Сабина Тислер - Обитель зла Страница 23

Он сидел в кухне и читал утреннюю газету. Его жена Габриэлла взбивала молоко для капуччино. Джанни зашел в кухню и направился к холодильнику.

– Buon giomo, tesoro [30], – сказала Габриэлла своему шестнадцатилетнему сыну, но ответа не получила.

Джанни взял апельсиновый сок, жадно выпил несколько глотков прямо из пакета и только собрался уйти, как Нери опустил газету.

– Ты к обеду вернешься?

Джанни только хрюкнул, а это могло означать все, что угодно.

– Ты что, с нами больше не разговариваешь?

– Чао, – только и сказал Джанни, почесал под мышками и исчез.

– Я уже не помню, когда он в последний раз произнес целую фразу, – пробурчал Нери. – И приветственные слова, и слова на прощание, похоже, выходят из моды.

– Это возрастное. Оставь его в покое. – Габриэлла взяла капуччино и села за стол. – Как дела с расследованием смерти Сары Симонетти?

– Так себе.

– Звучит малообещающе.

Нери снова развернул газету.

– Пожалуйста, Габриэлла, не начинай все снова.

– Я же имею право спросить. Ты мне ничего не рассказываешь.

– Я делаю свою работу, а такое дело требует времени. Я должен изучить окружение синьоры, а люди не очень-то разговорчивы.

– Может, тебе просто нужно быть чуть полюбезнее. Ты так смотришь, что я бы тебе тоже ничего не рассказала.

Нери нервно скомкал газету и ударил ею по столу.

– Почему бы тебе не делать мою работу? Возможно, ты уже давно арестовала бы убийцу. Ты же все знаешь лучше всех!

– Вполне может быть, – въедливо ответила Габриэлла, прекрасно понимая, что снова на пустом месте, как почти ежедневно, разожгла ссору, которая, похоже, будет отравлять атмосферу в доме до завтрашнего утра. Но она ничего не могла изменить. Нери просто провоцировал ее своей пассивностью.

– Арест в любом случае произвел бы на твое начальство не самое плохое впечатление.

Пять лет назад Нери потерял должность ведущего комиссара в Риме. Расследуя исчезновение маленькой девочки, он делал запросы в центральный компьютер полиции только под ключевыми словами «детоубийцы», «маньяки», «педофилы», «насильники детей», но не использовал слова «похитители» и «эксгибиционисты». Иначе он обнаружил бы, что на улице, где жила исчезнувшая девочки, всего тремя домами дальше жил ранее судимый подсобный рабочий, который был известен как эксгибиционист. Несколько лет назад он похитил двенадцатилетнюю девочку и потребовал от ее родителей выкуп. При передаче денег он был арестован, отсидел четыре года в тюрьме и освободился условно.

По делу об исчезнувшей девочке по заявлению соседки произвели обыск в его квартире и в ящике под диваном обнаружили ее труп. Нери был поставлен перед выбором: увольнение или перевод в Монтеварки.

В маленьком городке между Сиеной и Монтеварки происходили главным образом взломы, угоны автомобилей, воровство в магазинах или драки. Изредка случались самоубийства, семейные скандалы с применением насилия или несчастные случаи на охоте со смертельным исходом.

Хотя загонщики при облаве были одеты в ярко-оранжевые светоотражающие жилеты, периодически случалось так, что один принимал другого за дикого кабана и стрелял наугад. После Нери производил расследование – чаще всего безуспешно, – было это умышленное убийство или нет.

Правда, около года назад огромное волнение вызвало дело детоубийцы из Германии, который не только у себя на родине, но и в этой местности убивал мальчиков, пока в конце концов не был арестован вблизи Амбры. Нери только слышал об этом случае, поскольку ввиду срочности и неординарности на высшем уровне было принято решение передать его непосредственно маресчиалло Альбано Лоренцо из Ареццо.

Габриэлла не могла простить ему перевод в Монтеварки. Она любила жизнь в Риме. Это был ее родной город, и она ощущала себя гордой римлянкой, а не сельской простушкой. Жизнь в провинциальном тосканском городке наскучила ей до смерти, и она лелеяла надежду, что Нери благодаря какой-то чрезвычайной заслуге получит возможность вернуться в Рим.

Убийство Сары Симонетти было шансом для Нери. Единственным и, возможно, последним шансом.

– Что ты собираешься делать сегодня? – примирительным тоном спросил Нери. Он не хотел целый день думать об утренней ссоре.

– Я с наслаждением проведу время в культурном центре этого города – на рынке. Это будет до умопомрачения волнительно, и я просто жду не дождусь, когда наконец смогу пойти купить к ужину кусок porchetta [31], a потом пофланировать вдоль прилавков рынка, дабы насладиться зрелищем дешевых пуловеров, пестрых одеял и розовых лифчиков, которые уже полгода ждут своего покупателя. А потом приготовлю что-нибудь расчудесное и стану ждать тебя и Джанни. И буду снова и снова разогревать еду в микроволновке, если вы опоздаете. Но я не хотела бы поменяться местом ни с одной женщиной в мире, потому что ни у кого из них нет такой волнующей жизни, как у меня.

Все обычно начиналось с въедливого сарказма, но потом она распалялась все больше и больше, а время от времени даже становилась агрессивной. Нери знал эти игры. Посему в такой ситуации вообще не имело смысла что-либо говорить.

Он молча вымыл руки, избегая смотреть на жену, которая, скрестив руки на груди, стояла перед окном.

– Ciao, bella [32], – сказал он негромко и вышел из кухни.

Еще в коридоре полицейского управления Нери услышал ужасную икоту своего ассистента Томмасо Гротти, которая появлялась у него при любом душевном волнении: когда он радовался, стеснялся, волновался, не знал, что делать, когда врал, когда пытался скрыть что-то… Из-за этой своей особенности Томмасо был все равно что открытая книга.

– Что случилось? – спросил Нери вместо приветствия.

– Только что поступили результаты вскрытия, – ответил Томмасо, прерывая эту довольно простую фразу двукратным иканием.

– Наконец! – сказал Нери. – Давай, я слушаю.

– Итак, во-первых, – сказал Томмасо, – горло синьоры Симонетти было перерезано длинным ножом с гладким лезвием. Возможно, большим кухонным ножом, которым пользуются в магазинах, в ресторанах и в частных домах.

– Боже мой, Томмасо, мы это знали еще неделю назад!

– Да, но сейчас это подтвердило вскрытие, – обиженно икнул Томмасо.

– Но все это вряд ли нам поможет. Пока что мы не нашли орудие убийства! – рявкнул Нери.

– А сейчас самое неожиданное, синьор Нери.

Интервалы между икотой стали короче.

– Ладно, не мучай.

– Звонила синьора Симонетти. Она утверждает, что нашла нож в траттории за посудомоечной машиной, и говорит, что он туда, наверное, упал. Коллега Марони поехал туда, привез нож, и в отделе криминалистики его сразу же обследовали.

– Что? Разве они работают и по ночам?

– Когда срочно нужно, то да.

– Черт возьми! – сказал Нери с уважением. – Ну и?…

– Это совершенно новый нож. Не хватает только наклейки с ценой. – Томмасо улыбнулся и на какой-то момент забыл про икоту. – Во всяком случае, его еще ни разу не точили. Довольно необычно для кухни ресторана. Возможно, им даже не пользовались.

Нери тяжело опустился на стул.

– Что, эта Тереза совсем с ума сошла? Она просто пошла и купила новый нож. К чему весь этот идиотизм?

– Не представляю. Но она, без сомнения, умом не блещет.

– Она хочет помочь сыну, но на самом деле втягивает его в эту истории все больше и больше. В принципе, теперь нам нужен только мотив.

– И доказательства. Это было бы неплохо.

– Да, – пробурчал Нери. – Есть что-то еще?

Томмасо заглянул в отчет.

– Разрез на шее проходит слева направо, от левого уха к правому. Убийца мог стоять как слева, так и справа от жертвы. Но возможно также, что жертва стояла или сидела на кровати. Тогда он мог подойти к ней как спереди, так и сзади, то есть мог быть как правшой, так и левшой.

– Фантастика! Значит, возможно все, что угодно.

– Да. Возможно все, – подтвердил Томмасо.

– Тогда это нам тоже не поможет.

– Жертва не сопротивлялась, – продолжал Томмасо. – Не было обнаружено никаких следов борьбы. Под ногтями ничего. Да и вообще нигде ничего.

– Следовательно, Сара знала преступника. И это снова говорит о том, что это был Романо. – Нери рисовал на листе бумаги кошачьи головы со слишком длинными усами. – Теорию относительно бедного сумасшедшего, который блуждал по лесам, случайно наткнулся на этот дом и синьору и которому внезапно пришла в голову идея перерезать ей горло, мы можем забыть.

– Кроме того, – продолжал Томмасо, – были обнаружены следы спермы. В последние двенадцать часов перед смертью у нее был половой акт.

– Дай-ка я угадаю… С Романо?

– Точно, – ухмыльнулся Томмасо.

– Ага! – сказал Нери. – Ну, во-первых, в этом нет ничего необычного. Но интересно знать, был ли у нее любовник.

Томмасо встал и включил кофеварку.