Джон Гришэм - Афера Страница 15

– Как думаешь, способны они вычислить, насколько далеко могло унести тело? – спросил Марк.

– Ты меня спрашиваешь? – отозвался Тодд.

– Я думал, ты все об этом знаешь. Разве у тебя не было в старших классах друга, который утонул?

– Ага, Джоуи Барнс. Ему было пятнадцать лет. – Постукивая пальцами по рулю, Тодд погрузился в воспоминания о старом друге. – Утопленники опускаются на дно, независимо от глубины. Если вода холодная, поиски продолжаются дольше. Когда утопленник достигает дна, начинают происходить какие-то химические реакции, которые выталкивают тело на поверхность. Все они оказываются в конце концов наверху, обычно неподалеку от места, где утонули. Правда, существует вероятность, что тело зацепится за что-нибудь на дне, тогда оно не всплывет.

Они довольно долго размышляли молча, под гул работающего обогревателя.

– Его вынесет на берег, как ты думаешь? – спросил наконец Марк.

– Его так или иначе найдут. Нужно его похоронить, попрощаться и положить конец всему этому кошмару. Не могу представить, чтобы поминальную службу проводили без тела.

– Конечно, его найдут. А потом мы его похороним. А потом придется вернуться в Школу на последний семестр.

– Я даже думать об этом не могу.

– Тодд, наша юридическая школа и есть причина смерти Горди. Если бы он в нее не поступил, сейчас с ним все было бы в порядке.

– Как и со всеми нами.

– Я не могу туда вернуться.

– Давай поговорим об этом потом. А сейчас нам надо поспать.

В начале дня доктор Карви позвонил Марку и попросил, чтобы они с Тоддом пригнали машину Горди к отелю и встретились с мистером и миссис Таннер. Ничего не могло быть хуже, но в данный момент родители Горди нуждались в них. Так второй раз за два дня они отправились на городскую штрафную стоянку, чтобы забрать маленькую синюю «Мазду» Горди. За несколько секунд до того, как спрыгнуть с моста, он заглушил двигатель и, очевидно, сунул запасной ключ зажигания в карман. К счастью, у Марка все еще оставался основной ключ от его машины. Город великодушно освободил машину от платы за эвакуацию и хранение, что сберегло им двести долларов.

Обстановка в номере Карви была хуже, чем в морге. Бренда сидела на диване между матерью и миссис Таннер, женщинами, которые, как известно, ненавидели друг друга и ссорились из-за свадебных планов. Теперь, однако, это уже было в прошлом, и обе искренне горевали.

Еще раз Марк и Тодд повторили свой мучительный парный рассказ о событиях последних дней, стараясь насколько можно отвести от себя вину. Любезность, которую доктор Карви проявил по отношению к ним во время предыдущей встречи, исчезла без следа, хотя он старался, чтобы все было спокойно. Мистер Таннер задал им много резких вопросов относительно того, что они сделали и чего не сделали. Зачем Марк лгал насчет того, что у Горди грипп? Почему они просто не позвонили им, его родителям, и не попросили помощи? Как они позволили Горди сбежать из квартиры, причем дважды? Что они предприняли, чтобы удержать его от пьянства? И так далее. Бренда почти не разговаривала. Она либо сидела, уставившись в пол, и вытирала слезы, либо смотрела на них так, словно они сами сбросили Горди с моста. Это была ужасная, мучительная встреча, и в какой-то момент все присутствующие, включая Марка и Тодда, разрыдались. Когда стало совсем невмоготу, Марк поднял руки, сказал, что с него хватит, и выскочил из номера. Тодд последовал за ним.

Они ехали молча, в подавленном состоянии, так как понимали, что родные и близкие Горди всегда будут считать их ответственными за его смерть. Но при этом и чувствовали гнев от того, что на них возложили вину. Конечно, теперь, задним числом, легко рассуждать, что они сделали и чего не сделали, и критиковать их решения. А правда состояла в том, что Горди был болен и они сделали все, что могли, чтобы помочь ему.

Имя Золы не было упомянуто ни разу.

Глава 9

Ожидание казалось невыносимым. Тодд, чтобы убить время, отправился на несколько часов в бар, поработать. Марк и Зола пошли в кино. Все трое вздрагивали каждый раз, когда начинал вибрировать мобильный, однако никаких новостей о поисках тела все не было. Постоянно заглядывали однокашники по юридической школе, жаждавшие узнать последние новости. Соцсети гудели сплетнями. Электронная версия газеты «Пост» сообщала новости онлайн.

После работы Тодд, прихватив шесть банок пива в упаковке, явился в квартиру Золы, и они заказали пиццу. Пока они ее ели, Зола поведала ребятам о своих родителях и брате. Около полудня их увезли в Пенсильванию, в центр временного содержания иммигрантов. Вооруженные агенты службы иммиграции и таможенного контроля – СИТК – дали им один час, чтобы собрать самое необходимое из одежды и личных принадлежностей, сколько они сумеют унести, и – в наручниках – затолкали в фургон вместе с четырьмя другими беженцами. Отец звонил из центра временного содержания, сказал, что там намного лучше, чем в тюрьме. Он понятия не имел, как долго их там продержат перед высылкой обратно в Сенегал.

Марк и Тодд были шокированы ее рассказом и пришли в ярость. Особенно жестоким показалось то, как мало времени дали родителям Золы на сборы. Зола и так была на грани безумия из-за самоубийства друга, а тут еще и это. Они решили держаться вместе и к полуночи наконец заснули. Зола – в своей кровати, Марк – на диване, Тодд – в кресле рядом с ним.

Рано утром, когда все трое пили кофе, пытаясь освободиться от оплетавшей их паутины тяжелого сна, в коридоре послышались голоса – там происходило какое-то движение. Марк приоткрыл дверь, и они прислушались.

В квартире Горди находились доктор Карви, Бренда и чета Таннеров. Они нашли ее безупречно чистой: посуда вымыта и расставлена в кухонном шкафу, холодильник очищен от протухшей еды, нигде ни капли спиртного. В гостиной все лежало на своих местах, пол вымыт, бумаги в рабочем уголке, устроенном на обеденном столе, аккуратно сложены. Кровать в спальне идеально застелена. Вся одежда выстирана и убрана в шкаф. На туалетном столике красовался большой фотопортрет Бренды в рамке, тот самый, который обычно лежал у Горди в ящике стола. В ванной все полотенца были сложены стопками. Пол, унитаз, душ и туалетные принадлежности практически сияли. В аптечке – никаких следов таблеток. Пришедшие должны были увидеть, что Горди не пожалел времени, чтобы все тщательно прибрать, прежде чем покинуть квартиру.

И вдруг Бренда сорвалась. Она упала на диван и разрыдалась, а отец, сев рядом, успокаивал ее, поглаживая по колену. Находясь в квартире напротив, трое друзей прислушивались к происходившему в жутковатом молчании.

Таннеры решили, что пока стоит ограничиться беглым осмотром. Позднее они вернутся, чтобы забрать вещи сына. Они заперли дверь и все вместе удалились. Из окна коридора на втором этаже троица наблюдала за тем, как они отъезжают, и испытывала болезненно-острую жалость к ним.

Был понедельник, 6 января. Занятия возобновлялись через неделю, но трое друзей и не думали о них. И хотя свое первое посещение Центра временного содержания иммигрантов они не рассматривали как увлекательное путешествие, им было необходимо уехать из города. Зола позвонила на работу и сказалась больной, а Тодд взял отгул в «Старой рыжей кошке». Выехав из Ди-Си еще до полудня, они направились на север. Чтобы не видеть Потомака, Тодд поехал по Коннектикут-авеню, а потом – через Чеви Чейз и Мэриленд. Первые полчаса все молчали. Сидевшая на переднем пассажирском сиденье Зола была подавлена и безучастно смотрела в окно. Тодд время от времени потягивал кофе из высокого картонного стакана и крутил ручку приемника, пытаясь поймать что-нибудь подходящее. В конце концов он остановился на «Старом радио», но приглушил звук.

На заднем сиденье Марк, пролистав какие-то бумаги, извлек газету, нашел в ней нужную статью и приступил:

– Согласно газете «Пост», Служба иммиграции и таможенного контроля располагает пятнадцатью центрами временного содержания по всей стране, в которых ежедневно находится около тридцати пяти тысяч человек. В прошлом году СИТК задержала более четырехсот тысяч человек, работавших без документов, и приблизительно столько же депортировала, причем высылка каждого обошлась в двадцать тысяч долларов. В целом система содержания под стражей подлежащих депортации съедает более двух миллиардов долларов в год. Это самая обширная система подобного рода в мире. В дополнение к пятнадцати центрам содержания, находящимся в ве́дении СИТК, федералы имеют соглашение с сотней окружных тюрем, с центрами содержания несовершеннолетних и тюрьмами штатов о содержании их «клиентов», которое обходится в примерно полторы сотни долларов в день на каждого или 350 долларов на семью. Две трети всех подобных заведений управляются частными компаниями. Чем больше людей в них содержится, тем больше денег они зарабатывают. Национальная безопасность, которой подчиняется СИТК, располагает квотой, которая выделяется Конгрессом. Ни один другой правоохранительный орган не работает по системе квот.