Александр Булахов - Молчание. Ужас тишины Страница 3

– Ох! Опять наше общение начинается с секса, – мучительно вздохнул Погодин. – А поговорить?

Магамединов достал из ящика стола небольшой диктофон и нажал на нём кнопку.

– Валяй, рассказывай!!! – поторопил завхоза Максим Викторович. – Между прочим, я уже штук пять твоих страшилок на диктофон записал. Развлекаю всю больницу, когда на ночное дежурство остаюсь.

– Ах, развлекаешь! – горячо вскрикнул безумный писатель. – Небось, бесплатно ещё? Надо бы с тебя гонорар содрать. А то ты, Викторович, потом на этих записях озолотишься. Шутка ли – сюжеты гениальных романов знаменитого Погодина в исполнении автора…

– Ближе к телу, как говорил Мопассан, – постучал пальцем по наручным часам Магамединов.

– Короче. Сюжет такой. Вечер. Почти что ночь. За окном воет ветер. Кидает горсти дождя в окно… – глаза Погодина стали какими-то мутными, он весь погрузился в свою историю. – И вот в квартиру главного героя, назовём его Тимуром, кто-то зловеще стучится.

– Головой или ногами? – подло встрял в рассказ Магамединов.

Погодин взял в руки кружку с кофе и сделал несколько глотков.

– Какая разница! В общем, зловеще стучится… Его дети бегут открывать, а он им кричит: «Стойте, надо сначала посмотреть, кто там». Тимур отталкивает детей и смотрит в глазок. Вдруг что-то острое, вроде спицы с крючком на конце, через глазок проникает внутрь, пронзает глаз, цепляется за мозг и… всего его притягивает к двери.

– Ух ты! А до этого он стоял за километр и смотрел в глазок через бинокль? – удивился Максим Викторович.

– Читай побольше книг! – искренне возмутился Пётр Алексеевич. – У тебя с воображением хреново! Что за манера: спорить с автором?! Слушай дальше: дёргается он в конвульсиях, прилипнув к глазку глазом, барахтается ногами, руками. Потом затихает и под действием гипноза открывает двери. Жуткая паранормальная сила толкает его прямо в грудь, он отлетает к стене, ударяется головой и кричит от боли и страха…

Погодин замолчал, сделал ещё несколько глотков кофе и продолжил:

– Что ты, думаешь, происходит дальше?.. Просыпается этот Тимур ночью и понимает, что всё это ему приснилось. Встаёт с кровати, идёт в туалет. Приспичило ему, никуда от этого не денешься. По дороге в туалет он слышит, что в двери его квартиры кто-то стучит. Он подходит, смотрит в глазок, и его опять кто-то с той стороны притягивает и гипнотизирует. Он, подчиняясь гипнозу, открывает двери, и нечеловеческая сила отбрасывает его к стенке.

– О! Жуть-то какая… – округлил глаза Магамединов.

– А дальше так. Просыпается он весь в холодном поту, сердце бешено стучится. И про себя думает: ну и сон же прикольный – сон во сне! Встаёт, чуть ли не бежит в туалет. Ему так приспичило – жди катастрофы! По дороге слышит: кто-то стучится в двери его квартиры…

– Хорош мучить меня! – улыбнулся Магамединов, выключил диктофон и встал со стула. – Я так понимаю, твою историю можно до бесконечности рассказывать.

– Ошибаешься, – возразил ему Погодин. – Резервы мочевого пузыря ограничены.

– Это верно, – согласился с последним утверждением Максим Викторович. – Мне надо ещё успеть перед собранием в туалет заскочить. Ты допивай кофе, будешь уходить – закроешь двери на ключ. Я к тебе после собрания зайду, ключи заберу.

– Трудно работать творческому человеку среди вас, циников и невежд, – пожаловался Погодин и вылил остатки кофе в раковину. – Подожди, сам закроешь. А я пойду прогуляюсь в морг, поищу вдохновения.

3

Девушка в чёрном платье с коротким рукавом, словно фантом, возникла ниоткуда. Круглова точно знала, что в замкнутом ответвлении коридора никого не было. Когда она вышла из кабинета ультразвуковой диагностики и, посмотрела налево, кроме голубых стен и пустой зелёной скамеечки ничего не увидела. Но, сделав ровно два шага в нужном ей направлении, она почувствовала взгляд и обернулась. Худенькая, сгорбленная, одетая не по сезону девушка с иссиня-чёрными волосами, приближалась к Елене Степановне, её нежные руки перебирали чётки, на плече у неё сидел ворон.

Круглова испугалась очень сильно – не каждый день такое увидишь! Её сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Открыв рот, бедная женщина толком ничего не смогла произнести и мысленно прощалась с жизнью, будто на неё надвигалась сама смерть. Тем временем «чёрное нечто» остановилось в шаге от неё и заговорило:

– Уходи из больницы немедленно. В составленном списке смертей ты под вопросом.

– Девушка, вы в себе? – дрожащим голосом спросила лечащий врач терапевтического отделения.

– Елена Степановна, а вы в себе? – пробил сознание Кругловой женский голос, и она увидела перед собой медсестру из кабинета УЗИ. – Вы карточку больного на столе оставили. Заберите.

Круглова, вытерла платком холодный пот, выступивший на лбу, забрала карточку и извинилась:

– Прости, Света, что-то я себя неважно чувствую. Башка моя раскалывается на части. Пойду «спазмалгон» выпью.

«Что же это со мной творится, – задумалась Круглова, – может, от того, что я села на диету, у меня крыша немного поехала? Дурость какая-то. Стопроцентные галлюцинации. И кому теперь в этом признаваться?»

Поднимаясь по ступенькам на второй этаж, Круглова столкнулась с Погодиным. Он с улыбкой спросил:

– А это что за дрянь с вороном на плече за вами ходит, Елена Степановна?

– Что?! Какая дрянь? – взвизгнула женщина и оглянулась.

Пётр Алексеевич вмиг перестал улыбаться:

– Ну, вы даёте, Круглова, пора уже к моим шуткам привыкнуть и не реагировать так остро.

– Погодин, пошёл вон! Задолбал ты меня со своими ужасами. Услышу от тебя ещё раз что-нибудь подобное – убью, не задумываясь!

Погодин отскочил от Кругловой как от чумной и, ничего не говоря, помчался вниз по ступенькам.

В кармане Елены Степановны зазвонил мобильный телефон:

– Лена, – услышала она голос Максима Викторовича. – В приёмное поступил на скорой больной с острыми болями в области желудка. После осмотра оформляй его к нам в пятую палату.

– Хорошо, Максим, – ответила она ему. – Но, если честно, я уже забегалась по больнице. Ты наших мальчиков тоже запрягай работой, а то они сидят в ординаторской и ничего не делают, только языками чешут.

В боксе номер один приёмного отделения сидел толстый, лет пятидесяти – шестидесяти, мужчина, раздетый по пояс. На шее у него на цепочке висела маленькая коробочка размером со спичечный коробок. Круглова несколько секунд не сводила с неё взгляда.

Мужчина сам указал рукой на странную маленькую коробочку:

– Интересуетесь? Даа… Верите, нет – двадцать лет с себя не снимаю.

– Там, наверное, лежит что-то важное для вас? – рассеянно спросила Круглова и подумала о том, что «глюки», наверное, у неё ёщё не прекратились. Вот же денёк выдался – одно сплошное расстройство психики. У неё и у всех окружающих разом.

– Честно вам сказать доктор, я ведь и сам не знаю, что в ней лежит. Но! Открывать её не имею права.

– О, даже так! – улыбнулась Круглова. – Вы меня заинтриговали… Ладно, расскажите, что вас беспокоит?

Мужчина положил обе руки на низ живота.

– Болит, доктор. Терпеть уже не могу. Верите, нет – не сплю, не ем.

4

Максим Викторович выглянул в окно и увидел три чёрных джипа «Lincoln Luxus», они остановились возле главной проходной. Магамединов хорошо знал эти машины. К ним пожаловал сам мэр города. А значит, сейчас начнётся такая беготня – мама не горюй!

Обычно о приезде мэра в больницу главврач знал заранее, и к такой «радостной встрече» все готовились больше месяца. А тут (на тебе!) явился чёрт без предупреждения. Что бы это значило?

Через три минуты челюсть у Максима Викторовича отвисла чуть ли не до пола. Минуя проходную, к машинам бежал его подчинённый Беленький Борис Анатольевич.

– Вот тебе раз! У нас теперь простые смертные мэров встречают… А что ж тогда главврачу делать? – не веря своим глазам, произнёс Магамединов.

Из джипа навстречу Беленькому вышел лысый качок в чёрном костюме, левой рукой он поправил свои крупные яйца (довольно таки солидный жест для человека, приближённого к мэру), почесал задницу – и всё это проделал непринуждённо, никого не стесняясь.

Борис Анатольевич, подбежав к качку, что только ни вытворял: и кланялся, и танцевал, и руку левую собеседника горячо пожимал обеими руками, и крутил башкой в разные стороны. Качок протянул ему серебристый металлический кейс, который всё это время держал в правой руке и заговорил явно о чём-то серьёзном. Потом указательным пальцем постучал по дорогим наручным часам. Этот жест Магамединов понял так: «времени у тебя, дружок, в обрез». Лысый похлопал Беленького по плечу, развернулся и пошёл к джипу.

Когда крутые машины исчезли из поля зрения заведующего терапевтическим отделением, тот не выдержал, набрал номер мобильника Бориса Анатольевича, и через секунду услышал его голос: