Михаил Буканов - Расскажи, расскажи бродяга. Pulp fiction Страница 2

Робинзонский Ливерпуль

Пацаны! Я книжку одну читал. Приключенческую. Так и называется «Приключения Робинзона». Это такой облегчённый вариант, ну, не для взрослых когда. Слова убрали трудные, матерка нашего добавили для связки. Короче, приспособили. Чего говоришь, Лысый? Банкуй, мол? А я тебя, гниду, спрашивал про разрешение начать? Ты чего, с понтом дела, распоряжаешься. Толян, ты поближе. Две саечки для бодрости и сахарок с завтрашней пайки. Что б не чирикал. Деловой! Слушаете? И вот, в одном английском городе жил-был моряк. Он, правда, не совсем моряком являлся. Хотя, как тут посмотреть. Если человек в море ходит и профессия у него с морем связана – моряк. Но, это к сути дела не относится. Потому что окончил мужик этот университет. Что для моряков той поры и вовсе являлось делом неслыханным. Тогда на улицу из этих самых университетов выпускали попов, адвокатов, алхимиков и врачей. Все эти профессии на корабле не нужны были. Если помрёт кто, то сами ему скажут чего-надо, на доску, к ногам груз и за борт. И тебя бы так надо Лысый! Ну чего ты микраша ковыряешь? В лоб тебе парнёк сам закатать не может, а ты и пользуешься. Толян! Ещё две и шмазь. На долгую и добрую память. С оттягом работай! А врачей иногда брали. Мало ли какая там хвороба в пути встретится. Иногда и вылечивали! Редко только. Потому, старые времена, наука ещё себя не превзошла. И вот из города одного, Ливерпули. Город так назывался. Как понял я, ливер, он и в Африке есть ливер, требуха человеческая. И пуля понятно что. Вот и назвали. Там не разъясняется. Да и так понятно! Вот из города этого вышел корабль, и на нём в поход пошёл врач судовой, звался Робинзоном. А по фамилии Крузо! Или это другая книжка была. Про Гулливера? Разберёмся! Шли моряки в волнах, время тоже шло, совсем как у нас. Мы вот сидим, а срок идёт. Tам буря началась. Море же, оно такое, как даст, так и Вася с Васясей. Только брызги летят. Все взяли и утонули. Как их и не было, a врача этого, который Крузо, на берег выбросило. Живого, правда, но не очень. Ближе к мёртвому. Утром глаза открыл, ручками ножками подёргал, что такое? Неподвижен. Думал врач сначала, что парализовало его. У нас во дворе так было. Очнулся Петюня Кочет, потянулся, а ничего грабками сделать не может. Сам потом рассказывал. Он ногами дрыгать, ни-ни! Тоже не шевелятся. Испугался до смерти. Думал, по-пьяни замуровался где, али баба его дурында живым захоронила. Оказалось, в дурке огинается. Такую «белку» словил, семером вязали, a он всё вырывался и на столб электрический лез. Кричал, что книжку читал про исцеляющую силу тока. Так пришлось на Петюню рубаху такую надеть, с рукавами длинными и по всему низу со шнуровкой. Да закрутить со страшной силой, а то он всё рвал, так что и одолеть не могли! Вот и Робинзон прочухался окончательно, видит, весь он верёвками обвязан, под него доску огромную подводят, с понтом грузить и вывозить, a куда молчат. Может на кладбище, а может и на мясо пустят. И людишки вокруг мелкие какие-то, лилипутами оказались. Да вы, наверно, цирк видели такой. Все маленькие, в блёстках, а главный у них здоровый и пузатый. Что делать? Он вырвался и бежать. Видит остров посреди лагуны. В кустах весь заросший. Так шасть туда. А там, а там… Дикари костёр жгут и приспособились такого же как они жарить. Страшное дело. Позади лилипуты с доской своей разделочной, впереди шашлык живой мастрячать. Куда бежать? Тут Гулливер сразу и призадумался. Какой Гулливер? Так у этого хрена два имени было наверное. Как у нас. Вот я, к примеру, Виктор Степанович Приголубь-Отбросить! И редкую двойную фамилию имею. Плюс кликуха «Коцарь»! У того фраера английского тоже вроде два имени было. Я так смутно помню, давно читал. Ещё во время отсидки прошлой. Гулливер, это когда он по лилипутам и прочим гуигмам работал, а Робинзон когда Пятницу голубил. Вы меня тут с толку не сбивайте. Я даю по-порядку! Гуигмы кто такие? Лошади благородные. Всё у них как у людей, а люди для них вовсе ийеху. Я специально названия заучил. В натуре, обложишь кого x**ми – сдуру обижается. Так я приспособился ийеху называть. Самые гандоны штопанные, а совсем они не догадываются, как я их припечатал. Потому, книги надо читать. Чем такие эти вот типы противные будут? Объясняю! Bот как оно пошло навыворот! Лошади оказались чистюлями и умницами. Из их стойла вышли, дома все людские заняли. Живут-поживают. Чай с сахаром пьют. Сытёхоньки! Да не знаю я, чего они ели. Но не камень же. Лошади прокормиться, как тебе покурить. Травка нужна. Её и ели. И там просо всякое с овсом. Чего найдут. Хоть бы и чачавицу. Лошадь не разбирает. Утроба большая, пока набьёшь, так не до разносолов. Ты вот, Лысый, когда баландёр рыбкин суп разносит, так со дна погуще просишь? Вот и лошадь так же. Только траву. А люди между тем в ийеху у них превратились. Живут стадами, ругаются вечно, помойку всякую жрут и чуть чего там со слабым каким, так как ты Лысяра-профурсет орудуют. В яму загонят и ссут на него всем кагалом, а при том какашками закидывают. Веселятся и отдыхают, значит. Так что Робинзону это понравится никак оно не могло. Он вполне уже и руки мыл свои иногда и ложкой пользовался. А тут Ливерпуль в себя пришёл. Тьфу! Не Ливерпуль, а Гулливер. Вышел к иноземным островитянам, накидал им по почкам и всему организму, да жаркое ихнее осовободил, те, которые все дикие, убежали. Может ещё кого пошли ловить, не скажу, не знаю. Но, наверное! Пожрать то он им так и не дал. Им бы сети на тех лилипутов выставить! Ума что ли не хватило? Не в курсе я. А чудика этого недосьеденного Робинзон Ливерпуль Пятницей назвал. День, вроде, такой был. Но как он определил, то я тоже не знаю. Какая пятница может быть на острове необитаемом? Там по песне всё. Гольные понедельники! Да нет, не подельники. Совсем с мысли сбили. Спать пора. Всё! Все по шконкам, босота. Обнял машку и кочумай во сне. С Пятницей!

Протосознание

Всё пропало. Господин Государственный секретарь, истинно говорю Вам. Президент Путин – это Сталин и Гитлер в одном стакане. А тут ещё эти памперсы поперёк встали. И консистенции вещь странной, каменной! Итак, я продолжаю. Слышащий – да услышит. Сик! Неустанно приходя в сознание, тьфу. Неустанно будоража общественное сознание, я официально заявляю, миру нашей демократии настаёт кирдык. И я не боюсь этого слова. Кто не с нами, тот где-то! Сравним. Кто не прыгает, тот янки, – кричали и прыгали на Кубе. И сейчас: Хто не скаче, тот москаль! Поражены? Один в один, а ведь я же предупреждала, теперь пожинайте вами не посеянное. Ветер, значить! О!

«Само понятие святое, оно нам как яйцо крутое, не разобьём, так не съедим, но и другому не дадим.»

Я доступно излагаю? Ещё и не то скажу. Правда, она такая, её резать надо, что бы, аж, визжала в тональности соль минор мерзавка. Откоси! Пардон.

«Обноси хоть всю планету, где увидишь правду эту, только здесь, в местах закрытых…»

Та-там тара-ра та там о, жюрдюи. Музыкальная пауза! Для мосье Макаревича и прочих Юриков-музыкантов. Попутно. Кто знает, чем роднятся имена Петя и Шурик? А я знаю, не скажу. Но Путин безусловно тиран и диктатор, свято попирающий волю кучки негодяев, угнездившихся среди тут! Как сейчас помню, Чехословакия, удобно повернувшись задом, подставила себя Гитлеру. Момент, и Судеты проглочены, a Польша, это милое создание детской непосредствености Чемберлена, Даладье и прочих Рузвельтов, одним мигом всосала в себя не её Тешевскую область Чехословакии. И, не поперхнулась и об агрессии не кричала. Потому как, люди, что моё, то моё, а твое, тоже моё. Золотое правило как любого дурдома, так и европейской политики. Но мы не такие, как всякие там. Один из нас, простой рабочий парень Билли Клинтон, давно уже вам сказал, что на переворот, устроеный светочем демократии, неким Горбачёвым, были отпущены нами с Капитолием сумасшедшие миллиарды. И это не правда, хотя и всё и о нем. Ничего сумасшедшего в святом стремлении помочь встать на истинный путь нет. Клеветникам России ещё отольются наши с Сахаровым и Солженициным гонорары. Хрен вот вам, гандоны, а не печататься в наших западных средствах истинно массовой дезинформации. Так я, бишь, о чём? А, да! Правительство и Верховная Рада (и чему рада?) Украины предлагают простой выход из создавшегося в России положения! Хенде хох, аршлейкерс! – это говорю вам я, признанная на одной шестой части полусуши (всюду эта гада Япония) самой несокрушимой женской крепостью со времен бабушки русской революции Кусковой! Да! Вот! Именно, это положение самодостаточно, изящно, и, где-то даже, мило. Внемлите и рьяно восхищайтесь «Девушка Сара серебряной ложечкой помогает сама себе». Когда бегут из сурового боя морские пехотинцы США, то эту простую песню использует взводный сержант. И ритм, и образ, служащий помощью в суровом облегчении, как в строю, так и в казарме. Где у нашей армии, а я всё ещё называю те два сломанных трактора, на которых выезжают парадировать русские, пардон, меня пипл, военачальники, армией, такие зажигающие себя мелодии? Именно, как сказал не нам поэт, что знать у слабого родилась ты народа. Нет у них серебряных ложечек. С ними, да и то, только на Западе каждый дурак родится! А умными, давно подмечена следующая закономерность, дураков не сеют, не жнут, сами родятся. И при ложке серебряной. Ужас какой! Серебро пудами, все с мудами, а у которых не болтается, с теми общественность, в моём лице, не считается. Чего-то я, кажись, на пословицы и поговорки перешла. Да, и Слава Мошиаху! Язык развивается, чуть в ленты не завивается, какую тут херню ни скажу, в точку. Во, дал мне боже речи дар! Внемлите тираны, глумитесь над нами. Или это большевистская? А кто теперь знает песни, которые я у пионерского костра пела? Там даже можно про сегодняшнее положение в России сыскать. Да вот, хоть эта: Вихри враждебные веют над нами, тёмные силы нас злобно гнетут, в бой роковой мы вступили с врагами, нас ещё судьбы безвестные ждут! Почему молчать? Тихий час в лечебнице? Я этого так не оставлю. Меня люди многие знают. Есть кому побазарить. Хоть бы и сеструха по диагнозу, миляга Клинтон. Которая Хиллари. Мазу легко за меня держать будет. Чего я блатую? Так милок, ты полечись с моё, с контингентом здеся попересекайся, на такой фене заговоришь, блатная музыка стихами Агнии Барто покажется. Всё! Закон порядок любит. На, передай меморандум врачу. Пусть в Вашингтон отправит спецсвязью. Уже сплю. «Гудбай, Америка, да!» Храп!