Питер Альбано - Атака седьмого авианосца Страница 11

— Эдо Первый, это Сугроб, слышу вас хорошо. Прием.

Подполковник, сбросив газ, пошел вровень с «Тигром», оглядывая его, и потом, когда оба самолета оказались над Сайпаном, начал докладывать:

— Возможно, авиабазы противника на Тиниане. Одно средних размеров торговое судно в Танапаг-Харборе. — Он посмотрел вниз, на подозрительные кусты, но следов от колес не заметил. — Замаскированные капониры на обоих островах на ранее существовавших аэродромах, но вижу только один поврежденный истребитель. Средств ПВО нет. В ходе боевого столкновения с пятью «сто девятыми» четыре уничтожены, один поврежден. Потери: морской пилот первого класса Мацумара и младший лейтенант Кизамацу. «Тигр II» серьезно поврежден. Сопровождаю его на базу. Рандеву там же? — Он не упомянул о том, что отбиваться от самолетов противника ему будет нечем — только идти на таран.

— Без изменений. Конец связи.

Когда оба самолета, оставив за кормой Сайпан, пошли курсом на северо-восток, к бескрайнему простору океана, Йоси подлетел к бомбардировщику почти вплотную и невольно хмыкнул, увидав вблизи «серьезные повреждения». Правое крыло было во многих местах пробито и иссечено осколками, в переборке штурманской кабины, развороченной снарядом, зияла огромная пробоина. Голова лейтенанта Хаюсы бессильно моталась от толчков самолета. Мацухара увидел напрочь оторванное ухо, раздробленную челюсть, залитые кровью борт и часть фюзеляжа. Верхняя часть туловища представляла собой мешанину обугленных мышц, переломанных костей и клочьев одежды. Без сомнения, штурман был давно мертв.

Брент Росс сидел прямо, сдвинув очки на лоб, так что под глазами были отчетливо видны кроваво-красные отметины. Бушлат, который распирали широкие плечи американца, тоже был весь залит кровью. Однако Брент сумел помахать подполковнику и поднять вверх большой палец. Йоси, стиснув челюсти, сделал то же. Брент показал на поврежденную корму, где вяло болтался в воздушном потоке обрубок антенны. Йоси понял: радиосвязи нет.

Потом он на вираже подошел еще ближе и стал рассматривать пилотскую кабину. Такии — на первый взгляд он был цел — оглянулся на него через плечо и даже улыбнулся, хотя видно было, с каким трудом удерживает он управление покалеченной машиной. Старик кивнул в сторону правого крыла и ткнул пальцем в «Зеро». Мацухара взял ручку на себя и пролетел вплотную над бомбардировщиком по правому борту, оглядывая пробоины в плоскости крыла. В них можно было видеть не только лонжероны, ребра и нервюру, но даже рулевые тяги и бензобак. Йоси перегнулся через борт: течи не было. Эти новые самогерметизирующиеся емкости — просто чудо. Года три назад «Накадзима» был бы обречен. Он вскинул вверх кулак. Такии повторил его жест и кивнул.

Потом подполковник пошевелил двумя вытянутыми пальцами, как бы изображая идущего человека. Снова последовал понимающий кивок, а Мацухара скользнул бомбардировщику под брюхо и взглянул вверх. Такии выпустил шасси — правая шина была спущена. Йоси обвел внимательным взглядом всю нижнюю часть «Накадзимы» — обтекатель, замки торпеды, элероны, закрылки, конусообразное брюхо фюзеляжа, неубирающееся хвостовое колесо и хвостовой стабилизатор. За исключением огромной рваной дыры в штурманской кабине и искореженного правого крыла, все было цело. Пулевые отверстия в кабине стрелка в счет не шли. Мацухара медленно заложил вираж и теперь оказался над «Накадзимой».

Такии и Брент глядели на него выжидательно. Йоси снова вытянул указательный и безымянный пальцы, пошевелил указательным, а потом чиркнул себе ладонью по горлу, сделав универсальный жест, означающий — беда, повреждение, авария. Такии глядел непонимающе, и Йоси догадался, что на панели перед ним зажглись зеленые лампочки, показывая, что обе стойки шасси вышли. Да он, как и всякий пилот, и без лампочек — по мягкому толчку — знал, что механизм выхода шасси сработал нормально. Тогда Йоси сложил большой и указательный пальцы колечком, а потом сплющил его. На этот раз Такии улыбнулся, закивал и повторил этот жест, вопросительно показывая вправо. Йоси сжатым кулаком просигнализировал, что старик понял его правильно.

Он медленно набрал высоту и зашел в хвост «Тигру», прикрывая его сзади. Отсюда ему был хорошо виден Брент. Глаза их встретились. Только теперь Йоси заметил, что и комбинезон американца весь в пулевых дырках и следах запекшейся крови — его друг ранен и нуждается в срочной помощи. Но до «Йонаги» еще час лету, а ведь еще нужно сесть на палубу — это с поврежденным-то колесом! Брент улыбнулся ему, помахал рукой, и этот сердечный дружеский жест тронул Йоси. Он не без горечи мысленно обратился к Бренту: «Знал бы ты, что у меня ни одного патрона, — не махал бы». Брент похлопал по стволу своего пулемета и снова поднял вверх кулак. Йоси отсалютовал в ответ и выдавил из себя ободряющую и уверенную улыбку.

Брент, преодолевая боль и слабость, взглянул на «Зеро» Мацухары и помахал другу. После всего, что пришлось пережить за последний час, — атак «Мессершмиттов», гибели штурмана, невероятной ярости шторма — маленький белый истребитель появился как символ спасения и защиты, как вестник надежды на избавление от смертельной опасности. Он был уверен, что Хаюсы уже нет в живых: со своего места Брент видел его изуродованную голову с оторванным ухом и развороченной челюстью, видел кровь, залившую штурманскую кабину. И когда самолет потряхивало, тело штурмана перекатывалось грузно, как мешок с рисом.

Брент оглядел себя: вся грудь его бушлата была разодрана, раскаленная добела магнезия трассирующей пули насквозь прожгла его, оставив черный след на комбинезоне, свитере и белье. Он нерешительно ощупал эти дыры на груди и скривился от боли, когда его рука наткнулась на длинную рану, наискось пересекавшую грудь. Осколок полоснул его, словно клинок ножа. Наверно, это был трассер — он вспомнил жгучую боль и характерный запах горелого… Но кровь вроде бы унялась. А потерял он ее много — очень много. Он чувствовал, сколько ее натекло и застыло в паху, на ягодицах и ниже, на ногах. Потом Брент заметил белые лохмотья на палубе и понял, что очередь попала в парашютный ранец и разнесла нейлон купола. Араб хорошо прицелился, но ему не повезло. Брент усмехнулся, но тут же с тревогой спросил себя, сможет ли он владеть оружием?

Он взялся за рукоять пулемета, попробовал двинуть стволом и застонал — сотни раскаленных игл вонзились ему в живот и грудь. От холода боль усиливалась, тело деревенело, мышцы то и дело сводило судорогой. «Во мне, пожалуй, сидит несколько железок», — подумал он и, кривясь от боли, попытался пошевелиться. Нет, он обездвижен. Эта мысль привела его в бешенство: поражение было немыслимо, недопустимо, невозможно. Если опять появятся «Мессершмитты», он будет драться, он не даст прикончить себя, как барана… Глядя, как близко летит, обещая защиту, белый истребитель, он вздохнул с облегчением: рядом — Йоси, лучший летчик на свете, и от сознания этого к нему вернулись бодрость и уверенность, он сумел даже выпрямить спину.

В какой жуткий шторм они попали!.. Он до сих пор весь исхлестан дождевыми струями и вымок до нитки. Когда они влетели в грозовую тучу, ему показалось, будто самолет попал в пасть рассвирепевшего зверя: мощный поток восходящего воздуха подкинул машину кверху, завертел, швыряя из стороны в сторону, закрутил ее, как бабочку, и от дикой болтанки Брента чуть не стошнило. Вокруг все было сплошь затянуто черно-серой пеленой, и понять, где они находятся, было невозможно: нельзя было даже определить, несясь в этой безумной карусели, где верх, а где низ. Головокружительный вихрь нарушил даже закон всемирного тяготения. И дождь не капал, не лил, а низвергался в кабину толстыми струями: Брент чувствовал себя как человек, оказавшийся в реке у подножия прорванной плотины.

Зрение и слух его были поражены одновременно ослепительными вспышками молний и тяжкими, как залпы артиллерии главного калибра, ударами грома, мучительно бившими по барабанным перепонкам. Брент мысленно попрощался с жизнью: ему казалось, что он уже умер и входит в ворота ада. Ни один даже самый гениальный пилот на свете не сумел бы удержать машину в этих вихрях, кидавших ее то вниз, то вверх, под крупным, как булыжник, градом, колотившим по плоскостям крыльев и фюзеляжа. Но ураган вместо того, чтобы погубить, спас их: подкинул вверх, швырнул вниз, перевернул, выпрямил — и вдруг выбросил из тучи прямо в чистое синее небо. Брент с изумлением увидел, что им не оторвало крылья и что линия горизонта стоит вертикально. Но Такии совладал с управлением, горизонт сместился туда, где ему надлежало быть, и вот тогда Брент понял, что шторм полностью лишил его ориентации в пространстве.

Возблагодарив богов, они повернули на север, курсом на Тиниан. Здесь их и нашел Йоси Мацухара.

В наушниках, прерывая его мысли, заскрипел голос командира: