Ли Чайлд - Сплошные проблемы и неприятности Страница 15

Когда они добрались до места, то обнаружили низкий гранитный столб с высеченным на нем названием и большое роскошное здание в форме куба с зеркальным остеклением фасадов, стоящее за высокой оградой, поверху которой шла колючая проволока. Ограда на первый взгляд производила впечатление, но почти сразу же становилось ясно, что человек, вооруженный кусачками, сможет перебраться через нее за десять секунд без малейших потерь для себя. Само здание окружала широкая парковка, обсаженная деревьями редких видов. В зеркальных стеклах отражались деревья и небо, и это делало здание реальным и одновременно создавало впечатление, что его тут и нет вовсе.

Легкие главные ворота были широко распахнуты, и рядом с ними не оказалось охраны. Всего лишь ворота. Парковка была наполовину заполнена машинами. Нигли остановилась, чтобы пропустить грузовичок, въехала в ворота и припарковала «мустанг» в месте, отведенном для посетителей, около входа в вестибюль. Они с Ричером выбрались наружу и несколько мгновений стояли не шевелясь. Близился полдень, и воздух был горячим и плотным. Вокруг царила тишина. Либо все сотрудники одновременно сосредоточились на какой-то важной проблеме, либо никто ничего не делал.

Несколько ступеней вели к стеклянным дверям, которые автоматически открылись при приближении визитеров. Ричер и Нигли оказались в большом квадратном вестибюле с полом, выложенным плиткой, и алюминиевыми стенами. В дальней части находились стойка дежурного администратора и кожаные кресла. За стойкой сидела светловолосая женщина лет тридцати в корпоративной рубашке с надписью «Защитные системы новой эры», вышитой над маленькой левой грудью.

Вне всякого сомнения, она слышала, как открылась дверь, но дождалась, пока Ричер и Нигли дойдут до середины вестибюля, и только тогда подняла голову.

— Чем я могу вам помочь? — спросила она.

— Мы приехали повидать Тони Суона, — сказал Ричер.

Женщина привычно улыбнулась и спросила:

— Можно узнать ваши имена?

— Джек Ричер и Фрэнсис Нигли. Мы были его друзьями, когда служили в армии.

— Пожалуйста, присядьте.

Женщина взяла телефонную трубку, а Ричер с Нигли отошли к кожаным креслам. Нигли села, Ричер остался стоять, наблюдая за тусклым отражением женщины с телефонной трубкой в руках в алюминиевой стене. Он услышал, как она сказала:

— Пришли двое друзей Тони Суона. Они хотят его видеть.

Она положила трубку и улыбнулась в направлении Ричера, хотя он не смотрел прямо на нее. В вестибюле воцарилась тишина, и так продолжалось четыре минуты, а потом Ричер услышал стук каблуков по плитке, доносившийся из коридора, выходящего в вестибюль сбоку и сзади стойки администратора. Ровный шаг, никакой спешки, человек среднего роста и среднего веса. Вскоре появилась женщина лет сорока с хорошо подстриженными каштановыми волосами, в явно сшитом на заказ черном брючном костюме и белой блузке. Она выглядела деловой, энергичной и приветливой. Улыбкой поблагодарив служащую за стойкой, она прошла мимо нее прямо к Ричеру и Нигли, протянула руку и сказала:

— Я Маргарет Беренсон.

Нигли встала, и они с Ричером представились и пожали ей руку. Вблизи на ее лице стали заметны старые шрамы после автокатастрофы, спрятанные под косметикой, и Ричер уловил прохладное дыхание любительницы жевательной резинки. У нее были достойные украшения, но никакого обручального кольца.

— Мы ищем Тони Суона, — сказал Ричер.

— Я знаю, — ответила Маргарет Беренсон. — Давайте найдем какое-нибудь местечко, где мы могли бы поговорить.

Одна из алюминиевых панелей оказалась дверью, ведущей в маленький прямоугольный конференц-зал. Не вызывало сомнений, что он предназначался для бесед с посетителями, которые не были допущены в святая святых. Прохладное пустое помещение со столом, стульями и окнами от потолка до пола, выходящими на парковку. Передний бампер «мустанга» Нигли находился всего в пяти футах от них.

— Я Маргарет Беренсон, — снова представилась женщина. — Директор по работе с персоналом компании «Новая эра». Перейду сразу к делу. Мистер Суон больше у нас не работает.

— С какого момента? — спросил Ричер.

— Чуть больше трех недель, — ответила Беренсон.

— А что произошло?

— Я чувствовала бы себя гораздо спокойнее, разговаривая с вами, если бы знала наверняка, что вы имеете к нему определенное отношение. Любой может подойти к стойке дежурного администратора и назваться старым другом.

— Не знаю, как мы можем это доказать.

— Расскажите, как он выглядел.

— Рост около пяти футов и девяти дюймов. В ширину — пять футов восемь дюймов.

Беренсон улыбнулась.

— Если я скажу вам, что он пользовался куском камня вместо пресс-папье, вы сумеете ответить, где он его взял?

— У Берлинской стены, — сказал Ричер. — Он был в Германии, когда ее разрушили. Я видел его там почти сразу же после этого. Он отправился туда и заполучил сувенир. Вообще-то это кусок бетона, а не камень, и на нем имеется граффити.

Беренсон кивнула.

— Я слышала ту же историю, и вы описали предмет, который я видела.

— Что же случилось? — спросил Ричер. — Он уволился?

Беренсон покачала головой.

— Не совсем. Нам пришлось с ним расстаться. И не только с ним. Вы должны понять, что у нас новая компания, а значит, риск есть всегда. С точки зрения нашего бизнес-плана мы не совсем там, где хотели бы быть. По крайней мере, пока. В данной ситуации мы вынуждены были пересмотреть состав персонала и, естественно, сократить количество людей, работающих на нас. Следуя политике компании, на последнем этапе этой операции мы уволили помощников менеджеров на всех уровнях. Я тоже лишилась заместителя. Мистер Суон был заместителем начальника службы безопасности, поэтому, к сожалению, и он стал жертвой нашей политики. Мы очень жалели, что он ушел, потому что он был настоящей находкой. Если наши дела пойдут на лад, мы попросим его вернуться. Но я уверена, что к тому моменту он уже найдет себе достойную работу.

Ричер посмотрел в окно на полупустую парковку. Прислушался к тишине, царившей в здании, — оно тоже производило впечатление полупустого.

— Хорошо, — сказал он.

— Ничего хорошего, — вмешалась Нигли. — Я несколько раз звонила в его офис в течение последних трех дней, и мне всегда отвечали, что он ненадолго вышел. Что-то тут не складывается!

Беренсон снова кивнула.

— Это профессиональная вежливость, на которой я настаиваю. Для человека, занимавшего такой высокий пост, станет настоящей катастрофой, если его доверенные лица узнают новость из вторых рук. Будет лучше, если мистер Суон лично сообщит своим знакомым о том, что произошло. В таком случае он сможет прокомментировать это как ему угодно и привести такие причины, какие сочтет правильными. Поэтому я требую, чтобы в период перегруппировки сил оставшийся вспомогательный состав прибегал к небольшой лжи во спасение. Я не стану извиняться, но надеюсь, вы меня понимаете. Это меньшее, что я могу сделать для тех, с кем нам пришлось расстаться. Если мистер Суон сможет разговаривать с новым работодателем как человек, уволившийся от нас по собственной инициативе, он окажется в более благоприятном положении, чем если бы стало известно, что его отсюда уволили.

Нигли задумалась на мгновение, а затем кивнула.

— Мне понятна ваша позиция, — сказала она.

— Это особенно важно в случае мистера Суона, — подхватила Беренсон. — Нам всем он очень нравился.

— А как насчет тех, кто вам не нравился?

— Таких не было. Мы никогда не взяли бы на работу людей, которым не могли бы доверять.

— Я тоже звонил Суону, но никто не ответил, — сказал Ричер.

Беренсон в очередной раз кивнула, по-прежнему терпеливая и высокопрофессиональная.

— Нам пришлось урезать и секретарский штат. Те, что остались, вынуждены сидеть на пяти-шести телефонах каждый. Иногда они просто не успевают снять трубку.

— Так что же случилось с вашим бизнес-планом? — спросил Ричер.

— Я не могу обсуждать с вами детали. Но уверена, что вы меня поймете. Вы же служили в армии.

— Мы оба служили в армии.

— Тогда вам должно быть известно, какое количество новых систем оружия сразу берется на вооружение.

— Не много.

— Это еще мягко сказано. К тому же наша система потребовала больше времени, чем мы рассчитывали.

— О каком оружии идет речь?

— Я действительно не имею права это обсуждать.

— Где его делают?

— Прямо здесь.

Ричер покачал головой.

— Ничего подобного. Через вашу ограду сможет перебраться трехлетний ребенок, а у ворот и в вестибюле нет охраны. Тони Суон не допустил бы ничего подобного, если бы здесь у вас происходило что-то серьезное.

— Я не могу обсуждать деятельность нашей компании.