Альберто Марини - Консьерж Страница 25

Всю исключительность происходящего Киллиан осознал, когда стоял под струями горячего душа.

Ни мальчишка, который кричал от боли в машине «скорой помощи» под обезумевшим взглядом матери; ни рыдания родителей в одном из жилых домов Бруклина, чей отпрыск получил страшный ожог, выпив щелочь из «случайно» оставленного открытым флакона; ни спровоцированное им выселение из дома одной пары в Вест-Сайде — ничто и никогда не заставляло его прервать ежедневную игру.

— Клара того стоит. — Слова выскользнули из его рта, пока он энергично вытирался полотенцем, возбужденный и одновременно напуганный столькими новыми событиями, происходящими в его жизни.

В 6:30 он был в привратницкой будке, беспокойный, нервный, как когда-то его однокурсники в ожидании результатов экзамена (кстати, его самого такие вещи никогда не волновали). Предстояли еще два часа тревожного ожидания, а потом он своими глазами увидит реакцию Клары на его ночные вмешательства.

Пока никто из соседей не появился, Киллиан расстегнул пиджак и задрал футболку. Участок кожи, который он ночью обработал губкой, был слегка воспален; он чувствовал неприятный, но очень легкий зуд. Ничего особенного. Он даже подумал, что выбрал слишком щадящую дозу. С другой стороны, Клара должна почувствовать еще и действие крапивы, и, в любом случае, дозу кислоты он сможет увеличить сегодня ночью. Кроме того, на лице, под мышками, в интимных местах реакция наверняка будет более неприятной и болезненной.

Он пытался убить время всеми возможными способами: слушал радио, вносил в черную записную книжку детали, которые приходили в голову, тер раздраженный участок кожи футболкой, чтобы понять, какой эффект даст трение ткани, и даже спровоцировал продолжительный разговор с миссис Норман, когда та вышла из лифта в свое обычное время. На собаках в этот раз были костюмчики розового цвета.

— Доброе утро, миссис Норман.

— Доброе утро, Киллиан. Какая сегодня погода?

— Боюсь, что зима в этом году на редкость холодная…

— Вот так, а по телевизору только и говорят, что о глобальном потеплении.

Она уже подошла к выходу и теперь ждала, что Киллиан откроет дверь. Однако консьерж преградил ей путь и продолжил беседу, уцепившись за последнюю фразу старушки:

— По телевизору часто врут, миссис Норман. Очень часто. — По его тону было понятно, что он настроен на долгий разговор. — Вот вы помните, например, про озоновую дыру? Пару лет назад только о ней и говорили.

Миссис Норман кивнула.

— Ну и где теперь эта дыра?

Они молча смотрели друг на друга. Однако вопрос был не риторическим, Киллиан действительно ждал ответа.

— Ой, Киллиан, я не знаю… Ее там больше нет? — Женщина была несколько смущена неожиданной активностью консьержа.

Он помотал головой и с торжеством в голосе ответил:

— Она исчезла. Больше про нее не говорят. Чудо какое-то!

— Может быть, это потому, что людям надоело слышать одну и ту же новость?

— Ис-чез-ла! — отрезал Киллиан и приблизился к уху старушки, как будто хотел поделиться секретом: — Ее никогда и не было, миссис Норман. Никогда.

На самом деле ему было плевать на озоновые дыры; он понятия не имел, существуют ли они, существовали когда-либо или затянулись сами собой в один прекрасный день. Ему просто нужно было излить свое напряжение, и он делал это, болтая без умолку.

— А мы уже перестали покупать аэрозоли… непонятно ради чего. Вы ведь тоже больше не покупаете крахмал для глажки?

Миссис Норман была окончательно сбита с толку:

— Не знаю… я не помню, Киллиан. Ко мне приходит девушка, которая помогает гладить.

— Да точно! Вы его больше не покупаете, как и я, как и все остальные! Мы все хотели сделать что-нибудь хорошее для нашей планеты… Но правда в том, что это ни капли не помогает. Они просто хотят отвлечь нас от других, реальных проблем.

Киллиан раскраснелся от своей речи. Однажды он слышал это по радио, в ночной программе, во время звонка одного из слушателей на радиостанцию, и сейчас слово в слово повторял его мнение.

— Они просто нас надувают!

— Да… — Собачки, которым не терпелось оказаться на улице, начали гавкать. — Можешь открыть мне дверь, Киллиан? Не хочу, чтобы мне пришлось стыдиться за Арету, если она кое-что наделает прямо здесь.

— Что вы, за таких собачек вам никогда не будет стыдно! А вот еще… этот свиной грипп, просто-таки пандемия двадцать первого века! Говорили, что он стремительно уничтожит весь мир…

Старушка смотрела на него так, будто не узнавала.

— А потом он тоже исчез!

— Киллиан, это очень интересно, но нам на самом деле пора идти.

— Помните, что творилось в школах и аэропортах из-за этого свиного гриппа? Спирт для дезинфекции рук, проверка температуры, маски, все эти абсурдные меры безопасности…

— Киллиан! — Миссис Норман не дала ему договорить. — Если ты сейчас же не откроешь дверь, Арета насрет прямо в холле!

Консьерж онемел. Его впечатлил и этот тон — сухой, авторитарный, — и сами слова, неожиданно резкие для пожилой женщины. Миссис Норман, похоже, сама от себя этого не ожидала. Киллиан посмотрел на собачку; та опустила хвостик между лап и смотрела с горестным выражением, которое напомнило ему взгляд Алессандро накануне вечером.

— Извините, — пробормотал он, пока притихшие собаки выходили на улицу.

— С тобой точно все нормально? — вежливо спросила старушка.

— Да… а почему?..

— Ты… странный какой-то, Киллиан. Может быть, выпил слишком много кофе?

Его нервозность была видна невооруженным глазом, и Киллиану это не нравилось. Он вообще не любил показывать свои чувства и эмоции.

— Да, я замерз и, наверное, кофе перепил… — соврал он. — Сейчас выпью травяного чаю. — Еще одна ложь.

— Правильно, выпей чашечку, а лучше две, — миссис Норман приветливо улыбалась. — Хорошего тебе дня, милый.

— И вам тоже хорошего дня. Надеюсь, мы скоро что-нибудь услышим про Элвиса.

Миссис Норман, которая уже вышла на улицу, обернулась и посмотрела на него серьезно, с грустью, расстроенная упоминанием о своем пропавшем любимце. Киллиан вернулся в свою будку, не дав ей продолжить разговор.

Семь утра; впереди была еще целая вечность. Но наблюдательность старушки оказалась полезной: Киллиан понял, что нужно следить за проявлениями своего настроения, — и эта новая цель полностью поглотила и отвлекла его.

Он изо всех сил сконцентрировался на том, чтобы не грызть ногти и не стучать под столом ногой. Притихший, внешне спокойный, он смотрел на лифты, вежливо здороваясь с соседями, которые входили и выходили. Он был бесстрастным, как идеальный солдат из книги по искусству ведения войны, а в голове его тем временем пробегали тысячи спутанных мыслей; ему хотелось кричать, бегать и размахивать руками, но животные инстинкты приходилось сдерживать.

Даже Урсула не сумела лишить его видимой безмятежности. Девочка вышла из лифта в обычное время, как всегда, вместе с папой и братом. Она держала в руке наполовину обкусанный пончик.

— Вчера в супермаркете не было шоколадных тортиков, — сказала она Киллиану, не обращая внимания на присутствие отца. — Но не переживай, снова появятся.

— Хорошего дня, Урсула. Надеюсь, сегодня эти приставалы оставят тебя в покое.

Урсула улыбнулась, дождалась, когда отец выйдет на улицу, и выплюнула кусок пончика прямо на стол консьержа:

— Это чтобы ты навык не терял!

Было уже 8:30, а он все еще ничего не знал о соседке из квартиры 8А. Киллиан даже отказался от привычного кофе с круассаном: он не хотел потерять из виду Клару, когда пойдет за завтраком на улицу.

Вернулась миссис Норман со своими «девочками». Она смотрела на консьержа с любопытством и одновременно с беспокойством.

— Надеюсь, вы хорошо прогулялись, — сказал он, не поднимая глаз, сидя за столом в своей будке.

Было ясно, что он не станет снова приставать с разговорами про озоновые дыры и свиной грипп, и это успокоило пожилую женщину: Киллиан снова стал прежним.

— Вижу, что тебе стало намного лучше. Все-таки травяной чай творит чудеса! Хорошего дня, Киллиан! Девочки, попрощайтесь! — Старушка с улыбкой помахала рукой и скрылась в лифте.

Было уже 8:40, а от Клары никаких новостей. Киллиан едва справлялся с волнением, но сохранял внешнее спокойствие и сидел неподвижно, не отрывая глаз от светящейся кнопки вызова лифтов. Несмотря на тревогу, он был счастлив. Эта задержка, это изменение привычного графика Клары было результатом его усилий, он даже не сомневался.

8:42. Ничего. Он попробовал представить себе, что могло произойти. Наверное, девушка проснулась и, поняв, что ужасно себя чувствует, срочно позвонила врачу. Потом еще один звонок, в испуге и отчаянии, жениху, матери или сестре, которая живет в Бостоне. Должно быть, жуткое зрелище — ее юное тело, покрытое красными пятнами и зудящее. Это пробуждение наверняка стало одним из худших в ее жизни. Она ведь так внимательно относится к своей коже…