Виктория Бородинова - Zомби-VRN. Зомби, ужасы, мистика Страница 3

Лысый подкатил к входу одноэтажной с облупившимися кирпичами администрации с еще оставшейся с лета старой тюлевой занавеской от мух на двери. Заглушил мотор и скрылся в здании. Друзья оглядывались, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь за плохо помытыми стеклами машины, но ничего кроме асфальтных дорожек, деревьев и редко падающих листьев не было видно. Их водитель отсутствовал совсем недолго и быстро вернулся, довольно потрясывая ключиком и привязанным к нему серой бечевкой толстым деревянным номерком. Приятели неспешно поехали по узковатой то асфальтной, то уложенной плиткой дорожке всматриваясь в тускло освещенные небольшие, собранные из старого дерева домики, ища свой доставшийся семнадцатый номер.

– Вон, там он! – указал на левую сторону дороги Леха.

Друзья остановились у домика отдыха и немного шумя, направились к нему. Лысый еще в 911 отдал ключ рядом сидящему Михасю, а сам когда все ушли вперед осторожно открыл багажник. Человек в нем, перепачканный успевшей засохнуть кровью лежал в том же положении и не шевелился. Лысый дотронулся до его лица и тут же отдернул руку – тело мертвеца стало холодным. Убедившись в окончательной и бесповоротной смерти сбитого человека, он захлопнул багажник с характерным громким лязгом.

– Мобильник и здесь не ловит, ни на улице, ни в домике! – обиженно пожаловалась всем Длинная.

– Это же просто отлично! Отдохнешь от цивилизации! Почувствуй себя в 70-ых! – подшучивал над ней Андрей.

Леха нашел выключатель, зажег свет. Лысый запер дверь домика изнутри на ключ. Студенты быстро освоили стоящий посередине главной комнаты большой стол, разложив и расставив на нем недавно приобретенную и взятую из дома еду и емкости с горячительными напитками.

– Как думаете, нас уже ищут? – осторожно поинтересовалась Таня, нарушив растущий по мере выпитого алкоголя шум. Образовавшуюся гробовую тишину прервал Андрон: «Так, Таньке еще налить! Да побольше! А то она еще не расслабилась! Будем об этом завтра думать…».

Вскоре негромкий шум и возня превратились в громкий гул, смех, беготню по комнатам и выкрики, которые разносились далеко за пределы их домика с горящим светом в окнах. Но в осенний период базу посещало мало отдыхающих и они ни кому, ближайшие постройки не были заняты, не мешали.

Глубокой ночью, когда уже почти все спиртное было выпито, друзья неровными шагами отправились на поиски местного озера, что бы посидеть на берегу и освежиться. Пошли все. Шумя и плутая по лесным тропинкам, Лысый больше всех наслышанный об этих территориях не сразу, но вывел приятелей к искомому водоему. Наслаждение прохладным свежим воздухом быстро переросло в шутливую возню. Подвыпившая компания, не смотря на октябрьский холод, решила искупаться. Побросав одежду и оставшись в одном нижнем белье, поскальзываясь на скользких жирных черноземных берегах, ребята с грохотом и плеском попрыгали и попадали, казалось в ледяную воду. Девушки немного помялись, боясь намочить волосы и простудиться, но быстро присоединились к парням. Шумная компания веселилась и плескалась в озере, баламутя воду и оставляя на ней далеко расходящиеся круги и небольшие волны. Кто-то отплыл подальше, с трудом от выпитого держась на поверхности, кто-то барахтался у самого берега. Михась давно симпатизирующий Тане заигрывал с ней, неожиданно выныривая рядом и пугая. Накупавшись вдоволь студенты один за другим стали выходить из озера. Карабкались по скользким берегами, пачкая грязью руки и ступни. Содрогаясь от обжигающего прохладой кожу воздуха, они быстро оделись.

– А где… Настя? – испуганно спросила Таня. Друзья принялись озираться и звать ее по имени, но Длинная не отзывалась.

– Она в озере! – Андрей первым заметил недвижимое, еле заметное в темноте, тело, плавающее у высохших камышей. Леха и Махась в одежде прыгнули в воду и вытащили бездыханную Настю на берег. Уложили ее на небольшой участок из жухлой травы и опавших листьев. Ее белое, немного посиневшее тело выглядело даже устрашающе в слабом свете луны. Ребята столпились вокруг Длинной и наперебой пытались привести ее в чувство. «Она умерла…» – еле слышно произнесла Танька. Миха неумело делал искусственное дыхание, Леха ритмично давил на сердце, но эти мероприятия оживить девушку не помогали. Тогда Андрон и Лысый перевернули ее, стали изо всех сил трясти. Наконец стоящие в стороне Таня, Михаил и Алексей услышали бульканье. Настю стошнило ледяной водой, и раздался громкий, словно болезненный крик новорожденного, истошный хрип. Неистово кашляя и трясясь от холода Длинная села на траву, обхватив продрогшими негнущимися пальцами ноги. Леха нашел ее одежду, висящую на невысоком кусте, и накинул красную куртку на плечи девушки.

– Не пугай так больше, ладно? – не совсем уместно пошутил Миха и прикрыл ее ноги своим свитером.

– Пить надо меньше… – недовольно добавил Лысый.

Когда она окончательно пришла в себя Таня помогла подруге одеться и вся компания пережив еще один сильный испуг за один вечер побрела обратно к снятому на турбазе домику… Почти до самого утра продолжалось вновь реанимировавшееся веселье и шум. Только когда в лесу стало светло, потух свет в окнах, и воцарилась полная тишина.

– Ребята, вставайте! OK? – проснувшаяся раньше всех Татьяна ходила по маленьким комнатам и будила спящих вповалку прямо в одежде друзей.

– Ууу! – доносилось лишь отовсюду недовольное похмельное мычание.

– Давайте, просыпайтесь! У нас мертвец в машине! Вы не забыли еще? – настойчиво продолжали приводить всех в сознание девушки.

Нехотя парни все же проснулись. Кто-то сразу стал перекусывать, кто-то судорожно искал свои неизвестно где брошенные ботинки.

Лысый и Михась вышли из домика, чтобы умыться из баклажки, покурить и вспомнить произошедшие вчера злоключения.

– Ты помнишь, как вчера Настюха чуть не утонула? – теперь, когда все обошлось, с еле сдерживаемым смехом спросил Лысый друга, кутаясь в воротник куртки. Михась торопливо закивал головой и закурил, добавляя к утреннему туману сигаретный дым. Стало даже слишком, как им показалось тихо и чересчур для этого времени года холодно. Под утро были заморозки, и редкие неглубокие лужи покрылись тонкой невесомой корочкой прозрачного льда. Лысый и Миха выдыхали клубы пара перемешенного с табачным дымом и уже собрались вернуться в домик, чтобы согреться, как Мишка насторожился.

– Что? – в легком недоумении спросил у него Лысый.

– Ты слышишь? – негромко и опасливо ответил Михась.

– Слышу что?

– Скрежет какой-то, будто скребется кто-то… – пояснил он.

– Скребется? – словно полный придурок повторял за ним Лысый.

Михась ни чего не ответил и молча сошел с неровного деревянного крыльца. Он немного постоял на пожелтевшей начавшей прогнивать траве, пытаясь определить направление доносящегося звука. Потоптавшись на месте, он уверенно пошел к зеленой копейке. Лысый спокойно наблюдал за ним.

– Это отсюда! – выпалил Миха, смотря на друга неожиданно увеличившимися и округлившимися испуганными глазами.

– В смысле? – только и смог пробормотать Лысый себе под нос и спустился на тропинку.

– Слышишь! – уверенно спросил его друг, кивая на багажник.

– Слышу… – странно согласился Лысый.

Из багажника копейки его брата и вправду доносился подозрительный скрежет. Лысый покопался во всех карманах Джинс и куртки пока не нашел ключи от машины. Потянулся к замку багажника и собрался было отпереть его, как сильный гулкий толчок изнутри остановил его.

– Он что… живой что ли? – удивленно произнес Михась.

Тем временем толчок повторился и стал еще громче. Старенький автомобиль содрогался от сильных ударов. Друзья безмолвно следили за происходящим. Очередной толчок стал такой силы, что тонкий металл крышки багажника прогнулся, образовав невысокую, но очень выразительную кривую несимметричную кочку. Михась и Лысый завороженные увиденным, в страхе отпрянули от, словно взбесившейся, 911 судорожно придумывая как им теперь поступить…

Лилит и Сандалф

Сандалф неспеша, шел за Лилит, обдумывая как лучше рассказать ей о задуманном. Переводил взгляд то на ее длинную с тонкой линией кружев черную юбку, то на всю покрытую выщерблинами не новую уличную плитку, то на фасады старинных домов на Театральной. Пара молодых влюбленных направлялась к драматическому театру. С него открывался неплохой вид на местное «море», и на застроенные разношерстными высокими и низкоэтажными домами правый и левый берег. Они уже зашли в небольшой парк перед театром с жухлыми газонами, редкими раскидистыми многолетними деревьями, мощеной площадью и кучками маргиналов разных возрастов и увлечений, рассевшихся на спинках добротных крепких скамеек.