Сергей Бакшеев - Череп Тимура Страница 25

– Тамара, где твой? – спросил Тихон. – Тебе Зураб вчера отдал.

– Не знаю. – Девушка сидела, прикрывшись простынею, и пыталась пригладить взъерошенные волосы. – Господи, голова трещит, как после наркоза.

– Все! Нет талона – нет еды. – Буфетчица выдернула обратно один из пакетов и толкнула тележку.

– Завтрак у нас получается в урезанном виде, – констатировал Александр.

– Глаза б мои на него не смотрели, и так тошно. Дайте переодеться, – попросила девушка.

Заколов, Евтушенко и Орбелиани, дружно подхватив полотенца, покинули купе.

– Туалет закрыт, мы на станции, – перекрыла им путь проводница.

Все трое сгрудились в проходе. Александр потряс головой.

– Спал как убитый, а башка как чугунная. Может, ваше вино было с пестицидами? – обратился он к преподавателю физкультуры.

– Ты о чем? Скорее луна упадет на землю, чем брат меня угостит плохим вином!

– Извините. И выпили вроде немного.

Заколов тоже не испытывал привычной утренней бодрости, когда отдохнувший организм готов к любым испытаниям. Ему казалось, что ночью он видел что-то странное. Беспокойно ворочающуюся Тамару, руку, тянущуюся к ней сверху, сутулую фигуру, склонившуюся над девушкой и открывающуюся в купе дверь. Или это был сон?

– А-ай! – раздался из купе девичий крик. – Его нет!

Тихон распахнул дверь и ворвался в купе. За ним протиснулись Зураб и Александр. Тамара стояла спиной ко входу, склонившись к постели, и нервно прощупывала простыню.

– Его нет. Черепа нет. Я завернула в платок и положила сюда, – она растерянно показывала то место, где раньше лежала подушка.

Девушка не успела одеться. Она стояла босиком, в незастегнутых джинсах, округлую грудь прикрывала короткая майка на веревочках. Когда она наклонялась, маечка провисала и под рукой виднелась белая кожа груди. Под оттопыренными джинсами легко просматривались низкие черные трусики с фигурной резинкой. Тамара двигалась импульсивно, совершенно не заботясь о том, сколь эротично она выглядит со стороны. Заколов ревниво пытался заслонить ее, но безуспешно. В какой-то момент девушка обернулась и натолкнулась на три пары возбужденных мужских глаз.

– Чего пялитесь? Лучше бы помогли. – Тамара вжикнула молнией брюк, поправила прическу и уселась на противоположный диван, сомкнув на груди руки.

– Череп пропал? – промямлил Александр, пытаясь снять неловкость.

– Пропал! – огрызнулась Тамара.

– Вы сувенир потеряли? – изогнул дугой брови Зураб.

– Да!

– Вай! Как жалко! Но, может, еще найдется.

Заколов тем временем исследовал постель девушки. От простыни и подушки исходил запах ее тела, и Тихон смущался нахлынувшего волнения. Он поднял матрас, заглянул под лежак и развел руки:

– Пусто. Ничего нет.

Теперь до него яснее доходил смысл ночного видения. Кто-то похитил маленькую находку из саркофага. Это мог быть как пассажир купе, так и человек, проникший извне. Но почему Тамара не проснулась, и он не смог среагировать на опасность?

– Тома, что ты сказала про утренние ощущения?

– Плохо мне, подташнивает.

– Ты упомянула наркоз. Почему?

– Как-то в больнице мне делали наркоз, маску накладывали. Я вдохнула и отрубилась. Голова потом болела так же, как сейчас. – Она во все глаза посмотрела на Заколова: – Ты предполагаешь…

– Теперь уже уверен. У меня тоже странные неприятные ощущения. Нас усыпили и спокойно забрали череп.

– Кто?

– Если следовать логике, то те, кого мы спугнули в подвале.

– Кто они?

– Не знаю, но в ловкости им не откажешь. Сначала проследили за нами, а ночью без шума изъяли то, что им нужно.

– Что же теперь делать?

– Надеюсь, еще ничего не потеряно, ведь надпись мы помним. ТЫ НЕ ТИМУР, Я НЕ БУДУ БАХШИ, А ТЫ РАЗЫЩИ.

– И что дальше? Как ее понять?

– Это новая загадка.

В вагоне включилось внутреннее радио. Кто-то звонко пощелкал ноготком по микрофону и женский голос радостно объявил:

– Товарищи туристы! Поздравляю вас с очередной годовщиной Великой Октябрьской социалистической революции! Сегодня мы посмотрим с вами жемчужину Узбекистана, древнюю Бухару. Автобусы уже ждут. Прошу поторопиться, через десять минут мы отправляемся. А вечером на платформе для вас будет звучать праздничная музыка. Желающие смогут потанцевать.

27. Приказ начинает выполняться

Через час после прихода на службу подполковник Андрей Валерьевич Кошелев убедился, что покинуть управление КГБ в праздничный день ему не суждено. Постоянно поступала новая информация, которая порождала очередные запросы коллегам в Ташкент и требовала дополнительного инструктажа спецгруппы майора Пучкова. Приказ, показавшийся в начале чересчур жестким, теперь представлялся обычным руководством к действию. Листок с текстом приказа по-прежнему лежал в центре стола, и подполковник время от времени пробегал его глазами.

В случае обнаружения признаков несанкционированного проникновения в подземелье мавзолея Гур-Эмир к захоронениям Тимура и его потомков приказываю:

1. Оперативное расследование провести силами управления КГБ. Все материалы по делу, попавшие в МВД и Прокуратуру, изъять, результаты расследования засекретить.

2. Поручить расследование самым опытным и решительным сотрудникам, строго ограничив их круг.

3. Принять все меры для скорейшего поиска и уничтожения преступников, проникнувших в подземелье мавзолея.

4. Уничтожение преступников провести любым способом. Аресту преступники не подлежат. Срок для выполнения – 48 часов.

5. Координатором по делу назначить сотрудника Центрального управления Аверьянова Г. Г. Всю информацию о расследовании немедленно пересылать в Москву на его имя».

Первоначально подполковника смутило исключительное требование, больше похожее на военное задание: найти и уничтожить. Однако подчиненный, майор Пучков, отнесся к приказу философски. Если приказано уничтожить, значит, речь идет о вражеских диверсантах, а с ними нечего церемониться, рассудил он. Это успокоило Кошелева и вселило уверенность, что ему досталось дело государственной важности, по результатам выполнения которого полагаются награды и новые звания. А то, что и говорить, засиделся он в подполковниках.

Поступившая с тех пор информация лишь подтвердила его предположения. Оказалось, что в ту же ночь кто-то проник в родовой мавзолей Тимура в Шахрисабзе. В пустом мавзолее брать было нечего, и преступники раскурочили пол, стены, а на двери желтой краской нарисовали жирный круг. Коллеги из Ташкента сообщили, что месяц назад в молодежной газете пытались опубликовать статью о мистической силе останков Тимура, но благодаря бдительности цензуры весь тираж был изъят и уничтожен, а виновные понесли наказание.

Андрей Валерьевич счел информацию важной и запросил дополнительные сведения о виновных по газетному делу и о том, на свободе ли они сейчас. По его мнению, явно прослеживалась причинно-следственная связь между газетной статьей и вскрытием гробницы. Уж он-то прекрасно знал, что запрещенные рукописи порой распространяются не хуже, чем газета «Правда». Кто-то разбудил нездоровый интерес к могущественным останкам или, того хуже, дал прекрасную наводку врагам существующего строя. А таких вырожденцев, по мнению подполковника госбезопасности, даже в период развитого социализма оставалось еще немало.

На столе противно задребезжал зуммер прямого телефона с Ташкентским управлением. Кошелев подхватил трубку и узнал ворчливый голос полковника Сафронова Сергея Ивановича.

– Здравствуй. Чего неймется-то в праздничный день, Андрей Валерьевич? Всех всполошил тут у нас своими запросами.

– Здравия желаю, Сергей Иванович. Сами знаете, служба у нас такая. Наши враги на праздничные дни внимания не обращают.

– Еще как обращают, но лишь для того, чтобы их испортить!

– Полностью с вами согласен, товарищ полковник.

– А наша задача пресечь подобные попытки и изолировать врагов общества.

– Так точно! Самым радикальным образом! – бодро отрапортовал Кошелев, припомнив способ изоляции из секретного приказа.

– У тебя, Андрей Валерьевич, стряслось что-нибудь экстренное? Или сигнал доброхотов решил проверить?

– Не до анонимок мне сейчас. Хотя мой долг ответственно подходить к любому заданию, тем более к приказам с самого верха, – туманно ответил Кошелев и замолчал, раздумывая, посвящать ли в детали операции непосредственного шефа из Ташкента. В конце концов, приказ совершенно секретный, лучше дождаться разъяснений из Москвы, решил подполковник. Да и делиться возможным успехом не хотелось. Знаем мы, как стряпаются победные рапорты в центр. Хорошо, если мимоходом фамилию исполнителя упомянут, а то и совсем забудут. Вот если Пучков с Искандеровым завалят операцию, тогда сразу доложу, и будем делить ответственность.

– Понятно, – не дождавшись разъяснений, пробурчал Сафронов. – Можешь дальше не объяснять. А что касается твоего запроса, могу сказать следующее. Газетную статью написала молодая студентка, правил текст и утверждал статью в печать лично главный редактор в обход редколлегии, за что оба были выкинуты – одна из университета, другой с работы. Сажать их, конечно, не стали, не те времена. Тираж мы изъяли и уничтожили, но скрупулезный подсчет показал, что где-то сохранились три экземпляра газеты.