Антон Леонтьев - Танцующая с дьяволом Страница 17

Валерик поклялся ей, что все будет в полном порядке, и удалился. Лариса и не сомневалась, что этот юный карьерист сделает все как надо.

Только вот плодами воспользоваться не сможет.

Нет, она не была стервой, крадущей чужие идеи. Но юный хищник, который со временем станет хищником матерым, их холдингу не нужен. Он просто опасен, очень опасен.

Пытаясь обойти ее, он в итоге совершил предательство. Не беда. Ей тоже доводилось обходить начальство. Однако не таким примитивным образом. Ведь, предав единожды, Валерик предаст и снова. И, заняв место поближе к шефу, нанесет в итоге урон их холдингу.

Ведь, кто знает, Валерик может оказаться шпионом конкурентов.

Значит, пока не поздно, хищнику надо выдернуть клыки и обрезать когти. А лучше всего посадить его на цепь.

Но не Валерик занимал мысли Ларисы. Подойдя к большому окну и глядя на стремительно темнеющий мегаполис, она стала перебирать в голове, к кому могла обратиться, чтобы устроить то, чего так желал банкир Люблянский.

Он ведь хотел отпраздновать день рождения в своем бывшем ресторане «Луи-Филипп». Лариса побывала возле импозантного здания на Цветном бульваре. Некогда жизнь там била ключом, работал известный за рубежом шеф-повар, получавший сумасшедшую даже для российской столицы зарплату. Лариса сама посещала несколько раз это заведение, хотя оно ей не особо нравилось – меню было безупречным и даже более того, но уже тогда она испытывала непонятную антипатию к владельцу ресторана Илье Люблянскому.

Теперь же заведение было закрыто, и она уже говорила с временным управляющим имуществом финансовой империи Люблянского. Тот надеялся выручить за ресторан круглую сумму, ожидая аукциона в конце декабря. Услышав, чего она от него хочет, управляющий тотчас отказался.

Но затем перезвонил и поинтересовался, во сколько она оценивает возможность устроить эксклюзивный ужин в «Луи-Филиппе».

Сумма, которую назвала Лариса, была и без того велика, но управляющий запросил в два раза больше. Сошлись в итоге на середине.

Конечно, она не сообщила ему, что отужинать в ресторане намеревался его бывший владелец, сидящий в СИЗО. Потому что Лариса представить себе не могла, как Люблянского оттуда извлечь, хотя бы на короткое время.

Поэтому она задействовала все имеющиеся у нее связи в силовых структурах. Завибрировал смартфон, и Лариса увидела, что звонит один из силовиков.

– Увы, ничем помочь не могу, – произнес он, – и советую вам забыть об этой идее как о страшном сне. Зачем вам это?

Действительно, зачем? Лариса не намеревалась посвящать его в истинную подоплеку намечавшегося ужина.

– Предположим, я его невеста. Удовлетворены? – холодно ответила она.

Собеседник кашлянул и заметил, что как-то с трудом в это верится. А потом снова отказал.

– Но я знаю, кто может вам помочь… Конечно, я не гарантирую, но если попытаться… Причем советую вам не звонить, а обратиться к посреднику, свату этого человека. Но его лучше по пустякам телефонными звонками не беспокоить. У него, кажется, даже мобильного нет. Однако он большой любитель оперы. Точнее, Верди. Раньше все по заграницам мотался, но теперь из-за санкций невыездным стал. Но сейчас, насколько мне известно, в Мариинке дают нового «Риголетто». Премьера, кажется. При этом до официальной премьеры пройдет закрытая только для очень важных лиц. Ну, вы сами понимаете, очень важных. И он непременно будет там. Так что, если можете, просочитесь туда, на закрытую премьеру, и изложите свою просьбу. Только лучше не в антракте, он ужасно не любит, когда его переполненную эмоциями душу травмируют всякими пустяками, а после оперы. Правда, он потом наверняка сразу на аэродром, а оттуда в Москву, но вам надо исхитриться и переброситься с ним парой слов…

– Так когда закрытая премьера? – произнесла Лариса и получила ответ:

– Двадцать второго… Ну, то есть послезавтра!

– Двадцать второе – это завтра! – возразила она. – Вы в дате не ошиблись?

– Нет, нет, двадцать второго! Ах, в самом деле, уже завтра! Правда, на закрытую премьеру попасть постороннему невозможно… Билеты-то на нее в кассе не продаются. И официально никакой закрытой премьеры вообще не проводится. Так что желаю удачи!

Он был прав – на закрытую премьеру постороннему было попасть невозможно. Точнее, почти. Но недаром у Ларисы имелась разветвленная сеть друзей, знакомых и приятелей.

В итоге утром, в половину шестого, после бессонной ночи, в течение которой она пыталась организовать себе приглашение в Мариинку, завибрировал смартфон. На связи оказался один из ее знакомых, как всегда, бодрый, как всегда, уже вставший, пробежавший пять километров и проплывший десять бассейнов.

– Да, Лорочка, было непросто, очень непросто! Но ты же обещала поделиться инсайдерской информацией касательно той самой сделки с Китаем. Так что баш на баш. Ты внесена в списки!

– А приглашение? – спросила она, на что жизнерадостный, встававший в четыре утра знакомый произнес:

– Лорочка, какие такие приглашения? Это же не вечеринка в ночном клубе или фуршет у денежного мешка! Туда приглашают лично. Все имена и лица известны заранее. А если нет, то охрана их пробивает вплоть до отпечатков пальцев и анализа ДНК. Так что езжай, расслабься, получи удовольствие!

Легко сказать – получи удовольствие. Ларисе пришлось удовлетвориться заверениями, что она внесена в таинственный список. А что, если нет? Или кто-то что-то напутал? Выход был один – отправиться в Питер и попытать счастья.

Она собрала крайне скудную информацию об этом крайне важном человеке, свате еще гораздо более влиятельного, и сентиментальном любителе опер Верди. То, о чем она просила, стоило денег – или секретной информации. Ну, или услуг особого рода.

Но денег у этого важного человека, свата еще гораздо более важного человека, было столько, сколько она и вообразить себе не могла. Секретной информацией, интересной этому типу, она не обладала – он сам обладал секретной информацией о ком хочешь.

Ну а услуги особого рода… Лариса знала, что в свои тридцать девять была в отличной физической форме и выглядела молодо, о чем ей то и дело сообщали деловые партнеры и знакомые. Однако не могла же она на полном серьезе тягаться с молодыми красавицами, которых у этого важного человека, согласно очень осторожным слухам, имелся целый гарем!

Не могла. И, конечно, не хотела. Но ради Тимыча пошла бы, разумеется, и не на такое. Однако даже если бы ей удалось проникнуть в ложу, в которой расположится в Мариинке важный гость, или в его бронированное авто, или в его скоростной самолет, сбросить перед ним все одежды и предложить себя, то вряд ли он был бы в восторге и с диким урчанием на нее бросился.

Так как же она могла заставить выполнить свою просьбу? Скромную просьбу, заключающуюся в том, чтобы находящийся под следствием банкир Люблянский в день своего сорок пятого дня рождения получил возможность покинуть СИЗО и – под охраной, конечно же, – посетить ресторан «Луи-Филипп»?

Несмотря на то что шеф был все еще за границей, Лариса сказалась на работе больной. Ей требовалось время – а его катастрофически не хватало.

И наживка для очень важного человека.

Поэтому опять пришлось позвонить массе людей, а также отдать своим подчиненным срочное задание найти в Интернете все, что имело отношение к Верди.

Закрытая премьера «Риголетто» была намечена на восемь вечера. А часы показывали уже половину второго. Лариса начинала нервничать. Похоже, требовалось найти какую-то иную возможность. Устроить Люблянскому, что ли, побег? Она стала серьезно размышлять над этой возможностью.

Вдруг раздался телефонный звонок. На связи был Валерик, которого она, конечно же, не узнала – она о нем и не думала со времени их последнего разговора.

– Лариса Игоревна, два момента. Во-первых, меморандум, как вы и хотели, готов. Я послал вам его на электронную почту…

Окажись этот офисный сибарит перед ней, Лариса надавала бы ему по ушам – причем отнюдь не в переносном смысле.

– Отлично! – холодно сказала она, намереваясь отключиться, но Валерик произнес:

– А, во-вторых, ваше задание по Верди… Я краем уха услышал и решил вам помочь…

Ей помочь! Вот ведь наглец! Это она ему поможет – завершить карьеру в их холдинге до конца месяца!

– Вас, как я понимаю, интересует какой-то артефакт? Причем имеющий коллекционное значение и связанный с Верди?

– Ну? – спросила нетерпеливо Лариса, и собеседник томно выдохнул ей в ухо:

– Думается, я нашел, что вам нужно. Вдова академика Сверчкова… Вы ведь в курсе, что он был без ума от Верди, а его то ли дядя, то ли дед лично знал композитора и провел много лет в Италии, чтобы быть ближе к своему кумиру, с которым был на короткой ноге?