Том Клэнси - Политика Страница 17

Гордиан посмотрел на часы на приборной доске. Почти восемь вечера. Проклятье! Он сунул руку в карман куртки, достал сотовый телефон и набрал домашний номер.

– Слушаю, – ответила жена после первого же звонка.

– Привет, Эшли, это я.

– Роджер? Где ты? Что это за грохот, который я слышу?

– Еду домой, – сказал он. – А грохот – это шум автомобилей на шоссе.

Жена молчала, как и ожидал Гордиан. Он даже не пытался прервать ее молчание.

– Рада слышать, что ты спешишь домой, – послышался наконец ее полный сарказма голос.

Гордиан решил, что заслуживает этого. Он посмотрел через ветровое стекло на стоящий перед ним «джип чероки» и увидел маленькую белую собаку с черной пиратской повязкой, закрывающей один ее глаз, которая смотрела на него.

– Послушай, Эшли, я всегда возвращаюсь по этой дороге. Если бы я только знал, что сегодня вечером здесь возникнет такая кошмарная пробка…

– Когда же ей появиться, как не в канун Нового года? – спросила жена. – Наверно, не стоит напоминать тебе, что мы заказали столик в ресторане на девять часов?

– Я позвоню в ресторан и постараюсь уговорить их перенести заказ на десять, – сказал Гордиан, зная, какую глупость он сморозил еще до того, как закончил фразу. Как только что напомнила ему Эшли, сейчас канун Нового года. Все столики в «Трейдерз вик» давно забронированы.

Он ждал ответа. На шоссе, забитом машинами, ничто не двигалось. Собачка в «чероки» уткнулась носом в стекло и продолжала смотреть на него.

– Не утруждай себя, – ответила она. Ее сарказм перешел в ярость. – Я стою здесь в вечернем платье, ожидая твоего приезда, чтобы отправиться в ресторан. Черт побери, ведь ты дал слово, что приедешь вовремя!

Гордиан почувствовал, что почва ускользает из-под ног. Он вспомнил, что не только обещал вернуться домой вовремя, но и собирался сдержать свое слово.

Поскольку почти все его служащие накануне праздника разъехались пораньше, он решил поработать с бумагами и ликвидировать образовавшийся на его столе завал, воспользовавшись тем, что сейчас никто его не отвлекает. Гордиан надеялся выехать в половине седьмого и уже через час быть дома. Почему, черт побери, он не подумал о том, что в канун Нового года на шоссе может образоваться такой затор?

– Извини, милая. Мне хотелось доделать кое-что на работе…

– Разумеется. Как всегда. На первом месте у тебя работа, полностью исключая все, что связано с личной жизнью. – Она тяжело вздохнула. – Я не намерена препираться с тобой по телефону, Роджер, и не хочу казаться сварливой женой – это слишком унизительно. Кроме того, мы уже много раз говорили на эту тему.

Гордиан не знал, что ответить. Тишина в телефонной трубке казалась бессмысленной и пустой. На протяжении последних нескольких месяцев Эшли не раз поднимала вопрос о разводе. И он не мог найти разумных ответов на ее доводы, разве что говорил, что любит ее, не хочет, чтобы она покидала его, и удивлен тем, что, по ее мнению, отношения между ними ухудшились до такой степени, что ей даже приходит в голову мысль оставить его.

Застывшая колонна машин внезапно пришла в движение. Оно началось на левой полосе. Один из тягачей зашипел, когда его водитель отпустил воздушные тормоза, и с ревом пополз вперед. Затем начал двигаться джип, и Гордиан нажал на педаль газа.

На этот раз ему удалось проехать футов двадцать, прежде чем вспыхнули тормозные фонари на джипе, и снова пришлось остановиться позади него.

– Я не желаю сидеть дома в ожидании твоего приезда, – отрезала Эшли.

– Милая…

– Нет, Роджер, – прервала его жена. – Не надо. Только не сейчас.

Гордиан ощутил горечь поражения. Судя по категоричности в ее голосе, спорить было бессмысленно. Она уже приняла решение.

– Я не могу сидеть в одиночестве. Мне нужно общаться с людьми, – сказала Эшли. – Если мы встретимся с тобой сегодня вечером, это только ухудшит положение.

– Ты куда собираешься ехать?

– Еще не решила. Позвоню тебе попозже и сообщу. – Он услышал щелчок прерванной связи.

Гордиан почти целую минуту держал трубку возле уха, затем сложил ее и сунул в карман, а потом откинулся на спинку кресла и тяжело, устало вздохнул. Теперь нет смысла спешить домой, подумал он.

Маленькая белая собачка в джипе перед ним начала лаять и вилять хвостом. Или ему казалось, что она лает, потому что услышать лай через два стекла и рев двигателей сотен автомобилей вокруг было невозможно. Гордиан поднял руку, помахал собачке, и она завиляла хвостом еще энергичней.

– Счастливого Нового года, – произнес он в пустоту салона.

Глава 15

На верхнем этаже сверкающего небоскреба из стекла и стали, что на углу Сорок четвертой улицы и Бродвея, у огромных, от пола до потолка, окон собралась группа немецких бизнесменов из международной журнальной империи «Фукс инк.», чтобы наблюдать за происходящим далеко внизу. Задолго до их приезда на празднование Нового года все пространство этого этажа, ранее занятое письменными столами, стульями и компьютерами, – здесь обычно работали служащие редакций международных журналов – было превращено в банкетный зал с мягкими кожаными креслами, у окон на стойках стояли телескопы, здесь же располагался бар, и официанты в белых перчатках разносили закуски. Еще до приезда немецких гостей среда служащих было распространено распоряжение, согласно которому они должны были оставить здание пораньше, чтобы не мешать высокопоставленным визитерам, ясно и недвусмысленно выразившим пожелание, чтобы верхний этаж оказался в их распоряжении и ни один американский служащий – вне зависимости от занимаемой им должности – не появлялся там. За зрелищем, что разворачивалось внизу, на Таймс-сквер, и было одновременно варварским и живописным, немецкие бизнесмены, владельцы компании, пожелали наблюдать – и обсуждать увиденное – в уединении и позаботились, чтобы им никто не мешал. Хотя лихорадочная подготовка к празднованию Нового года и многотысячные толпы внизу были сугубо американской традицией, немецкие бизнесмены, вложившие миллионы долларов в развитие здешней экономики и украшение этого района Нью-Йорка, считали, что имеют право наблюдать за происходящим свысока и в своей компании.

На бетонной площадке, расположенной посреди площади, примерно от Сорок второй до Сорок третьей улиц, воздвигли большую трибуну. Размещавшиеся здесь ранее офисы по призыву добровольцев в американскую армию и ряды скамеек были снесены по распоряжению Организационного комитета «Новый год – 2000», которым руководил мэр Нью-Йорка. На этих трибунах сейчас стояли сам мэр и другие высокопоставленные чиновники муниципалитета со своими семьями и друзьями, политические деятели и представители шоу-бизнеса. Все произносили речи, приветственно махали собравшимся толпам, дружно поддерживали выкрики «Я люблю Нью-Йорк!», улыбались в объективы кино-и телекамер, призывали собравшихся как следует отпраздновать столь великое событие и одновременно не забывать ни в коем случае не забывать, – что рядом стоит сосед, упирающийся локтем в ваши ребра и прижимающий ладонь к ягодицам вашей девушки. Над площадью, видимый всем собравшимся, на стене небоскреба Таймс-сквер № 1 был установлен гигантский экран «Панасоник астровижн», который в 1996 году заменил экран «Сони джам-ботоон» и вскоре после этого был взят в аренду телевизионной компанией Эн-би-си. На гигантском экране площадью 890 квадратных футов из бесчисленного множества световых элементов то и дело появлялись увеличенные лица людей, стоящих на трибуне, так что все присутствующие на площади могли ощутить свою близость к избранным.

Комиссар нью-йоркской полиции Билл Гаррисон сидел на трибуне вместе с женой и дочерью и слушал знаменитого комика, родившегося в трущобах Ист-Сайда, который только что подошел к микрофону и начал бросать в толпу сочиненные им экспромтом короткие шутки. Гаррисон чувствовал себя, словно кусок холодного мяса на собранном наспех «шведском столе». Ему казалось, что вот-вот это хрупкое сооружение рухнет, на них набросится собравшаяся толпа и разорвет на части, как стая голодных волков.

Он оглянулся по сторонам, надеясь, что принятые им меры предосторожности для охраны высокопоставленных гостей на трибуне – не говоря о безопасности собственных жены и дочери – окажутся достаточными. Несмотря на все его возражения, обе настояли на том, чтобы он взял их с собой на этот праздник, который для него был всего лишь тяжелой работой. Гаррисону оставалось только надеяться, что все это не закончится грандиозным фиаско. Здесь присутствовали половина муниципальных советников и такое число знаменитостей, что перечисление их имен заполнило бы недельный выпуск журнала «Энтертейнмент тудей». Несмотря на прозрачные пуленепробиваемые щиты, установленные вокруг трибуны, и целую армию полицейских в форме, детективов в штатском и частных охранников вокруг трибуны, несмотря на множество конных полицейских, служебных собак, обученных распознавать по запаху взрывчатку, вооруженных наблюдателей на крышах домов, непрерывно осматривающих сверху собравшуюся толпу, несмотря на то, что в план празднования Нового года «Операция-2000» постоянно вносились все новые дополнения, призванные увеличить безопасность присутствующих на площади, все-таки нельзя было исключить, что может случиться нечто ужасное. Да и как можно исключить это, когда в район площади стекалась дюжина улиц и здесь находились станции всех главных линий метро?