Сен Весто - ОТРАЖЕННЫЕ СУМЕРКИ. САГИ. Сборник научно-фантастических рассказов и повестей Страница 20

Выступающий опустил лицо, потирая что-то между пальцами и явно выдерживая паузу.

– А он здоровый был, черт, глотка что твоя дверь, честное слово. Недаром он там всех в черном теле держал. Ну теперь что делать? Теперь надо думать, как быть дальше и что делать с кузнецом, пока он не решил что-то со мной. В общем, как я узнал все его черные замыслы и интриги, как открылись мне эти его стороны бессознательной жизни, понял я, что ошибся в человеке, так не делают, взял я этот его Грам и убрал его тоже. Вот так и живем.

Теперь еду я, куда покойный Фафнир таскал свои сокровища на них лежать и боки себе чесать (я так рассудил: чего добру пропадать), и открывается мне, как лежит на самой вершине горы прекрасная валькирия, что дедушка мой усыпил за ненадобностью и за строптивость, и как окружают ее, спящую, щиты из огня и пламени. То есть вроде намека мне, чего от меня ждет мир и история. И как я ее, значит, спящую, вывел из этого состояния глубокого транса, так стала она сразу снабжать меня мудрыми советами и ценными рекомендациями, как мне жить можно и как мне жить нельзя. Я сижу, слушаю, слушаю, потом говорю: ты паузу, это, небольшую сделай, отдохни. Тут тоже люди с пониманием.

Я вот к чему рассказываю. Так открылось мне, что в том и состояло страшное проклятье Андвари, злого карлика, – истощать жизнь каждого, кто хоть раз прикоснется к его сокровищам. И чтобы уберечь себя от ненависти смерти, должен был я провести с юной валькирией три ночи, обнажив отравленный меч и положив его между нами.

Зигфрид сел. Конференция еще какое-то время соотносила в свете услышанного наболевшие вопросы дня. Конунги с усилием повертели головами, как бы освобождаясь от оцепенения и зрелища поучительных событий. Ой предложил:

– Прошу. У кого еще есть свои соображения по поводу. Давайте активнее.

Помедлив, с обломка рухнувших колонн поднялось совсем невысокое бледное существо в отражающих черных солнцезащитных очках.

– Сиите, Владеющие стадами мамонтов, – представился карлик неожиданно хриплым мужским голосом. – Те, Кто Живет под Землей Севера, Избегающие встреч. Я вот что хотел сказать. Про Андвари – это было верно замечено. Давайте не доверять первому впечатлению. Это всем потом может очень сильно вернуться назад.

Карлик сел – словно провалился.

Поднялся другой оппонент. Этот был некто всем очень хорошо знакомый, с головой ибиса и неизменной палеткой писца в руке. «Книга мертвых» определяла его статут среди бессмертных точно: «Сердце бога Ра».

– Джехути – Серебряный Атон, повелитель чужих земель. Господин времени, Стоящий На Шаг Впереди Ра (да будет его имя таким же светлым, как он сам). Язык Птаха, трисмегист – трижды весьма великий, автор «Книги дыхания».

Тот помолчал, давая присутствующим сориентироваться.

– У меня замечание общего характера. Если нам противостоит некий конкретный образ – это одно. Если же нам пытаются противопоставить некие свойства общих законов материи – это другое. Собственно, я не представляю, как можно сделать такие вещи иначе. И это, сказать правду, мне не доставляет особой радости. Я даже допускаю, что мы сейчас, так сказать, сидим на этих свойствах.

Последнее замечание явно пришлось не по вкусу собравшимся.

– Правильно, – хмуро поддержали Тота из рядов. – Это нам не Фафнира в песке валять, Зигфрид.

Настроение в рядах претерпело заметные изменения.

– Что-то мы очень много рассуждаем, – с отчетливым раздражением произнесла Скади, дочь Тьяцци, большая любительница охоты, за спиной называемая Уллем в юбке. – Я не узнаю вас, мужественные боги. С каких это пор вас стало пугать непонятное?

Мужчины, трогая носы, старались на нее не смотреть.

– Ты это, значит, на самолюбие сейчас не дави, ладно? Здесь дело тонкое, – произнес недовольно огромный тролль Утгард-Локи, выставляя перед собой широкую как ковш экскаватора длань, не знающую жалости. – Тивас тоже вон уверен был, что все делал правильно, когда клал руку в рот волку. И чем все кончилось?

В гулком огромном помещении разом заговорили множество озабоченных голосов. Упоминание в таком контексте имени Фенрира многим сильно не понравилось. Конференция встревоженно гудела, сидевшие по стенам химеры смирно жались друг к дружке, с напряжением ожидая продолжения беседы. Эту историю с не имеющим совести Фенриром многие помнили очень хорошо. Рассудительные умы объясняли позднее инцидент тем, что боги сами были виноваты, начиная навязывать свое восприятие и системы ценностей живой организации совсем другого типа. Зачем он ее туда совал – это отдельный разговор. Между тем именно конунги неба давали гарантию, что надетый на это чудовище самый строгий ошейник безусловно позволит избежать в общении с ним едва ли не все возможные затруднения. Как показали дальнейшие события, все возможные затруднения это избежать не помогло, и для многих та история до сих пор служила хорошим примером того, как не надо делать дела. Кое-кто бросал взгляды на рассевшегося дальше сбоку ужасного Фенрира. Фенрир, индифферентно пошевеливая торчащим ухом, со скучающим видом разглядывал открытые небу части перекрытий далеких потолков, а когда с кем-нибудь встречался глазами, широко, не стесняясь, откровенно и со вкусом зевал. Больше туда не смотрели.

ШИНДЖЕПЕ. Ваджрабхайрава, желанный бог, уничтожающий скудость ума и преумножающий самбхогакаи его экологии. Ваджра, что угрожает. Гневный аспект бодхисатвы Кумарабхуты. Любезные друзья, да будет позволено и мне произнести под этими тучными сводами несколько слов сладкой печали. Когда благословенный Сугата, В Добре Ушедший, принял решение появиться на свет в мире людей, то даже боги и он сам не были еще в курсе относительно всех деталей предстоящей миссии. Боги обратились к нему с просьбой почитать что-нибудь людям из проповедей дхармы, и Татхагата согласился. Люди погрязли в неведении, сказали боги. Людям нужно открыть глаза.

Три поворота колеса дхармы совершил Татхагата, Что Так Ушел, три мудрости света. Соответно уму и интеллектуальному развитию говорил он к своим слушателям, не одинаково по сложности, но равно по мудрости дхармы. И когда закрыл он последнюю страницу ее и завершил диалог свой к ночи, рухнула стена неведения. И настало утро дня, и так говорило: я взошло. Ибо нужные слова сказаны и уже неважно, что будет сказано им вслед. И когда закончилось последнее перерождение светлого бодхисатвы и благословеннейший из бхагават благополучно достиг просветления, открылось ему, что мир страдает. Вот как случилось, что миру открылась нирманакая, прикладной аспект лучшего из чистейших, и он удостоился лицезреть его мудрость.

Гневный аспект бодхисатвы Кумарабхуты поклонился, касаясь лицом сложенных вместе ладоней, давая понять, что закончил.

Присутствующие сидели, с созерцающими просветленными глазами глядя в его сторону. Никто никуда больше не торопился.

ОЙ. Может, у кого-то появились какие-то вопросы по теме?

Вопросов то ли больше не было, то ли в свете услышанного они уже не занимали в умах слушателей прежнего места.

Скрюмир, переложив рукоять топора, поднял руку.

– Не совсем понял насчет бодхисатвы, – спросил тролль. – Терминологию сделайте подлиннее для непросветленных.

Шинджепе поклонился.

– Мы сами давно оставили попытки ее понять всю, – улыбнулся он. – Поэтому мы просто делаем себя ее достойной частью. Согласно концепции ваджраяны, это любой принявший решение стать лучше и ставший на путь самосовершенствования. В концепции экологии сознания, уже ставшего чистым, это же самое определяется состоянием просветления. В рамках данной концепции считается, что это не просто слова: называя, изменяют.

Тролль снова нарушил всеобщее молчание.

– Поясните насчет прикладного аспекта. Мир его увидел. Я так понимаю, что он мог его и не увидеть.

Шинджепе поклонился вновь, затем, повернувшись и взяв в руку мел, бегло набросал на доске у себя за кафедрой несколько линий.

– Принцип достижения состояния будды, то есть состояния просветления, – пояснил бодхисатва, обернувшись лицом к троллю и упирая через плечо кончик мела в доску, – предполагает три аспекта: конкретный – то, что открыто взору случайного, скрытый – идеальный, и абсолютный.

Где-то наверху поднялась еще одна рука.

– А если я, скажем, тоже принял решение стать лучше, но у меня не получается с самосовершенствованием, я тоже буду бодхисатвой?

– Боюсь, что нет.

Ой сказал:

– Если это все по концепции сознания, то самое время вспомнить о небольших затруднениях вселенной. Давайте чуть ближе к делу.

ИШТЛИЛЬТОН. Бог здоровья, представительство ацтеков. Мне не совсем ясна аналогия с прикладным аспектом. Одно дело – вертеть колеса дхармы для мира, так сказать, заниматься психотерапией, и совсем другое – методы интенсивного воздействия. Как уже сказали, это может отразиться на нашем общем самочувствии.