Брэд Мельцер - Книга судьбы Страница 13

— Желаю вам приятно отдохнуть, — сказал клерк, ставя печать в паспорте и возвращая его О'Ши. — И добро пожаловать домой.

— Спасибо, — откликнулся О'Ши, пряча паспорт в нагрудный карман, где уже лежали удостоверение и значок сотрудника ФБР.

Спустя минуту О'Ши миновал багажную карусель и двинулся к стойке с зеленой надписью «Нечего декларировать/Выход». Как только он ступил на сенсоры под ковриком, матовые половинки двери скользнули в стороны, открывая взгляду толпу друзей и родственников, несмотря на ранний час встречавших близких в аэропорту. Две маленькие девочки запрыгали, но сразу же успокоились, осознав, что О'Ши не похож на их папу. Но он ничего не заметил. Он был слишком занят, набирая номер на своем сотовом. Сигнал вызова прозвучал три раза, прежде чем абонент ответил.

— Добро пожаловать, добро пожаловать, — приветствовал его Михей, снимая наконец трубку. Судя по негромкому шуму, сопровождавшему слова, он сидел в машине.

— Скажи мне, что ты в Палм-Бич, — ответил О'Ши.

— Приехал вчера вечером. А здесь мило. Даже шикарно, я бы сказал. Ты знаешь, что на тротуарах тут есть крошечные фонтанчики для испорченных маленьких собачек?

— Как там Уэс?

— Через три машины впереди меня, — сказал Михей, перекрывая негромкий шум. — Он со своим соседом по комнате минуту назад пересек мост.

— Я полагаю, он тебя еще не видел?

— Ты же сам просил подождать.

— Именно так, — отозвался О'Ши, вышел из здания аэропорта и сразу же заметил рукописную табличку со своим именем. Наемный водитель кивнул головой в знак приветствия и попытался перехватить небольшой черный чемоданчик, составлявший весь его багаж. О'Ши взмахом руки отослал его прочь и зашагал к автомобилю, не убирая от уха телефон.

— Вот сейчас он высаживает своего соседа, — добавил Михей. — Похоже, Уэс уже начал работать.

— Следи за ним, — распорядился О'Ши. — Я постараюсь управиться побыстрее.

Глава девятая

Вашингтон, округ Колумбия

В небольшом кабинете зазвонил телефон, но он не торопился снимать трубку. Как и после второго сигнала. Он знал, кто это (звонить по этой линии мог только один человек), но тем не менее не пошевелился. Он должен быть уверен. Поставив локти на письменный стол, Роланд Эйген всматривался в цифровой дисплей, ожидая, пока определится номер абонента. Черные электронные буковки сложились в слова: «Офис Лейланда Мэннинга».

— А ты рано, — сказал Римлянин, поднося трубку к уху. У него была бледная, розовая кожа, светло-голубые глаза и грива иссиня-черных волос. Приятели-рыболовы величали его «черным ирландцем». Впрочем, всегда за спиной и никогда в глаза.

— Вы сами говорили, я должен убедиться, что здесь никого нет.

Римлянин кивнул самому себе. Наконец хоть кто-то решил последовать его указаниям.

— Получается, президента еще нет?

— Едет сюда. После ночных перелетов он спит допоздна.

— А первая леди?

— Говорю вам, я здесь один. А теперь не могли бы мы перейти к делу? Сюда могут войти в любую секунду.

Сидя за письменным столом и изредка поглядывая в окно, Римлянин видел, как с утреннего неба на землю медленно падает первый снежок. Во Флориде могла стоять несусветная жара, но здесь, в округе Колумбия, зима уже вступала в свои права. Впрочем, он ничего не имел против. Еще когда он был маленьким, бабушка научила его любить спокойствие, которое приносили с собой холода. Как дед научил его ценить умиротворение, которое несли в себе воды Потомака. Как известно любому рыбаку, зимой на реке не встретишь любителей водных мотоциклов и прогулочных катеров. Зато это самое подходящее время для того, чтобы забросить леску в воду. Особенно если у тебя правильная наживка.

— Как насчет Уэса? — поинтересовался Римлянин. — Ты получил все, что я послал?

— Да… все здесь, передо мной…

В голосе собеседника послышалось колебание. Никому не нравится быть плохим парнем, особенно в политике.

— И ты уже нашел, куда все это пристроить? — спросил Римлянин.

— У нас есть… Собственно, поэтому и я пришел так рано. У нас есть такой значок, он крепится на лацкан…

— И ты сможешь заставить его приколоть этот значок?

— Д-думаю, да.

— Я не спрашиваю твоего согласия. Пусть он его приколет, — коротко бросил Римлянин.

— Вы уверены, что Уэс вообще появится? — полюбопытствовал его собеседник. — Агенты говорили, что весь обратный полет его выворачивало наизнанку. Он обрыгал весь сортир.

Тяжелую, усталую серость небес прорезала яркая полоска голубого света.

— Я не удивлен, — пробормотал Римлянин, глядя, как за окном падает снег. — На его месте я бы чувствовал себя точно так же. Так, теперь насчет этого значка…

— Не волнуйтесь, — успокоил его абонент на другом конце линии. — Уэс даже не взглянет на него лишний раз… Особенно когда его вручат дружеские руки.

Глава десятая

Палм-Бич, Флорида

— Постойте! — ору я, вылетая из-за угла фойе и мчась к закрывающимся дверям лифта.

В кабине какая-то блондинка демонстративно отвернулась в сторону, притворяясь, что не слышит меня. Вот за что я ненавижу Палм-Бич. Двери кабины уже готовы слиться в жарком поцелуе, но я успеваю прыгнуть вперед и протиснуться внутрь. Оказавшись в моем обществе, блондинка отворачивается к панели управления и старательно делает вид, будто ищет кнопку экстренного открывания дверей. Наверное, стоит помочь ей, и пусть проваливает.

— Спасибо, — выдавливаю я, согнувшись пополам и стараясь перевести дыхание.

— Какой этаж?

— Четвертый.

— Ах, так вы работаете у…

— Да, — прерываю я ее и выпрямляюсь, чтобы наконец рассмотреть свою попутчицу.

Она во все глаза смотрит на мое лицо, потом быстро переводит взгляд на электронный указатель этажей. Если бы она могла выбежать из кабины с криком: «Чудовище, спасите!», то так бы и сделала. Но, как и любая хозяйка в Палм-Бич, она готова закрыть глаза на что угодно, если это поможет подняться еще на одну ступеньку социальной лестницы.

— Должно быть, это круто — работать с ним, — добавляет она, мой новый лучший друг, пусть даже при этом избегает смотреть мне в глаза. Впрочем, к этому я уже привык. Вот уже два года у меня не было ни одного свидания. Но любая мало-мальски симпатичная красотка горит желанием пообщаться с президентом.

— Круче, чем вы думаете, — говорю я, когда двери открываются на четвертом этаже. Я со всех ног бросаюсь налево, в сторону двойных запертых дверей. Не из-за блондинки, естественно, а из-за того, что я и так уже…

— Опаздываешь! — раздается позади меня недовольный скрипучий голос.

Я резко разворачиваюсь к открытым двойным дверям номера «люкс», отведенного для агентов Секретной службы, в котором за стеклянной перегородкой типа банковской сидит мужчина. Шея его толщиной не уступает моему бедру.

— Сильно? — на бегу кричу я, поворачивая к закрытым дверям на противоположной стороне застеленного бежевым ковром коридора. На всем этаже, не считая дверей Службы, они — единственные и, в отличие от ипотечного банка или юридической компании, расположенных этажом ниже, сработаны не из дуба, а из другого, намного более прочного материала. Они черные, облицованные сталью. Пуленепробиваемые. Как и наши окна.

— Сильно, — отвечает агент, когда я вытаскиваю из кармана служебный жетон. Не успеваю я провести его через считывающее устройство, как слышу мягкое чавканье, и запертые двери открываются.

— Спасибо, Эй-Джи! — кричу я через плечо, распахивая двери настежь.

Оказавшись внутри, я бросаю взгляд налево, где у стены обыкновенно стоит на страже охранник Секретной службы. Его там нет, а это значит, что президент еще не прибыл. Отлично. Я смотрю на стол в приемной. Дежурной тоже нет на месте. А вот это плохо.

Проклятье! Это значит, что все они уже собрались…

Я вновь пускаюсь бегом по огромному ярко-синему ковру, в центре которого вышита президентская эмблема, и сворачиваю налево, в коридор, стены которого украшают отвратительные картины и такие же скульптуры президента. С тех пор как мы оставили Белый дом, подобные изделия прибывают каждый день — от почитателей, поклонников, просто незнакомых людей. Они рисуют карандашом, красками, грифелем, углем, ваяют в бронзе и из прочих, иногда подручных, материалов. Вот самые последние: набор зубочисток из Флориды, на каждой из которых вырезан профиль президента, и ярко-желтое керамическое солнце с его лицом в середине. При этом я уже не говорю о том, что присылают нам корпорации: они хотят, чтобы предыдущий президент получил каждый компакт-диск, каждую книгу и каждый DVD-диск, которые выходят в свет, хотя мы неизменно переправляем все образцы в президентскую библиотеку. Налетев на буковую тросточку для ходьбы, на которую наклеены детские фотографии Мэннинга, я проскакиваю коридор и направляюсь в предпоследний кабинет…