Хэрри Грей - Однажды в Америке Страница 34

Они походили на группу клоунов. «У нас много денег; мы хотим заняться рэкетом. В Германии мы слышали: чтобы хорошо зарабатывать в Америке, надо быть рэкетиром». С тех пор они домогались нас в среднем один раз в. неделю и порядком нам надоели. Какого черта Макс не отошьет их от нашего заведения? Впрочем, я полагаю, он знает, что делает. Косой без устали играл траурное посвящение Бенни. Музыка проняла даже Простака, он стал ерзать и показывать мне рукой на шкаф. Я пожал плечами. Тогда он сказал:

— Эй, Макс, как быть с мистером Муром? Может быть, дождь уже кончился?

Косой вышел проверить, какая на улице погода. Вернувшись, он доложил:

— Льет еще сильнее, чем раньше.

Мы ждали, когда кончится дождь. Братья Химмельфарбы ждали в баре, когда смогут увидеть нас. Мы ждали и ждали, а дождь все шел, и Химмельфарбы все не уходили. Наконец Макс вызвал Мои:

— Передай этим трем братцам, что я имею для них деловое предложение. Пусть приходят, завтра утром к десяти тридцати.

Мы оставили мистера Мура почивать в стенном шкафу и разошлись по домам. Я поймал такси и доехал до отеля. Направляясь через холл к лифту, я встретил детектива отеля Свини.

— Ну, как тебе та крошка? — спросил он.

— Очень славная малышка, — ответил я и сунул ему двадцатидолларовую купюру.

— Спасибо, малыш, — поблагодарил он. — В любое время, когда начнешь мечтать об одной из этих милашек, дай мне знать.

— Как правило, я предпочитаю обходиться сам. Охотничий азарт, сам понимаешь.

Он хохотнул. Дверь лифта открылась, и я поехал в свой номер. Набросав несколько заметок и записав кое-какие диалоги для своей книги, я вытащил из шкафа потрепанную книжку Стефана Крейна «Мужчины, женщины и корабли» и улегся в кровать.

Глава 17

На следующее утро я появился у Толстого Мои немного позже обычного. Ребята уже вовсю резались в покер. Я открыл дверцы стенного шкафа и заглянул внутрь. Мистер Мур был на прежнем месте.

— Ты, небось, думал, что он уйдет своим ходом? — с улыбкой сказал Макс.

— Нет, Башка просто хотел сказать «доброе утро» мистеру Муру, — съехидничал Простак. Я подсел к столу, и Косой сдал мне карты. Через некоторое время в комнату заглянул Толстый Мои.

— Там Химмельфарбы. Мне как, насыпать им в коктейли слабительного и вышвырнуть или впустить сюда?

— Пускай подождут. Я скажу тебе, когда их запускать.

Мы с любопытством проследили, как Макс достал пачку денег и отстегнул от нее два тысячедолларовых банкнота. Потом повернулся к Косому и сказал:

— Сгоняй в Паблик Нэйшнл Банк и разменяй это новыми десятидолларовыми купюрами. Только проверь, чтобы они были совершенно новыми.

Я изучил Макса настолько хорошо, что всегда мог более или менее точно определить, что стоит за его поступками. Однако это его задание поначалу повергло меня в полнейшее недоумение. Впрочем, я вскоре догадался. Значит, Макс все-таки решил предложить братьям печатную машину Профессора.

— Что, собрался прикормить Химмельфарбов капустой перед тем, как спустить с них шкуры? — спросил я.

Макс кивнул. Косой с недоумевающим видом взял деньги и отправился в банк. Минут через двадцать он вернулся с пачками новеньких десяток. Тихонько посмеиваясь себе под нос, Макс содрал с пачек ленты банковской упаковки и, засунув их в карман, разложил десятки ровным слоем по всему столу. Затем он разбросал часть купюр по полу и на креслах так, что комната стала походить на одно гигантское отделение кассового аппарата. С довольным видом оглядев оформление сцены для предстоящего спектакля, он сказал:

— Башка, ты ведешь первую партию, а вы, ребята, с этого момента исполняете роль массовки. Понятно?

Мы согласно кивнули. Макс обратился к Косому:

— Скажи Мои, пусть запускает Химмельфарбов.

Мои ввел трех братьев. Все они были низенькие, толстые и некрасивые до безобразия. Они осторожно вошли в комнату, стараясь случайно не наступить на валяющиеся на полу десятки и с почтительной завистью — глядя на денежную россыпь.

— Заходите, заходите, — бесцеремонно произнес Макс. — У нас здесь немного не прибрано. Сегодня очень напряженный день. Чего вы там хотели?

Старший из братьев было открыл рот, но Макс остановил его, подняв руку.

— Минуточку, Химмельфарб.

Он подобрал одну из валяющихся купюр и внимательно осмотрел ее, как будто бы продолжил прерванное появлением братьев дело. Затем он повернулся ко мне и, протянув десятку, сказал:

— А знаешь, эта последняя партия из машины Профессора вовсе не так уж плоха. Ну-ка, посмотри, как на твой взгляд, Башка?

Я аккуратно взял купюру двумя пальцами, осмотрел со всех сторон и, небрежно отбросив в сторону, ответил:

— Да, Макс, они выглядят так, будто их только что произвело на свет правительство.

Макс улыбнулся:

— Да. Давай спросим у Химмельфарбов. Они тоже производители. Они могут определить, хороший ли продукт у них перед глазами.

Он поднял другую десятку и сунул ее старшему из братьев. Тот нацепил очки и произвел тщательный осмотр, затем шумно прочистил горло и сказал:

— Это прекрасные деньги, мистер Макс. Они ведь настоящие, верно?

— А вы как считаете? — осведомился Макс.

— Настоящие, настоящие прекрасные деньги, — ответил Химмельфарб и передал купюру братьям. Они тоже согласились, что это настоящие деньги.

Забрав купюру, Макс поджег ее спичкой и, прикурив сигару, бросил купюру догорать в пепельнице. По физиономиям братьев было видно, что им стало неуютно от такого обращения с деньгами. Макс вопросительно взглянул на Химмельфарбов.

— Итак, что у вас к нам, джентльмены? Извините, что мы заставили вас ждать, но сами видите: мы очень заняты.

В тот момент, когда старший из братьев, который, по-видимому, являлся полномочным представителем троицы, открыл рот, Макс поднял руку.

— Еще минуточку, Химмельфарб. — Он повернулся ко мне: — Значит, решено. Мы покупаем у Профессора эту машину по изготовлению денег. Согласен?

— Да, конечно, — ответил я и щедро добавил «лапши»: — это лучшее производство из тех, которые мы можем открыть. Никакой зарплаты рабочим, никаких накладных расходов. Просто отличный способ вложения денег.

— Отличный способ! — эхом повторили Простак и Косой.

— Секунду, ребята, — сказал Макс. — Мы не обсудили один вопрос. Ведь у нас нет производственных площадей. Нам необходимо место, где бы мы могли разместить машину. Это помещение совершенно не подходит. — Макс обвел комнату рукой. Химмельфарбы начали тихо перешептываться. Они брали в руки купюры и придирчиво их изучали. Не обращая на них ни малейшего внимания, мы продолжали обсуждать вопросы, связанные с приобретением печатной машины, стоимость бумаги, чернил, других необходимых компонентов. Наконец Макс произнес:

— Ну ладно, давайте вначале решим с Химмельфарбами. У них свои собственные проблемы, и их не интересуют наши дела.

Представитель Химмельфарбов сказал:

— Мы можем подождать. Занимайтесь своим делом, мистер Макс. Это очень интересно. Вы обсуждаете замечательное дело. — Он обратился ко мне: — Пожалуйста, продолжайте, мы не хотим мешать вашему разговору, мистер Башка.

Я вежливо улыбнулся:

— Нет-нет. Мы и так заставили вас долго ждать. В чем заключается ваш вопрос?

— Ну, значит, так, — начал Химмельфарб. — Наши дела идут вяло, очень вяло. — Он откашлялся. — И наши доходы — это совсем не доходы. Поэтому, зная, что у вас, ребята, есть множество способов сделать деньги, мы подумали, что, может быть, вы согласитесь предложить нам какое-нибудь новое дело. Что-нибудь такое, что приносит хорошую прибыль. Какое-нибудь дело, до которого у вас самих из-за занятости не доходят руки. У нас есть деньги, которые мы можем вложить в настоящее, хорошее предприятие. Ведь верно?

Он посмотрел на своих братьев. Те энергично кивнули и льстиво улыбнулись. Мне даже стало немного жаль их. Уж слишком они были доверчивы.

Макс вынул изо рта сигару и, задумчиво потирая подбородок, произнес:

— Вот что я вам скажу, Химмельфарбы. Дайте мне подумать денек-другой. Может быть, я что-нибудь соображу. Загляните на всякий случай завтра, ладно?

Макс, подобно хорошему рыболову, старался не перегрузить леску. Он их уже подсек и теперь потихоньку раскручивал катушку.

Химмельфарбы согласно кивнули в ответ и сгрудились тесной кучкой, оживленно перешептываясь и размахивая руками. Не глядя на них, мы продолжили разговор о возможной недельной прибыли, которую может дать печатная машина. При этом мы громко оперировали астрономическими цифрами, и братья становились все более и более возбужденными. Наконец они не выдержали.

— Извините меня, мистер Макс, — произнес один из Химмельфарбов. — Может быть, вы позволите нам взять некоторые из этих десятидолларовых бумажек, лежащих на полу?

Макс щедро махнул рукой:

— Конечно! Угощайтесь. Их изготовление обходится всего в двадцать пять центов за штуку.