее и пожала плечами. Дочь топнула ногой.

— Черт возьми! — брякнула она.

— Фелисите! — сказала мисс Хендерсон. Ее вмешательство не выглядело ни предупреждением, ни увещеванием. Имя прозвучало как неакцентированное замечание. Большим и указательным пальцами мисс Хендерсон держала небольшой стилет для обработки вышивок и в данный момент внимательно его рассматривала. Фелисите сделала нетерпеливое движение.

— Едва ли вы считаете, — резко сказала Фелисите, — что кому-нибудь приятно в странном доме, хозяйка которого смотрит на гостей так, словно от них дурно пахнет!

— Если на то пошло, дорогое дитя, от него пахнет дурно. И запах специфически тяжелый, мне кажется, — задумчиво произнесла леди Пестерн.

Из бального зала донесся приглушенный синкопированный рокот барабанов, громыхнули тарелки — и грянул выстрел. Карлайл так и подпрыгнула на месте. Стилет выпал из пальцев мисс Хендерсон на ковер. Подтвердив, несмотря на раздражение, полезность долгой работы гувернантки с нею, Фелисите подошла и подняла стилет.

— Это всего-навсего твой дядя развлекается, — пояснила леди Пестерн, повернувшись к Карлайл.

— Я должна немедленно пойти и извиниться перед Карлосом за отвратительное обращение с ним, — бушевала Фелисите, с обидой глядя на Карлайл, но в ее голосе прорезались нотки неуверенности.

— Если и есть перед кем извиняться, — возразила ее мать, — то только перед Карлайл. Мне очень жаль, Карлайл, что вам пришлось подвергнуться этим, — она сделала выразительный жест, — поистине непереносимым знакам внимания.

— Боже правый, тетя Си, — в смущении начала было Карлайл, но ее прервала Фелисите — разрыдалась и выбежала из комнаты.

— Я думаю, мне… — сказала мисс Хендерсон, вставая.

— Да, пожалуйста, сходите к ней.

Но не успела мисс Хендерсон достигнуть двери, которую Фелисите оставила открытой, как из холла послышался голос Риверы.

— Что случилось? — отчетливо спросил он.

— Мне нужно поговорить с тобой, — задыхаясь, ответила Фелисите.

— Конечно, если ты этого хочешь.

— Тогда пойдем.

Голоса удалились, исчезли, снова стали слышны, но теперь звучали неразборчиво — из кабинета. В дальней стороне гостиной грохнула дверь, ведущая в святыню хозяина дома.

— Думается, лучше оставить их сейчас в покое, — сказала леди Пестерн.

— Я пойду к себе, и девочка, возможно, заглянет туда, когда все кончится.

— Ступайте и спасибо, мисс Хендерсон, — сухо сказала леди Пестерн.

— Тетя, что вы собираетесь предпринять? — спросила Карлайл, когда мисс Хендерсон ушла.

Прикрыв лицо от жара камина, леди Пестерн сказала:

— Я должна принять решение. Сознаюсь, моя тактика в этом деле оказалась ошибочной. Предвидя неизбежное сопротивление с моей стороны, Фелисите сошлась с этим человеком на его территории, и как, наверное, выразилась бы ты, — утратила бдительность. Не могу поверить, что, увидев его здесь, понаблюдав его ужасные ужимки, убедившись в его безграничной вульгарности, моя дочь не пришла в чувство. Ты же наверняка заметила — она потрясена. Я все время напоминаю себе, что в конце концов Фелисите — де Футо и де Сюзе. Или я не права?

— Древние, как мир, надежды, дорогая тетя, и вы сами знаете, что они не всегда сбываются.

— И однако сегодня сбылись, — заявила леди Пестерн и поджала губы. Затем продолжала: — Она увидела его, например, рядом с милейшим Эдуардом, к которому всегда была расположена. Про твоего дядю как образец для сравнения сказать нечего, но хотя бы его костюм безупречен. Прости, дорогое дитя, что в моем доме тебе пришлось терпеть знаки внимания этого животного, однако сами его приставания отрезвляюще подействовали на Фелисите.