Дуглас Ричардс - Перепаянный Страница 16

Дэш не ответил. Она пытается сделать его более уязвимым, внушив ложную надежду, может быть, чтобы он отказался от попыток сбежать. Это не сработает. Дэш поверит, когда увидит это воочию. Ну а пока он продолжит считать, что если не сбежит, то он покойник.

Тем не менее, Дэш помимо своей воли был заинтригован неожиданным поворотом в разговоре.

— Хорошо, — наконец, сказал он, притворившись, что верит ей. — Договорились. Прошу, начинай меня убеждать. Расскажи мне свою версию правды. — Дэш дёрнулся в своих оковах и горько добавил: — Считай меня прикованным слушателем.

При этих словах Кира поморщилась; в каждой чёрточке её лица читалось сожаление о том, что ей пришлось лишить его свободы. Язык её тела казался абсолютно искренним, и Дэш осознал: она столь же блистательная актриса, сколь и биолог.

— Информация, которую тебе дали о моём детстве и обучении, правдива, — мягко заговорила она. — За исключением того, что мои родители правда погибли в трагическом несчастном случае — я к этому никакого отношения не имела.

— В отчёте и не говорилось, что имеешь.

— Но ты это предположил, не так ли?

Дэш промолчал.

— Разумеется, предположил, — понимающе сказала она.

— Мы собираемся спорить о том, что я предположил, или ты всё же выложишь свою точку зрения?

Кира вздохнула.

— Ты прав, — невесело сказала она. Она собралась и продолжила: — Я с отличием закончила школу и потом нашла своё признание в генной терапии. Многие из тех, кто работает в этой области, говорили, что такие талант и интуиция, как у меня, появляются лишь раз в поколение. Со временем я и сама начала в это верить. На самом деле, я обрела уверенность в том, что могу по-настоящему изменить мир. Оказать кардинальное влияние на медицину.

Она немного помолчала.

— Но ключ в том, чтобы оказать влияние — выбор правильной проблемы. Я хотела с самого начала взяться за наиболее сложную проблему. Рискуя показаться нескромной, — добавила Кира, — когда понимаешь, что ты Да Винчи, твой долг перед миром — рисовать шедевры, а не карикатуры.

— Позволь мне предположить, — сказал Дэш. — Ты собираешься сказать мне, что выбранный тобою проект не имеет ничего общего с биологическим оружием.

— Разумеется, нет, — раздражённо сказала она. — Я решила взяться за основную проблему, решение которой позволит с лёгкостью найти решение для всех прочих проблем — и медицинских, и прочих.

Её синие глаза блеснули, даже в тусклом освещении.

— Есть предположения, что это за проблема? — с вызовом спросила она.

Кира посмотрела на него выжидательно. Очевидно, она хотела, чтобы он сам пришёл к правильному ответу. И терпеливо ждала, пока он это обдумывал.

— И что же? — неуверенно сказал он после почти целой минуты тишины. — Построить супер-продвинутый компьютер?

— Близко, — признала она.

И снова принялась ждать, пока он соединит звенья.

Дэш наморщил лоб, призадумавшись. Единственный способ облегчить решение проблем — иметь лучшие инструменты для их решения. Но если увеличение возможностей компьютера — ответ неверный, что же тогда? Когда ответ стал очевиден, его глаза широко распахнулись. В конце концов, она молекулярный нейробиолог, а не специалист по вычислительной технике.

— Усиление разума, — наконец, сказал он. — Человеческого разума.

— В точку! — просияв, воскликнула она, словно её порадовал малыш-вундеркинд. — Просто представь, что было бы, имей ты бесконечный разум. Неограниченную креативность. Тогда ты смог бы решить любую проблему, на которую обратишь внимание — решать моментально.

Она помолчала.

— Разумеется, такого понятия, как бесконечный разум, не существует. Но любые заметные улучшения разума и творческих способностей воистину оказался бы даром, который приносил и приносил бы новые дары. Разве есть проблема, ради которой мне стоило отказаться от этой?

— Ты намекаешь на то, что правда нашла её решение? — скептически спросил он.

— Да, — сдержанно подтвердила она, не проявляя, впрочем, ни особого триумфа, ни даже радости насчёт предполагаемого своего достижения.

— Это как? Типа, как в "Цветах для Элджернона"? — спросил он, зная: даже она не отважится заявить, что достигла такого усиления интеллекта, как в этом рассказе.

Уголки глаз Киры приподнялись в слабой улыбке.

— Нет. Мои результаты оказались гораздо более впечатляющими, — буднично сказала она.

12

Дэш был почти готов поверить в то, что она сумела несколько улучшить собственные интеллектуальные способности, но не в это.

— Это невозможно, — сказал он. — Даже для тебя.

— Отнюдь. У меня глубокие знания по нейробиологии и гениальная интуиция в области генной терапии. Дополним это целеустремлённостью в решении проблемы, пробами и ошибками — и это можно осуществить.

— Так что ты пытаешься сказать? Я что, разговариваю с человеком, у которого IQ на уровне тысячи? Или больше?

Кира покачала головой.

— Эффект преходящий. Сейчас я — обычная я.

— Очень удобно, — заметил Дэш. — Впрочем, у меня с собой всё равно нет теста IQ, — признал он.

Он подумал ещё немного и покачал головой.

— Я в это не верю. Мы развились, чтобы стать самыми разумными созданиями на планете. Уверен, у интеллекта есть предел. Если мы до него ещё не добрались, всё равно, нам до него наверняка осталось совсем недалеко.

— Ты что, шутишь? — с жаром откликнулась Кира. — Мы даже не подобрались к тому, чтобы представить себе потенциал человеческого мозга. Безо всякой оптимизации он уже быстрее и мощнее, чем самые продвинутые из построенных суперкомпьютеров. Но его теоретические способности просто потрясают: они в тысячи и тысячи раз выше, чем у суперкомпьютера.

— Мозг человека не быстрее, чем суперкомпьютер, — возразил Дэш. — Он, чёрт возьми, даже медленнее калькулятора за один доллар.

— Он не заточен на математику, — возразила Кира, покачав головой. — Мы же развились, помнишь? Всё, что заботит эволюцию — выживание и воспроизводство. Мозг оптимизирован для того, чтобы дать нам выжить во враждебном нам мире, и склонить его обладателя на секс. И точка. И когда речь заходит об озабоченности сексом, — весело заметила она, — мозги мужчин на это особенно оптимизированы. — И добавила, по-прежнему весело: — Не пойми меня неправильно, я не пытаюсь критиковать мужчин. Уверена, некоторые из наших предков-самцов не думали о сексе каждую минуту. Но эта их особенность имела склонность исчезать. И знаешь, почему?

Дэш промолчал.

— Потому что все дети получаются от похотливых парней, — с улыбкой сказала она.

В других обстоятельствах Дэш, возможно, вернул бы ей улыбку, но сейчас он не дал себе свободы выражения, продолжая сверлить Киру ледяным взглядом. Он заложник женщины-психопата, нельзя дать ей его очаровать.

— Как бы то ни было, — со вздохом продолжила она, явно разочарованная тем, что попытка внести в разговор нотку весёлости не увенчалась успехом, — вся штука в том, что мы не заточены на математику. Как взятие квадратного корня поможет нам убить льва или остаться в живых? Никак. Но что поможет — так это способность точно бросить копьё. Или уклониться от копья, летящего в нас от соседнего племени. И не забывай — в отличие от компьютера мозг контролирует каждое наше движение, дыхание, сердечный ритм, моргание глаз и даже наши эмоции. И это при том, что одновременно он получает огромные количества сенсорной информации — непрерывно. В одной твоей радужной оболочке глаза свыше сотни миллионов клеток, постоянно передающих в мозг визуальную информацию — в ультравысоком разрешении, добавила бы я. Если бы компьютеру пришлось отслеживать и управлять всеми функциями тела, при этом скачивая, обрабатывая и реагируя на безостановочный поток информации, он бы просто расплавится.

Вопреки своей воле Дэш был очарован. Может, она и правда дьявол, подумал он. Здесь он сражается за то, чтобы остаться в живых, и — необъяснимо, помимо своей воли, Дэш продолжал откликаться на неё как физически, так и интеллектуально.

— Круглый червь C. elegans полностью нормально функционирует с нервной системой, состоящей всего-навсего из трёхсот двух нейронов, — сказала Кира. — А ты знаешь, сколько нейронов в мозгу человека?

— Больше трёхсот двух, — сухо ответил Дэш.

— Сто миллиардов, — многозначительно сказала Кира. — Сто миллиардов! И их соединяют порядка ста триллионов синаптических связей. Не говоря уже о двух миллионах миль аксонов. По нейронным связям, словно шарики пинбола, безостановочно бегут электрические сигналы, создавая мысли и память. Возможное число нейронных связей, которые могут сформироваться в человеческом мозгу, в сущности бесконечно. Кроме того, работа компьютеров основана на бинарной системе. Ток может быть либо включен, либо выключен: один или ноль. Но мозг куда более гибок. Число возможных схем, которые мозг может использовать для вычислений, размышлений или изобретений, невообразимо превышает возможности компьютеров.