Том Клэнси - Политика Страница 18

Осматривая окрестности трибуны, Гаррисон заметил большой автофургон службы чрезвычайных ситуаций, стоявший рядом с трибуной у Сорок второй улицы. Этот фургон был не только до отказа набит снаряжением для спасения людей, ставших жертвами катастроф или несчастных случаев, но в нем находились и полицейские, которые имели в своем распоряжении неслыханную огневую мощь – от малокалиберных автоматических винтовок «рагер-14», автоматических ружей «итака» двенадцатого калибра и взводных пулеметов с патронными лентами наготове до автоматов М-16, снаряженных подствольными гранатометами и патронами разнообразного назначения.

За автофургоном службы чрезвычайных ситуаций стояли два микроавтобуса с высокими хлыстовыми антеннами, способные обеспечить радиосвязь со всеми службами города, и еще один автофургон, где находился временный штаб полицейского департамента, а также грузовик со снаряжением и специалистами по разминированию бомб и взрывных устройств.

Гаррисон знал, что элитный персонал службы чрезвычайных ситуаций способен справиться практически с любым происшествием; если что-нибудь случится, его полицейские сразу приступят к делу. Однако реакция на происшествие совсем не равнозначна предупреждению его, и призрак Оклахома-Сити не покидал Гаррисона, постоянно напоминая, что порой достаточно секунды, чтобы погибли сотни невинных людей.

– Это Дик Кларк? – спросила Розетта, указывая на группу людей возле трибуны. – Вон там, около телевизионных камер.

Гаррисон наклонился вперед.

– Нет, не думаю, – ответил он наконец. – Этот мужчина гораздо старше.

– С первого взгляда трудно сказать, Билл. Сейчас ему должно быть около семидесяти.

– У Дика Кларка процесс старения прекратился, когда ему было тридцать, улыбнулся Гаррисон. – В отличие от твоего бедного загнанного мужа, которого даже в этот момент покидают силы и который заснет сегодня вечером мертвым сном, как только его голова коснется подушки.

– Неужели?

– Время, когда я мог ночь напролет веселиться на вечеринках, осталось далеко позади, милая, – сказал он.

Она положила руку ему на бедро, чуть улыбнулась и посмотрела в лицо глазами, от призывного блеска которых у него всегда сжималось горло, а сердце билось быстрее. Сегодняшний вечер не был исключением. Гаррисон посмотрел на нее с удивлением, не в силах перевести дыхание.

– Как я уже говорила, трудно сразу дать ответ, – улыбнулась Розетта.

– Эй, приятель, у тебя есть булочки с вареньем? Бородатый уличный торговец поднял взгляд от часов и отрицательно покачал головой. – А с кремом?

– Кончились.

Дес Санфорд посмотрел на своего друга Джамала. Тот пожал плечами. Оба парня были в куртках с капюшонами, под которыми скрывались вязаные шапочки. Они не могли понять почему у этого белого торговца нет ни хрена в такой день, когда все стремятся заработать как можно больше. А этому торговцу вроде и дела нет.

Парни только что выкурили сигарету с марихуаной, схватили легкий кайф и направились прямо к ларьку, решив съесть чего-нибудь сладкого. Ну ладно, булочек нет. Тогда, может быть, пара стаканчиков кофе, чтобы согреться, а?

Деспотер ладони и вздрогнул от холода. Ну почему, черт побери, Новый год не отмечают в июле?

– Только не говори нам, что у тебя нет кофе с молоком, – сказал он. – Кофе-то должен быть.

– Все распродано, – ответил торговец, снова глядя на часы.

Дес сунул палец под шапочку и почесал лоб. Клянусь Господом, подумал он, доживи я до ста лет, все равно не смогу понять этих белых пижонов, живут ли они в Бронксе или говорят с каким-то иностранным акцентом, как вот этот. Парень стоит на лучшем месте в городе, на юго-восточном углу Сорок второй улицы, прямо под зданием с огромным экраном, именно там, где вот-вот упадет с крыши светящийся шар, возвещающий приход Нового года, а он, вместо того чтобы забивать баксы, смотрит на часы, будто у него есть занятие поинтересней, чем говорить покупателям, что у него кончилось и то, и то, и то-и вообще все.

Дес наклонился вперед и прочитал имя на лицензии, приколотой к груди торговца.

– Джулиус, приятель, может быть, ты скажешь нам, что у тебя есть?

Торговец неохотно кивнул в сторону верхней полки, на которой лежало несколько булочек и пончиков, посыпанных сахарной пудрой. Дес фыркнул от отвращения. Пончики казались черствыми и, судя по всему, были холодными, потому что давно лежали снаружи, а не в теплом чреве лотка.

– Такую радость мы можем купить в любой лавке, – сказал он. – А у тебя же написано «свежие пончики». Как это тебе удалось распродать все, если сейчас нет даже полуночи?

Торговец посмотрел на Деса пронзительным взглядом голубых глаз, словно просветил его насквозь, затем наклонился и сунул руку под прилавок.

Дес снова озадаченно посмотрел на Джамала, опасаясь, что зашел слишком далеко в своих насмешках над торговцем. Вдруг это какой-то чокнутый расист, который ненавидит черных, а за фартуком у него спрятан револьвер на случай, если ему кто-нибудь не понравится? Джамал думал то же самое и уже хотел предложить приятелю пойти куда-нибудь в другое место, как из-под прилавка появилась рука торговца с коричневым пакетом.

– Вот, берите, – сказал он, смахнув в пакет оставшиеся пончики с полки и протянул его Десу. – Бесплатно.

Дес недоверчиво взглянул на торговца.

– Ты уверен, приятель?

Торговец кивнул и ткнул пакетом прямо в грудь чернокожего парня.

– Бери, – сказал он. – Это у тебя последний шанс.

Дес схватил пакет с пончиками. Ему показалось, что если он не сделает этого, белый пижон просто разожмет руку и пончики упадут на тротуар.

– Э-э, спасибо, – протянул он и посмотрел на экран «Астровижн». На нем, крупным планом было лицо мэра, который произносил речь с трибуны посреди площади, стараясь закончить ее за минуту до наступления Нового года. Он продолжал бормотать всякую чушь насчет того, что Нью-Йорк является примером для всего мира, что миллионы людей, собравшихся на Таймс-сквер, счастливы и веселятся, что все люди – братья, им нужен мир, сотрудничество, единство душ, а еще он просил не пить тех, кто сидели за рулем. И, конечно, он не сказал ни слова о продавцах пончиков, которых у них нет. Ну и черт с ним, в конце концов это ведь праздник. Под его лицом на огромном экране бежали ярко-красные цифры, сейчас они показывали 23.50, и мир стремительно приближался к Великому Двадцать первому веку.

Дес был вынужден признать, что его охватывает какое-то веселье.

– Пошли, отойдем подальше назад. Я хочу видеть, как этот шар упадет вниз, – сказал он, поворачиваясь к Джамалу.

Приятель согласился. Он посмотрел на торговца, поблагодарил его за бесплатные пончики еле заметным кивком и пошел вслед за другом.

Торговец заметил, что они едва не столкнулись с женщиной в черном кожаном пальто, которая направлялась к ларьку, остановились, чтобы извиниться, окинули ее оценивающим взглядом с ног до головы и исчезли в толпе.

– Веселитесь, пока есть время, – пробормотал он.

Проскользнув мимо двух чернокожих парней, Джилея подошла к торговцу пончиками и посмотрела ему в глаза.

– Ты все распродал? – спросила она. Он кивнул.

– Собираюсь закрываться.

– Очень жаль.

– Здесь хватает торговцев, – заметил он. – Тоже пончики продают.

– Я видела их.

– Отлично, – сказал Ахад. – Тогда у тебя не будет никаких проблем.

– Надеюсь.

Джилея сунула руки в карманы пальто. В правом лежал крошечный радиопередатчик, размером с губную помаду. Такой же тюбик лежал и в кармане Ахада, который на всякий случай держал его наготове. Поворот головки по часовой стрелке пошлет кодированный радиосигнал взрывателю внутри ларька и вызовет детонацию листов пластиковой взрывчатки С-4, уложенных между Двойными алюминиевыми панелями в его передней части и по сторонам. Блоки пластиковой взрывчатки общим весом больше ста фунтов были спрятаны еще за дверцами отделений. Помимо С-4 в них находились тысячи гвоздей и шариков от подшипников.

Когда произойдет взрыв, гвозди и шарики шрапнелью разлетятся в разные стороны на сотни ярдов, намного увеличив убойную мощь взрывного устройства, разрывая человеческую плоть, подобно картечи, рвущей папиросную бумагу. Хотя в каждом отделении был установлен отдельный электрический взрыватель, все провода были соединены в единую систему, так что взрыв отдельных зарядов и вылет смертоносной шрапнели произойдет одновременно.

И это только начало.

Джилея посмотрела на часы на левой руке – правая по-прежнему сжимала в кармане радиопередатчик.

– Почти полночь, мне пора, – сказала она глядя в глаза Ахада. – Спасибо за помощь.

– Не за что, – ответил он. – Доброй ночи.

Она улыбнулась и направилась к южной стороне площади.

Ахад сделал глубокий вздох и тоже посмотрел на часы. Он покинет ларек ровно через две минуты и при этом едва успеет отойти на безопасное расстояние.