Стивен Хэнд - Техасская резня бензопилой Страница 34

Мальчик, который спал в этой комнате, никогда не ходил в школу. Его туда просто не пускали. Когда дети видели его, они кричали. Единственные люди, которые не кричали, — это были его родственники; когда они были дома — кричал сам мальчик. Не переставая.

Он вырос в доме, где царили насилие и жестокость, где драки, раны и гниющее мясо были самыми обычными вещами.

Нет, все эти награды принадлежали не ему. Они принадлежали тем умным, старательным ребятишкам, которых он убил и распотрошил. Он забирал все, что этим детям принадлежало.

Он до сих пор помнит, как кричали его жертвы. Как животные на скотобойне.

Он получил работу на скотобойне, потому что это было единственное, на что он был действительно способен. Там он оглушал животных ударами по голове, а потом убивал. Он мог справиться с ними голыми руками. Он бил их чем-нибудь по глазам, надевал на них мешки и срубал головы бензопилой.

Он стал таким хорошим мясником потому, что это было у него в крови. Потому, что его семья жила за счет чужих смертей. Просто потому, что в их семье убийство было знаком силы.

С самого своего рождения он жил на скотобойне, это была его комната, его комната на ферме Хьюитта.

Сегодня он хорошо потрудился. Нужно было много чего сделать. И он почти все успел. Теперь можно закрыть коричневые шторы и работать при электрическом свете.

Он снимал маску только тогда, когда оставался один. На его лицо было страшно смотреть. Можно было только догадываться, где здесь должен был находиться нос.

Мясник засунул свою покрытую язвами руку в банку с животным жиром, зачерпнул немного и стал натирать им то, что лежало у него на коленях. Новое лицо. Он делал это ласково, осторожно, заботливо.

Монстр сидел в кресле и рассматривал свое новое лицо.

Он медленно обернул кожу вокруг своей головы, вытащил наружу волосы и начал старательно сшивать новую маску. Дело постепенно продвигалось. Еще немного — и все будет готово. Чудовище даже пыхтело от возбуждения. Вскоре его голова оказалось полностью зашита в новую кожаную маску. Еще несколько стежков. Просто прелесть! Как она ему идет! Какое новое, гладкое лицо!

Все. Готово! Монстр с довольным ворчанием выдернул из иголки нитку и откинулся на спинку кресла. Он устал.

На какое-то мгновение ему показалось, что он очень, очень устал. От всего.

— Что там у вас происходит? — крикнула Эрин, которая по-прежнему лежала лицом вниз на земле.

Пеппер бросила на подругу встревоженный взгляд. Они не слышали, о чем говорили между собой шериф и Морган, но догадывались, что что-то неладно.

Эрин уже собиралась подняться на ноги, но шериф это заметил.

— Не сметь вставать! — пригрозил он, повернув к девушке свое нахмуренное лицо.

Эрин снова легла на землю. А шериф вернулся к тому, на чем его прервали. Но когда он снова повернулся к Моргану, то обнаружил, что теперь сам оказался под дулом пистолета. Морган направил револьвер прямо в лицо шерифу.

— ТЫ, СУКИН СЫН! — крикнул Морган, одновременно напуганный и взбешенный тем, что из-за этого идиота он едва не лишился разума и жизни.

— На пол! — крикнул Морган. На этот раз он не забыл поставить палец на курок.

Шериф даже не пошевелился.

— Спокойней, парнишка.

— Морган? — крикнула Зрин. — Что за чертовщина там происходит?

— У меня его пистолет! — крикнул в ответ Морган. — Я отнял его чертов пистолет!

Девушки вскочили на ноги. Этого не может быть. Просто не может быть!

— Что ты делаешь, черт побери? — крикнула Эрин. Она видела, что Морган весь трясется от пережитого страха, — весь с головы до пят. А в руках у него револьвер. Господи!

— Я не знаю, я сам не знаю, — ответил Морган. — Ничего не знаю, кроме того, что этот тип настоящий сумасшедший!

Шериф преспокойно смотрел на угрожавшего ему револьвером юношу. Он не вздрогнул, не пошевелился. Он вообще ничего не делал. Просто стоял и смотрел.

— Вы ведь все видели, девушки? — сказал он. — Будете свидетелями.

Еще одна дилемма, еще одна ужасная, неразрешимая дилемма. Целый день приходится мучиться и выбирать. Теперь им придется решать, что делать, — встать на сторону Моргана или попытаться убедить его бросить пистолет. Да, конечно, Хойт вел себя как самый настоящий сумасшедший, но он все-таки был представителем закона.

Конечно, ни Пеппер, ни Эрин не знали, как шериф перед этим издевался над Морганом. Теперь Хойт, судя по всему, решил настроить ребят друг против друга и таким образом снова взять ситуацию под контроль. И у него бы это вышло, если бы Морган не догадался, к чему клонится дело. Морган мгновенно понял, чего хочет добиться шериф.

— Я приказал лечь на пол! — крикнул юноша, направив пистолет прямо в лоб Хойту.

Но тот снова проигнорировал угрозу и продолжал преспокойно рассматривать искаженное от страха и гнева лицо Моргана.

— Он взвел курок, — громко объявил Хойт. — Вы, девушки, теперь сообщницы. Понятно?

Эрин и Пеппер не знали, что делать. Это было уже слишком. Самоубийство у них в машине. Исчезновение Кемпера. Этот маньяк, которого Эрин видела на ферме Хьюитта. А теперь что происходит? Морган хочет убить полицейского? Ну и дела!

— Что мне делать? — крикнул Морган, его голос едва не срывался от ужаса.

— Я не знаю! — ответила Пеппер, ее голос тоже дрожал.

— Убить его?

Эрин сделала шаг вперед. Все, хватит, это уже слишком, так дальше продолжаться не может. Им ведь необходима поддержка шерифа. Он здесь — закон. Нужно уговорить его пойти на ферму. Может быть, еще можно спасти Энди.

— Морган! Опусти пистолет! — Эрин хотела, чтобы ее голос звучал спокойно, но он тут же сорвался.

Хойт наклонился вперед. Его лоб прижался к холодному дулу револьвера.

— Маленький подонок! — крикнул полицейский. — Еще никто в этих местах не смел так обращаться с шерифом.

Морган вздрогнул. Руки, сжимавшие пистолет, напряглись.

— Считай, что тебя уже засудили. За нападение на полицейского! — рычал Хойт.

Но юноша крикнул в ответ:

— ВРЕШЬ! ТЫ ВСЕ ВРЕШЬ!

Шериф фыркнул и окинул своего собеседника презрительным взглядом:

— Нажимай курок, ублюдок, и увидишь!

Эрин с ужасом смотрела на происходившее.

Морган размахивает револьвером. Парень напуган и способен сейчас на что угодно. А шериф поддразнивает его, провоцирует, подставляет свою голову под выстрел. У этой истории мог быть только один конец, но… может быть, еще не поздно помешать Моргану?

— Морган! Брось оружие! — снова крикнула Эрин.

Юноша посмотрел на девушек, стоявших у открытой двери фургона. Затем он снова перевел взгляд на шерифа, на его злобную, высокомерную, жирную техасскую рожу.

— Давай! Давай! Что же ты? — усмехался шериф. — Нажимай! Если он заряжен, вы уедете отсюда. Но не забывайте местные жители не очень-то любят тех, кто убивает полицейских.

По щекам Моргана ручьями текли слезы.

— Ублюдок!

Эрин отчетливо видела все, что происходит, каждое движение — словно время стало течь медленнее.

— Морган! Не надо!

Шериф, ухмыляясь, еще плотнее прижал свой лоб к дулу.

— Давай! Давай, малыш! Нажми этот чертов курок! Нажми! НАЖМИ!

Мгновение. Все замерло, словно в стоп-кадре…

Палец Моргана напрягся.

Дуло пистолета прижато ко лбу шерифа.

Щелчок…

«НЕТ!»

Морган нажал курок.

Глава 11

Морган стоял, опустив руки, не в состоянии поверить в то, что он только что сделал. Эрин и Пеппер рыдали и умоляли друга остановиться, но было поздно — палец уже нажал на курок. Теперь девушки замерли в немом ужасе, наблюдая за совершающимся на их глазах убийством.

Самым спокойным из всех присутствующих оставался шериф Хойт. Когда Морган наконец нажал на курок, не последовало ни выстрела, ни ран, ни крови. Просто тихий щелчок.

Пистолет не был заряжен.

По щекам Моргана бежали слезы, когда шериф забрал из его ослабевшей руки бесполезное оружие.

— Да, — ухмыльнулся Хойт. — Из тебя получился превосходный убийца. На этот раз, — он посмотрел на Моргана, — ты пристрелил шерифа.

Хойт сел на переднее сиденье и достал из замка зажигания ключи. Никто не уедет отсюда до тех пор, пока он не закончит расследование.

Голос звал его, приказывал ему очнуться и убираться отсюда.

Энди встряхнул головой и застонал, но голос настаивал: сейчас или никогда, нужно что-то делать, нужно спасаться.

Слова были едва различимы за теми волнами боли, которые окатывали юношу, значение их было едва понятно из-за сильной слабости, вызванной потерей крови. Но Энди точно знал, что это его собственный голос. Это было вопль о помощи, который поднимался из самых глубин души, из самых недр подсознания. Страстное желание спастись. Но что пользы было слушать эти крики?