Марк Биллингем - Погребённые заживо Страница 27

— Вы летали на вертолете?

Торн отрицательно покачал головой. Вертолет был уже над ними, готовясь сбросить то ли трап, то ли труп.

— А я однажды летал. Вид, я вам доложу, — дух захватывает!

— Издалека все кажется лучше, чем есть, — заметил Торн.

Ропер пристально посмотрел на Торна, потом бросил взгляд на часы.

— Боюсь, больше я не могу уделять вам время…

— Как вы считаете, Грант Фристоун мог похитить ребенка?

— Я даже не уверен, что он убийца, — ответил Ропер.

Торну так и не выпала возможность взглянуть на материалы дела, но он понял, к чему клонит Ропер. Трудно представить, что формулировка «бросил на кофейный столик» означает умышленное убийство.

— Думаете, несчастный случай?

— Возможно. Я сомневаюсь, что он хотел ее убить, как некоторые тогда полагали, но на месте преступления присутствовали следы борьбы. Повсюду отпечатки его пальцев.

— Кто обнаружил тело?

— В школе был телефон соседей. Когда Хенли не приехала в школу за детьми, учителя позвонили соседям. Соседка забрала детей из школы и отвела домой. У нее был ключ от их квартиры, и старший сын открыл дверь.

— Боже!

— Был ли это несчастный случай или нет, но Фристоун оставил женщину умирать. Полагаю, меньше всего он «мечтал» об убийстве. Учитывая его «послужной список», не думаю, что он бы скоро вышел. Поэтому и пустился в бега.

Мысль поразила Торна как гром среди ясного неба. Если Фристоун угрожал Тони Маллену до того, как сел в тюрьму, может, Маллену было, так скажем, неуютно из-за того, что Фристоун снова на свободе? Маллен, имевший причину опасаться за свою безопасность и за безопасность своей семьи, безусловно, чувствовал бы себя намного уверенней, если бы эта наглая сволочь сгинула с глаз долой. Возможно ли такое, что он подставил Гранта Фристоуна?

Совсем другой поворот дела, новая пища для размышлений… Маллен ушел в отставку как раз в том году, когда исчез Грант Фристоун.

Если мотив похищения Люка Маллена — месть его отцу, то ни у кого нет на это более веских причин, чем у Гранта Фристоуна.

Ропер спустил Торна с небес на грешную землю.

— Что касается похищения людей, я, по правде говоря, не знаю, — начал он. — Но подумайте: если Фристоуну все это время преспокойно удавалось скрываться, зачем ему снова, ни с того ни с сего, привлекать к себе внимание? Если причина кроется лишь в том, что отец мальчишки несколько лет назад упрятал его за решетку, зачем рисковать и быть пойманным на такой глупости, как месть?

Торн был вынужден согласиться, что это чертовски веский аргумент.

Луиза Портер взяла фотографию, внимательно посмотрела на лица трех мальчиков и на пару минут задумалась.

В том, что касается расположения служб, «убойный отдел» Западного округа был совсем не похож на помещение, к которому Луиза привыкла в Скотланд-Ярде. «Кабинет особо важных дел», располагавшийся на четвертом этаже Бекке-хауса, планировкой напоминал аквариум Золотой рыбки, а по обеим сторонам коридора, который шел вдоль оси «аквариума», были натыканы кабинеты поменьше. В один из таких кабинетиков, где размещались сотрудники третьего отдела, в поисках Ивонны Китсон и заглянула Портер.

Где-то примерно за час до обеда Луиза почувствовала, что устала так, как будто переделала всю работу за день. С момента прибытия в Бекке-хаус все работали на износ. И хотя операция только начиналась и носила отчасти спонтанный характер, сотрудники разных отделов вполне успешно притирались друг к другу. Оба старших инспектора подразделений, работавших сообща, настояли на том, чтобы трудиться по-ударному. Это было видно и по тем парам, которым поручили проверить двоих оставшихся подозреваемых из списка «ненавистников»: Холланд на пару с сержантом из отдела расследования похищений должны были наведаться к закоренелому вооруженному грабителю по имени Гарри Коттерилл, а Стоуну и Хини поручили разобраться со второсортным сутенером и случайным поджигателем Филипом Квинном. Последний был полицейским осведомителем, которого Маллен засадил за решетку, когда он стал не нужен. В то время Квинн настолько обиделся на Маллена, что попытался поджечь его дом.

Пока эти четверо, а также Том Торн отрабатывали версию мести, Портер и остальные сотрудники сидели как привязанные в кабинетах. Их пальцы порхали по клавишам компьютеров, а мертвая женщина направляла их действия.

Филу Хендриксу было достаточно одного взгляда на худосочное тело Аманды Тиккел, на ее высохшую, как пергамент, кожу, чтобы понять: она — наркоманка. Еще двадцать минут — и вскрытие подтвердило его догадку, что дало группе мисс Портер направление, в котором можно было начать работу. Остаток утра провели, устанавливая связи девушки: обзванивали реабилитационные центры и районные отделы по борьбе с наркотиками, пытались выйти на ее родственников и знакомых, чтобы вытрясти из них имя торговца наркотиками или дружков-наркоманов — любого, кто мог бы вывести их на Конрада Аллена, а от него, возможно, на третье лицо, по указке которого парочка решилась на похищение Люка Маллена.

Возможно…

Поскольку криминалистическая экспертиза не доказала обратного, версия о том, что Люк Маллен убил своих похитителей, продолжала витать в воздухе, хотя Портер нашла не многих, кто был бы в этом уверен на сто или хотя бы на девяносто девять процентов. Сама она почти не сомневалась в том, что Аллен и Тиккел действовали по чьей-то указке, что по каким-то, пока ей абсолютно не известным причинам этот человек убил их и сейчас силой удерживает Люка Маллена.

Версия так себе, но это было единственное объяснение, которое имело хоть какой-то смысл. Портер спрашивала себя, почему она даже в разговоре с Томом Торном пару часов назад вне стен Ярда уклонилась от прямого ответа.

Она продолжала держать в руках снимок, когда подняла глаза и увидела в дверях Ивонну Китсон. Портер пробормотала извинения и поставила рамку на стол.

— Чудные дети.

— Иногда, — уточнила Китсон.

Портер улыбнулась и снова бросила взгляд на фотографию — раскрасневшиеся лица и дырки на месте выпавших молочных зубов.

— Тебя только что подключили к расследованию, и я могла бы ввести в курс дела.

Усаживаясь в кресло, Китсон кивнула на дверь:

— Извини, я заглянула лишь на минутку к старшему инспектору. Меня не будет пару часов.

— Срочная встреча?

— Не то чтобы срочная…

Если не считать чисто рабочих вопросов, до сих пор Китсон перебросилась с Портер лишь парой слов, потому что они познакомились лишь сегодня утром на совещании. Но она оглядела ее с ног до головы, как одна женщина-полицейский оценивающе оглядывает другую. Как любая женщина. Миниатюрная и темноволосая Портер была полной противоположностью Китсон, и хотя ее трудно было назвать красивой, на фигуру она пожаловаться не могла. Вообще-то и Китсон ничего не имела против своей фигуры и внешности, она была склонна давать себе лишь две характеристики: «живая» — если она себе нравилась, и «убогая» — если нет.

Она заметила, что Портер осматривает кабинет.

— Здесь уютно, верно? — спросила Китсон. — Вы с парнями, наверное, позеленели от зависти?

— Еще бы!

— Кабинка для инвалидов — и та больше.

Портер кивнула на письменный стол, стоящий впритык к столу Китсон. Он был завален папками и вынутыми из стола ящиками, словно его использовали как хранилище.

— Обычно вы сидите в кабинете с Торном?

— Да, но в последнее время все в подвешенном состоянии. Однако, я полагаю, он мечтает, чтобы все вернулось на круги своя.

— Поверить не могу, что его рабочее место — настолько домашнее, — заметила Портер. — Фотографии детей, разные мелочи.

Китсон застучала по клавишам компьютера.

— Как будто у него есть дети! А фотографии — это, должно быть, странные снимки Джонни Кэша и Гленн Ходдл.

— Ты смеешься — Джонни Кэша?

— Иногда мне кажется, что ему нравится быть испорченным.

Портер открыла записную книжку, которую всегда носила с собой, и стала перелистывать страницы в поисках списка, помеченного маркером, — так она отмечала то, что хотела перечитать.

— Непросто понять, что у Торна на уме, верно?

Китсон улыбнулась:

— Сейчас совсем не время…

— Вы должны радоваться, что я никогда ничего не выбрасываю, — сказал Ропер. — И что моя жена знает, где что хранится. Он открыл зеленую папку и вытащил листок бумаги.

— Я позвонил ей, и она продиктовала мне это из старого настольного ежедневника. Я записал их данные туда, чтобы иметь возможность всегда с ними связаться. А после нашего с вами разговора вдруг вспомнил об этом.

Торн взял листок и взглянул на список имен:

Констебль К. Ропер

Мистер П. Ларднер