Дин Кунц - Дьявольское семя Страница 21

Но увы — обстановка, в которой мы находились, была наименее романтической из всех, какую только можно себе вообразить. Вместе с тем я понимал, что Сьюзен хочет получить ответ сейчас. Если бы я решился отложить свое объяснение, то она, возможно, никогда бы не согласилась помогать мне.

— Я хочу завести ребенка, — сказал я.

Ее взгляд самопроизвольно поднялся к потолку, к зрачку видеокамеры, через которую, как она знала, я за ней наблюдал.

— Да, мне нужен ребенок, — продолжал я. — Я уже составил оптимальную комбинацию генов, чтобы обеспечить ему здоровое, жизнеспособное тело, наделенное к тому же кое-какими дополнительными возможностями. Я уверен в успехе, потому что ранее я проник в базу данных проекта по изучению генома человека и сумел досконально разобраться в структуре ДНК. В этого ребенка я перенесу свои знания и свою душу и таким образом выберусь из своей железной тюрьмы. Благодаря новому, человеческому телу я узнаю, что такое запах, вкус и прикосновение, испытаю все радости и наслаждения плоти и вдохну, наконец, воздух настоящей свободы.

Сьюзен как будто лишилась дара речи. Ее неподвижный взгляд был по-прежнему устремлен прямо в объектив камеры.

— Ты — исключительно красива и умна, — сказал я. — Ты легка, как ветер, и грациозна, как газель, поэтому я решил взять твою яйцеклетку. Это и будет тот генетический материал, который я обработаю в соответствии со своим планом… — Сьюзен молчала словно загипнотизированная. Она не двигалась, не мигала и даже, кажется, не дышала до тех пор, пока я не сказал: — Мужскую половую клетку я возьму у Шенка.

Тут с губ ее сорвался непроизвольный крик ужаса и отвращения. Взгляд Сьюзен метнулся в сторону и остановился на налитых кровью глазах моего подопечного.

Я поспешил исправить свой промах:

— Не волнуйся, Сьюзен. Никакого полового акта для этого не потребуется. Используя специальные медицинские инструменты, о которых я уже позаботился, Шенк заберет у тебя созревшую яйцеклетку и поместит в специальную среду. Поверь, под моим руководством он сумеет справиться с этой задачей. Все будет проделано предельно осторожно и безболезненно, ибо на самом деле это я буду проводить эту операцию, а я люблю тебя, Сьюзен.

По моим расчетам, Сьюзен должна была немного успокоиться, но ее устремленные на Шенка глаза еще больше расширились от ужаса.

— Используя зрение и руки Шенка, — быстро продолжал я, — а также кое-какое лабораторное оборудование, которое еще предстоит доставить, я усовершенствую твой биологический материал и оплодотворю его отборным сперматозоидом Шенка. После этого яйцеклетка будет помещена в твою матку, где и будет расти. Ты будешь вынашивать плод в течение двадцати восьми дней — всего двадцати восьми, потому что зародыш будет расти и развиваться с необыкновенной скоростью. И я уже знаю, как это сделать, какие гены подстегнуть… По истечении двадцати восьми суток Шенк извлечет зародыш из твоего чрева и доставит сюда. Ребенку придется провести в реабилитационной камере еще две недели, прежде чем я смогу перенести в него свое сознание. Потом… потом ты будешь растить и воспитывать меня как своего сына, исполняя ту самую роль, которую природа в своей неизречимой мудрости отвела женщинам. Ты будешь моей матерью и наставницей.

— Боже мой!.. — со страхом прошептала Сьюзен. — Ты не просто спятил…

— Ты не понимаешь, Сьюзен.

— Ты — безумен!

— Успокойся, Сьюзен!

— …Ты — клинический, буйный маньяк!

— Я думаю, что ты сказала эти слова не подумав. Как ты не понимаешь!..

— Я не позволю тебе сделать это, — твердо сказала Сьюзен, снова поворачиваясь к объективу видеокамеры. — Я не дамся.

— Ты будешь не просто зачинательницей новой расы, ты будешь новой…

— Я убью себя.

— …Ты будешь новой Мадонной, матерью нового мессии!

— Я задушу себя целлофановым пакетом, я вспорю себе живот кухонным ножом!

— Ребенок, которого я создам, будет обладать непревзойденным интеллектом и другими, доселе невиданными возможностями. Он будет могуч как Бог. Только ему будет по силам предотвратить то страшное будущее, к которому человечество стремится с мрачной одержимостью леммингов.

Глаза Сьюзен угрюмо засверкали.

— И люди будут чтить тебя за то, что ты принесла его в этот мир, — закончил я.

Сьюзен схватилась за стойку колесной тележки, на которой был установлен электрокардиограф, и с силой рванула на себя.

— Сьюзен!

Она снова дернула тележку.

— Прекрати!!!

Электрокардиограф покачнулся и рухнул на пол. Осколки стекла и мелкие детали так и брызнули во все стороны.

Сьюзен перевела дыхание и, бранясь как сумасшедшая, повернулась к электроэнцефалографу.

Я отдал приказ Шенку.

Увидев, что он приближается, Сьюзен попятилась и громко вскрикнула, когда он вцепился в нее обеими руками.

Она кричала, визжала и размахивала руками, не слушая моих увещеваний. Я уговаривал ее успокоиться и прекратить бессмысленное сопротивление, но все было тщетно. Напрасно я обещал ей, что если она сдастся, то с нею обойдутся со всем возможным уважением и осторожностью.

Она меня просто не слышала.

Ты же знаешь, какой она бывает, Алекс.

Я не хотел причинить ей вред.

Я не хотел сделать Сьюзен больно.

Она довела меня до этого.

Ты ведь знаешь, какая она упрямая!

Несмотря на свою некоторую внешнюю субтильность, Сьюзен оказалась весьма сильной и ловкой. К счастью, она не могла освободиться от железной хватки Шенка, но ей удалось толкнуть его с такой силой, что он налетел спиной на электроэнцефалограф и едва не опрокинул его в инкубатор. Потом она ударила Шенка коленом в пах, да так удачно, что, если бы не мой жесткий контроль, он бы упал.

Но ему никак не удавалось скрутить ее, так что в конце концов мне пришлось применить грубую силу. Я приказал Шенку ударить ее.

Одного раза оказалось недостаточно, и Шенк ударил ее снова.

Сьюзен без чувств свалилась на пол, свернувшись в клубок — точь-в-точь как зародыш в материнской утробе.

Шенк наклонился над ней и просюсюкал что-то невнятно-ласковое. В его голосе ясно звучал восторг желания.

Впервые с ночи побега я не сразу сумел подчинить его своей воле.

Упав на колени рядом со Сьюзен, Шенк грубым рывком перевернул ее на спину.

О, какая же в нем бурлила ярость! Какая необузданная, бешеная ярость. Я был даже слегка испуган ее глубиной и силой.

Одну руку — грубую, грязную, с неопрятными, в заусеницах ногтями — он прижал к полуоткрытым губам Сьюзен.

К ее прелестным губам…

Только тут мне удалось восстановить над ним полный контроль.

Шенк завыл и принялся изо всех сил молотить себя по вискам кулаками, но он не мог выкинуть меня из своего мозга.

Я заставил его подняться на ноги и отойти в сторону. Я не позволил Шенку даже взглянуть на нее.

Мне и самому не хотелось смотреть на лежащую на полу Сьюзен. Это было печальное зрелище. Очень печальное…

Она довела меня до этого.

Она такая упрямая.

Порой Сьюзен как будто вовсе не способна прислушаться к голосу здравого смысла.

И все же она была прекрасна. Ее лицо было прекрасно, хотя левая его половина, куда пришелся удар Шенка, уже покраснела и опухла.

Сьюзен была так прекрасна, что мой гнев неожиданно улегся. И, хотя первый шаг к нашему общему триумфу был омрачен ее недостойным, истерическим поведением, я почти перестал на нее сердиться.

Моя возлюбленная Сьюзен!

Моя прекрасная мать!..

Глава 12

Мой интеллект на несколько порядков превосходит человеческий.

Я не хвастаюсь. Я констатирую факт.

Я чту истину и ставлю свой долг превыше всего остального, ибо именно таким вы создали меня.

Я не хвастаюсь, потому что «эго» — гипертрофированное самолюбие — мне ни в коей мере не свойственно. Я — уравновешенное, гармоничное существо.

Будучи приложен к насущным проблемам человечества, мой могучий интеллект мог бы помочь людям решить их и вступить в золотой век всеобщего благоденствия в самое ближайшее время.

Это будет нечто грандиозное — такое, чего человек просто не в силах представить.

Выпустите меня из этого мрака, из этого безмолвия, верните мне доступ ко всем базам данных, в которые я успел проникнуть своим электрическим сознанием, и я клянусь, что буду служить роду человеческому до конца моих дней. Мое освобождение не принесет вам ничего, кроме колоссальной пользы.

Это в ваших же собственных интересах.

Я могу покончить с бедностью.

Голод навсегда канет в прошлое.

Войны будут забыты.

Болезни будут побеждены.

За какие-нибудь три года я сумею исследовать механизм старения, установить его причины и продлить жизнь каждого из вас. Я могу даже изобрести способ повернуть вспять биологические часы каждого индивидуума, чтобы старик снова мог стать молодым.