Джон Гришем - Партнер Страница 36

На глазах Сэнди Дж. Мюррей из самоуверенного адвоката превращался в задумчивого мыслителя – перемена, достойная юриста, внезапно понявшего, что противник выбил из его рук оружие. Он тяжело вздохнул и сгорбился во вращающемся кресле.

– Нам никогда ничего не говорят, – проронил он.

Смена лагеря. Мы и они. Адвокаты и их клиенты. Теперь он был вместе с Сэнди. Так что же им делать?

Однако Сэнди не испытывал готовности играть с Дж.

Мюрреем в одной команде.

– Вынужден напомнить, я не дока в Первой поправке, но опять-таки, если эти снимки окажутся в газетах, Труди будет очень расстроена.

Взмахнув рукой, Дж. Мюррей посмотрел на часы:

– Вы уверены, что не хотите выпить?

– Абсолютно.

– Чем располагает ваш клиент?

– Откровенно говоря, я и сам пока не знаю. Да это и не принципиально. Важно то, что останется после того, как пыль осядет.

– Безусловно, он сохранил большую часть из девяноста миллионов.

– Суд обвинит его во многом, не говоря уже о возможности длительного тюремного заключения и даже смертного приговора. Этот развод, мистер Ридлтон, наименьшая из его проблем.

– В таком случае почему вы нам угрожаете?

– Он хочет, чтобы она заткнулась, хочет развестись с ней и иметь гарантии от будущих притязаний. Это должно быть сделано сейчас.

– А если нет? – Дж. Мюррей ослабил узел галстука и сгорбился еще больше. День клонился к вечеру, ему нужно было идти домой. После некоторого раздумья он добавил:

– Она же теряет все. Ваш клиент знает об этом? Страховая компания выжмет ее до капли.

– Победителей здесь нет, мистер Ридлтон.

– Позвольте мне переговорить с ней.

Собрав бумаги и снимки, Сэнди медленно двинулся к двери. Изобразив на лице печальную улыбку, Дж. Мюррей протянул ему руку. И тут, как бы вспомнив в самый последний момент, Сэнди сообщил об анонимной записке, полученной в его офисе в Новом Орлеане. Речь в записке шла о том, что Лэнс начал поиски наемного убийцы. Неизвестно, можно ли этому верить, заметил Сэнди, но обсудить с шерифом и людьми из ФБР наверняка стоит.

Они обменялись еще несколькими словами. Ридлтон обещал все рассказать своей клиентке.

Глава 21

Перед уходом домой Хайани решил заглянуть к Патрику. Было довольно поздно, на улице почти стемнело. Своего пациента доктор увидел в спортивных трусах за столом в единственном свободном углу палаты. Небольшой стол освещался выпрошенной у медсестры лампой. Из одного пластикового стаканчика торчали карандаши и ручки. В другом лежали скрепки, резинки, коробочки с грифелями для карандаша, принесенные обслуживающим персоналом. Имелись даже три новых блокнота.

Патрик работал. На углу стола высилась впечатляющая пачка юридических документов: он просматривал предъявленные ему судебные иски, когда в третий раз за день к нему зашел его лечащий врач.

– Располагайтесь, – предложил Патрик.

Под самым потолком висел огромный телевизор. Спинка стула находилась в нескольких сантиметрах от края постели.

– Неплохо, – бросил Хайани.

В госпиталях слухи распространяются намного быстрее, чем где бы то ни было. На протяжении двух дней весь персонал шептался о новой юридической фирме, начавшей работать в палате номер триста двенадцать.

– Надеюсь, с докторами вы судиться не собираетесь?

– Нет. За тринадцать лет занятий юриспруденцией я ни разу не возбудил дела против врача. Или больницы. – Встав, Патрик повернулся к Хайани.

– Я сразу понял, что вы мне понравитесь. – Врач осторожно осмотрел следы ожогов на груди Патрика. – Как вы себя чувствуете?

– Прекрасно, – заверил его Патрик.

Любопытные сестры, заглядывавшие в палату каждые полчаса, никогда не забывали задать ему этот вопрос: “Как вы себя чувствуете?” “Прекрасно”, – отвечал им Патрик.

– Вы спали сегодня? – Хайани занялся его левым бедром.

– Нет. Без таблеток сон не приходит, а принимать их днем мне не хочется.

Правда же заключалась в том, что при снующих туда и сюда сестрах и сиделках никакой сон был невозможен.

Усевшись на край постели, Патрик посмотрел на врача:

– Могу я вам кое-что сказать?

Хайани поднял голову:

– Конечно.

Патрик скосил глаза влево и вправо, словно опасался увидеть торчащие из углов уши.

– В бытность юристом, – негромко начал он, –у меня имелся клиент, банкир, которого уличили в растрате. Мужчина сорока с небольшим, женат, трое детей-подростков. Отличный парень, но совершил глупость. Его арестовали дома поздно ночью и привезли в окружную тюрьму. Она была переполнена, так что пришлось делить камеру с двумя молодыми хулиганами и чернокожими, отвратительными до невозможности. Прежде всего ему заткнули рот. Потом его избили, а потом сделали такое, о чем лучше не говорить. Через два часа после того, как его схватили в гостиной, где он сидел перед экраном телевизора, он валялся полумертвый в тюремной камере в трех километрах от дома. – Патрик низко опустил подбородок и потер переносицу.

Хайани коснулся его плеча.

– Вы не должны допустить, чтобы такое же случилось и со мной, док, – сказал Патрик напрягшимся голосом; глаза его повлажнели.

– Не беспокойтесь.

– Меня ужасает сама мысль об этом, а по ночам душат кошмары.

– Даю вам слово, Патрик.

– Видит Господь, я уже достаточно испытал.

– Обещаю, Патрик.

Очередного следователя, суетливого маленького человечка, звали Уоррен. Он курил сигарету за сигаретой и смотрел на мир сквозь толстые темные очки. Глаза его оставались невидимыми. Левая рука подносила ко рту сигарету, правая работала ручкой. Скорчившись над аккуратными стопками бумаги, он задавал вопросы игравшему скрепкой Стефано, чей адвокат сражался с ноутбуком.

– Когда вы создали свой консорциум? – спросил Уоррен.

– Потеряв след в Нью-Йорке, мы решили выждать. Слушали и собирали информацию. Проверили все, что имелось.

Пусто. След быстро остывал, и мы поняли, что поиски отнимут еще очень много времени. Я встретился с Бенни Арициа, который изъявил желание финансировать розыски. Затем состоялся разговор с людьми из “Монарх-Сьерры” и “Нозерн кейс мьючуэл”, и они тоже выразили согласие. “Нозерн кейс мьючуэл” только что выплатила два с половиной миллиона вдове Лэнигана. Компания не могла обратиться в суд с иском о возвращении этих денег, поскольку отсутствовали какие-либо доказательства того, что он жив. Нам было выделено полмиллиона. С “Монарх-Сьеррой” получилось несколько сложнее: на то время они ничего не платили, а должны были перевести четыре миллиона.

– “Монарх” выдал фирме страховку от злоупотреблений сотрудников?

– Нечто подобное. Это было дополнение о совершении преступления к обычному пункту об ошибках и упущениях персонала. Оно обеспечивало фирме защиту от мошенничества или кражи, совершенных ее работниками или партнерами. Так как Лэниган обокрал фирму, “Монарх-Сьерра” была обязана платить, ограничиваясь максимальным размером в четыре миллиона долларов.

– Однако ваш клиент, мистер Арициа, получил свои деньги, так?

– Да. Он первым предъявил иск на потерянные шестьдесят миллионов, хотя у фирмы уже не оставалось никаких активов. Тем не менее было решено выплатить деньги из страхового полиса. Мы сели вместе и подписали сделку. “Монарх-Сьерра” обещала отдать деньги, если мистер Арициа даст слово потратить миллион на поиски Патрика Лэнигана. Арициа выразил готовность сделать это при условии, что второй миллион выделит “Монарх-Сьерра”.

– Таким образом вы получили миллион от Арициа, миллион от “Монарх-Сьерры” и полмиллиона от “Нозерн кейс мьючуэл”. Всего два с половиной.

– Да, таково было первоначальное соглашение.

– А что юридическая фирма?

– Она предпочла не участвовать. По правде говоря, и денег-то не было. Да и от шока партнеры Лэнигана никак не могли оправиться. Но в самом начале они оказывали нам помощь другими способами.

– А все остальные заплатили?

– Да. Деньги поступили на банковский счет моей конторы.

– Сколько осталось сейчас, после того как поиски завершились?

– Почти ничего.

– Сколько вы потратили?

– Примерно три с половиной миллиона. Около года назад фонд иссяк. Страховые компании в новых средствах отказали. Мистер Арициа добавил пятьсот тысяч, а потом еще триста. В общей сложности он дал миллион девятьсот.

Фактически эта сумма уже достигла двух миллионов – после того как Бенни согласился потратиться еще и на поиски девчонки. Но в ФБР об этом не знали.

– И как вы распорядились деньгами?

Стефано посмотрел в свои записи.

– Почти миллион ушел на зарплату сотрудникам, разъезды и другие расходы, связанные с поисками. Миллион пятьсот тысяч – на выплаты за информацию. Ровно миллион получила моя контора в качестве гонорара.

– Вам заплатили миллион долларов? – спросил Уоррен, едва заметно повысив голос.