Тесс Герритсен - Смерть под ножом хирурга Страница 28

— Он никогда им не был. Он выпрыгнул на свет сразу взрослым. Но может быть, начался обратный процесс, и мы снова увидим его совсем юным.

Телефонный звонок заставил всех вздрогнуть. Дэвид вскочил.

— Я подойду! — Он схватил трубку. — Слушаю!

До него донесся торжествующий голос Поки:

— Эй, у меня новости для тебя. Мы нашли его.

— Декера?

— Мне нужна доктор Чесни, чтобы опознать его. Через полчаса, ладно?

Дэвид увидел, что Кейт стоит в дверях кухни, в ее глазах застыл вопрос. Он, довольно улыбаясь, поднял большой палец вверх.

— Где вы его держите? В участке?

Поки помолчал.

— Нет, не в участке.

— А где?

— В морге.

— Надеюсь, у вас не слабый желудок. — Медэксперт, коренастая грубоватая женщина, которую все звали Эм Джи, расстегнула застежку молнии на саване и откинула верх. Лицо мертвеца казалось искусственным, как восковая маска.

— Его случайно заметили с яхты. Он плавал лицом вниз в гавани, — объяснил Поки.

Кейт почувствовала, как Дэвид крепко обнял ее за плечи. Открытые глаза утопленника были узнаваемы.

— Это он, — прошептала она. Поки ухмыльнулся.

— Бинго! — торжествующе бросил он. Медэксперт рукой в перчатке провела по голове мертвеца.

— Кажется, у него здесь повреждение черепа. И он пробыл в воде довольно долго.

На Кейт накатила волна дурноты, она спрятала лицо на плече Дэвида, спасаясь от запаха формалина.

— Ради бога, Эм Джи, закрой ты его, — пробормотал Дэвид.

— Ты что, отвык, Дэви-бой? Когда-то ты повидал их немало.

— Я забыл, когда это было. — Дэвид увел Кейт подальше от стола. — Пошли отсюда скорей.

Офис медэксперта был просторен, с множеством зеленых растений и выцветшими от времени постерами кинозвезд на стенах. Поки налил кофе из автомата для Кейт и Дэвида.

— Ну вот, никакого суда. Дело закрыто.

— Как он умер, лейтенант? — спросила Кейт.

Он пожал плечами:

— Ничего особенного. Больше обычного выпил. Упал с пирса, разбил голову о камни. Такие случаи не редки. Что скажешь? — спросил он медэксперта.

— Пока не могу сообщить ничего конкретного. — Она сидела за своим столом и с аппетитом ела поздний ужин. Сэндвич с мясом и кетчупом. — Тело долго пробыло в воде, скажу после вскрытия.

— Сколько оно пробыло в воде? — спросил Дэвид.

— Примерно сутки.

— Но кто тогда преследовал нас ночью?

Поки ухмыльнулся:

— У вас просто разыгралось воображение.

— Говорю тебе, за нами следили.

— На дороге много машин, и все фары светят одинаково.

— Во всяком случае, это был не мой покойник, — заметила медэксперт, доставая красное яблоко.

— Когда ты уточнишь дату смерти? — спросил Дэвид.

— Ну, потребуется время, надо сделать рентгеновский снимок черепа… А пока взгляните на его личные вещи — пластиковая расческа, сигареты «Уинстон», бумажник с четырнадцатью долларами, документы и вот это. — Она выложила на стол из ящика стола ключ с пластиковой биркой — «Отель „Виктория“».

Кейт взяла ключ.

— Он там жил?

Поки кивнул:

— Мы проверили. Что за дыра! Крысы снуют под ногами… Последний раз его видели в отеле в субботу ночью. Живым, во всяком случае.

Кейт смотрела на ключ и вспоминала ввалившиеся глаза, которые увидела в зеркале. Ее вдруг охватила печаль. Кто ты, Чарли Декер? Сумасшедший? Убийца?

Поки улыбнулся ей:

— Ну, все кончено, доктор. Кажется, вы можете теперь спокойно идти домой.

Она взглянула на Дэвида:

— Спасибо.

В машине она не переставала думать о Декере.

— Это было бы слишком просто, Дэвид. Понимаешь, я так и вижу перед собой его глаза в зеркале, он смотрел на меня, как будто хотел то-то сказать, а я была так напугана, что не поняла их выражения.

— Какое именно?

— Страха. Как будто он узнал или увидел что-то ужасное. И это его убило.

— Как и всех остальных. Думаешь, он был жертвой? Тогда зачем угрожал тебе? Зачем звонил тогда в коттедж?

— Может быть, это не было угрозой. Он хотел меня предупредить. О ком-то еще.

— Но улики…

— Какие? Несколько отпечатков на дверной ручке? Он оказался там случайно. Четыре человека, Дэвид. Если бы знать, что произошло с Дженни Брук! Послушай, где этот отель?

— Кейт, он мертв. И все ответы на твои вопросы умерли вместе с ним. Забудь. Ты слышала, что сказал Поки? Дело закрыто.

— Но не для меня.

— Ради бога, Кейт! Не поддавайся навязчивой идее, не делай из этого наваждения. — Он смягчил тон. — Я знаю, как важно тебе восстановить свое доброе имя. Но ты не получишь в суде желаемого.

— Откуда ты знаешь, что скажут присяжные?

— Послушай, я сделал состояние на ошибках врачей. И это в городе, где большинство адвокатов еле сводят концы с концами. Я выиграл все дела по врачебным ошибкам. Но я не умнее других. Просто я довожу дело до конца, ничего и никого не боюсь, и наказание следует неизбежно.

— Какая милая профессия.

— Я не хочу, чтобы такое случилось и с тобой. Дай этому делу тихо заглохнуть. Прежде чем твое имя вываляют в грязи.

— Ах, так они поступают в офисе прокурора? Признай себя виновным, и мы уладим дело!

— В подобном соглашении нет ничего плохого.

— Ты бы согласился? На моем месте?

Последовала долгая пауза.

— Да, я бы согласился.

— Тогда мы с тобой абсолютно разные, — упрямо настаивала она, глядя перед собой на дорогу, — потому что я не позволю замять дело. Не сдамся без борьбы.

— Но ты проиграешь. — Это было сказано с уверенностью и прозвучало резко, как удар судейского молотка.

— Адвокаты не могут проигрывать, не так ли? А вот ненавистные тебе доктора все время вступают в борьбу, не думая о том, что они проиграют, — борются с инфарктами, смертельными недугами. Они не сдаются.

— Вот на этом я и зарабатываю на жизнь. На самонадеянности докторов.

Он сразу же пожалел о своих словах, но они уже вылетели. Кажется, он слишком жестоко обошелся с нею.

Остаток пути они провели в молчании. Оба понимали неизбежность конца отношений, хотя ему это было ясно с самого начала. Сейчас это поняла Кейт, и он чувствовал, как она с каждой минутой отдаляется.

Вернувшись домой, оба сразу прошли в спальню. Она вытащила чемодан из шкафа и начала собирать вещи. И вдруг услышала:

— Оставь это до утра. — Он решительно засунул чемодан обратно в шкаф.

Как трудно произнести, что она нужна ему и он хочет, чтобы она осталась! Дэвид снял пиджак и бросил на стул. Подошел к ней, взял ее лицо в ладони и дотронулся губами до ее губ. Они были ледяными. Он обнял ее, прижал, согревая своим теплом.

Ночью они последний раз любили друг друга. Любовь походила на отчаяние среди руин. Нет, даже не любовь. Ничего похожего на первую ночь. Они были нужны друг другу, но близкий конец отношений придавал объятиям горечь и неудовлетворение.

Потом он лежал рядом в темноте, слушая ее дыхание. Она крепко уснула, силы ее иссякли. Ему тоже надо было поспать. Но он не мог. Он без конца перебирал доводы, почему не должен ее любить.

К примеру, потому, что, полюбив, он станет слишком уязвим. С тех пор как умер Ной, он старался избегать любых эмоций. И иногда чувствовал себя не человеческим существом, а роботом. Как автомат ел, спал, потому что так надо было, улыбался, когда от него этого ждали. Он едва заметил, что Линда покинула его, и развод был каплей в море боли. Наверное, он любил ее, но любовь к жене не выдерживала сравнения с любовью к сыну. Для Дэвида сила любви оценивалась по той мере страдания, которую испытываешь при ее потере.

И вот теперь у него появилась Кейт. Он смотрел на нее и вспоминал, когда последний раз был в постели с женщиной. Довольно давно, с блондинкой, и Дэвид никак не мог вспомнить ее имени. Она ничего для него не значила.

Но с Кейт все по-другому. Не только имя ее помнит, но и как она спит, свернувшись клубочком, как усталый котенок, как его согревает одно ее присутствие.

Он встал и вышел в коридор. Вдруг потянуло в комнату Ноя. Он зашел и встал у порога. Комната была залита лунным светом. Он давно не заглядывал сюда, избегал, ему не хотелось будить воспоминания. Когда-то он часто заходил посмотреть на спящего Ноя, а тот сразу чувствовал его появление и мгновенно просыпался. У них был своеобразный ритуал.

«Это ты, папочка?»

«Да, Ной, спи».

«Сначала меня обними, крепко-крепко».

Дэвид стоял, слушая отголоски прошлого, и думал, какую боль может принести любовь.

Потом вернулся, лег рядом с Кейт и, наконец, уснул.

Он проснулся до рассвета. В душе внимательно смыл все следы их близости и почувствовал себя обновленным. Оделся, тщательно подбирая все предметы туалета, как рыцарь свои латы — защиту от внешнего мира. В одиночестве выпил чашку кофе.