Таня Карвер - Суррогатная мать Страница 18

— Но тут оказалось, что она беременна?

Герайнт Купер кивнул.

— От Райана Бразертона?

Он снова кивнул.

— И тогда она окончательно порвала с ним.

Анни нахмурилась. Это противоречило тому, что рассказала ей Эмма Николлс.

— На самом деле?

— Да, на самом деле. Он сказал, что не хочет ребенка. Вообще не хочет детей. Ни при каких обстоятельствах. А она хотела. Даже от него. Поэтому Райан решил, что она должна избавиться от ребенка. А если она не сделает этого, то это сделает он сам. Насильно.

Анни тяжело сглотнула, стараясь, чтобы лицо оставалось невозмутимым.

— Каким образом? — Голос оказался не таким спокойным, как ей бы этого хотелось.

Герайнт Купер поднял руки и крепко сжал их перед собой.

— Вот таким.

— Хорошо. — Анни опять сглотнула. — И тогда она ушла от него.

Он кивнул.

— А потом он решил, что хочет к ней опять.

— А как же ребенок?

Он пожал плечами.

— Ее он хотел больше.

— И как же он все это обставил?

— Лучше не придумаешь. Все очаровательно, цветы, много цветов. Он изменился, стал совсем другим человеком — в общем, все, как обычно.

— И это сработало?

— Нет. Как я уже говорил, на этот раз рядом с ней были мы. Мы помогли ей быть сильной.

Анни снова нахмурилась.

— Выходит, это не он бросил ее, а она его?

— Правильно.

— И ему это не понравилось.

Глаза Герайнта Купера стали круглыми.

— Разумеется, не понравилось.

— И что он предпринял?

— Он повел себя отвратительно. В основном это были телефонные звонки. С угрозами. С жуткими угрозами. Насчет того, что он сделает, когда доберется до нее. Что он с ней сделает, если она не вернется к нему. Что он с ней сделает.

— Если она не вернется к нему… Вы все время это повторяете, — сказала она. — Но я слышала совсем другую историю, что это именно он бросил Клэр. Это не соответствует действительности?

Купер покачал головой. Казалось, он чувствует себя неловко.

— Возможно, кое у кого могло сложиться такое впечатление.

— Почему?

— Потому что это мы хотели, чтобы люди так подумали. Это помогало Клэр. Три человека, собравшиеся у нее прошлым вечером… Мы были не просто ее друзьями. Мы были ее группой поддержки. Мы помогали ей не сдаваться.

Анни промолчала, зная, что он еще не закончил.

— Подумайте над этим. Разве не проще сказать, что ты беременна и одинока, потому что твой мужчина бросил тебя, чем потому что ты собрала все свое мужество, чтобы бросить его, после того как он угрожал убить твоего ребенка?

— Он действительно говорил такое? В этих же словах? Об этом он говорил с ней по телефону? Угрожал убить ее ребенка?

Герайнт Купер кивнул. И продолжал кивать дальше. А все слезы, которые он до сих пор сдерживал, наконец прорвались наружу.

Анни закрыла блокнот. У нее было все, что она хотела узнать.

Глава 18

— Спасибо, что сделал это, — сказал Фил. — Я действительно очень тебе благодарен.

Ник Лайнс только пожал плечами: для него все дела были похожи одно на другое.

— Решение принимал не я. Высокое начальство сказало, что это сейчас самое главное, а я просто действовал соответственно.

Фил закончил предварительную проверку по Райану Бразертону и, поскольку Клейтон еще не вернулся, а остальные были заняты каждый своим делом, позвонил Нику Лайнсу. Этот мертвенно бледный патологоанатом сдержал слово и сделал оба вскрытия в рекордные сроки. Фил, не теряя времени, направился прямо в морг Главного управления полиции Колчестера, где и отпустил находившегося там констебля Эдриана Рена, чтобы тот занялся другими делами.

Кабинет Ника Лайнса совмещал в себе профессиональный беспорядок и индивидуальные черты хозяина, составляя резкий контраст стерильно чистой рациональности нержавеющей стали в зале для вскрытий. На стенах рядом с вырезанными статьями из газет, как серьезного, так и шуточного содержания, кнопками были приколоты низкопробные открытки с кадрами из научно-фантастических фильмов и фильмов ужасов выпуска пятидесятых годов. На полках стояли маленькие фигурки Супергероя. «Удивительно, — подумал Фил. — С другой стороны, работа у него такая». Ник Лайнс действительно был во многих отношениях человеком удивительным.

Разговор их происходил под музыку CD-плеера. «Что-то в стиле готики и барокко, — подумал Фил, — но при этом мелодичное». Точнее определить он не смог.

— Кстати, что это мы сейчас слушаем? — спросил он.

— «Триффидс», — сказал Ник, толкнув ему через стол пластиковую коробку от диска. Ему явно было приятно, что Фил спросил об этом, хотя он и старался не подавать вида. — «Тропическая лихорадка». Великолепный альбом.

— Это точно, — сказал Фил, вслушиваясь в странноватый текст о заштопанных глазах и пришитых губах. Больше он уже ничего не спрашивал. — Так какие результаты?

Ник открыл желтую папку и, откинувшись на спинку кресла, сложил перед собой руки домиком. Он был похож на главного злодея из фильма о Бонде, который приготовился изложить собственный план покорения мира.

— Разрезы на обеих жертвах сделаны одним и тем же лезвием, — сказал он, заметно растягивая слова, словно потрясение от увиденного уже сменилось апатией. — Длиной примерно восемнадцать сантиметров, гладкое, очень острое. Возможно, охотничий нож или что-то в этом роде. Судя по размерам и форме разрезов, лезвие довольно тяжелое.

— А мог этот нож использоваться в двух предыдущих убийствах? — спросил Фил.

— Думаю, да, — кивнув, ответил Ник. — Конечно, я провел только предварительное повторное рассмотрение двух других случаев на этом этапе, но считаю, что это вполне можно допустить. — Он снова вернулся к своим пояснениям. — Этот нож был использован разными способами. Джулии Симпсон, первой жертве, был нанесен удар режущей кромкой по горлу. Смерть ее должна была быть долгой.

Он сделал паузу ради драматического эффекта. «Триффидс» в это время пели о том, как с каждым часом свет темнеет в глазах. Это еще раз напомнило Филу о беспрерывно тикающих часах.

— Вторая жертва была убита совершенно по-другому. Для ее физического обездвиживания был применен наркотик.

— Какой наркотик? — спросил Фил.

— Результаты анализа еще не готовы, но я полагаю, что это был интрокострин. Препарат, блокирующий нервно-мышечную деятельность. Он ограничивает спонтанное сокращение мышц при хирургических операциях и обычно применяется в строго контролируемых количествах. — В голосе его звучало чуть ли не сожаление. — Однако здесь была введена доза, намного превышающая допустимый уровень.

Фил нахмурился.

— Насколько большой она могла быть?

— Очень большой, — ответил Ник. — Паралич должен был наступить практически мгновенно.

— Значит, это было сделано… Для чего? Чтобы она не могла двигаться?

— Даже более того, — ответил патологоанатом. — Это должно было остановить ее дыхание.

— Проклятье! — сказал Фил. — А мы можем проследить, откуда взялся этот препарат? И вообще, насколько трудно его достать?

— По крайней мере, можно попробовать проследить. Если это сделал местный, то, возможно, его и удастся найти. Хотя это будет непросто. Если наркотик взяли в больнице, то там наверняка попытались замести следы. А если его купили через Интернет, через подставное лицо… — Он пожал плечами. — Хотя как знать.

Фил сделал пометку в своих записях.

— Как ты думаешь, это получилось случайно? Ну, что ей дали такую большую дозу. Или он специально так и задумывал?

Ник улыбнулся. Как будто он проводил испытание, и Фил его выдержал.

— Вот в чем вопрос, как говорил старина Шекспир. Хотя эти слова уже давно звучат избито. Мое мнение, а оно подкреплено еще кое-какими соображениями, что он этого не планировал. Он хотел, чтобы она просто стала податливой. Потом привязал ее к кровати. Очевидно, наркотик к этому времени был уже вколот, потому что кожа в местах, где ее привязывали, потерта очень слабо. Она почти не сопротивлялась — точнее, не могла сопротивляться. Затем он начал вырезать из нее ребенка. Для этой цели он использовал тот же нож, которым была убита Джулия Симпсон.

— А не мог он сделать ей укол, чтобы она просто молчала? Все-таки многоквартирный дом, вечер, жильцы все дома…

— Очень даже может быть. Такие вещи трудно проделать тихо.

Фил на мгновение задумался.

— Как ты думаешь, насколько быстро он все это сделал? — спросил он.

Ник непонимающе нахмурил лоб.

— Могло действие наркотика распространиться и на ребенка? Мог он еще дышать, когда его извлекли из утробы матери?

— Боюсь, что тут можно только догадываться. Разрезы сделаны не слишком аккуратно. Все делалось быстро, и можно предположить, что он работал с вполне определенной целью. Я бы сказал, имеется определенный шанс, что к тому времени наркотик еще не добрался до ребенка.