Сидни Шелдон - Пески времени Страница 39

Теперь из-за того, что один из его людей проявил в разговоре некоторую неосторожность, на Хайме свалилась эта монахиня. «Есть какая-то ирония в том, что ее церковь теперь на нашей стороне. Но она опоздала, разве что ей удастся устроить второе пришествие и воскресить моих мать, отца, сестер», – с горечью думал он.

Они шли по ночному лесу, пестревшему вокруг бледными пятнами лунного света. Они держались подальше от городов и крупных дорог, постоянно настороже, готовые к малейшей опасности. Хайме не обращал на Миган никакого внимания. Они шли вместе с Феликсом и делились воспоминаниями о своих приключениях. Миган с интересом прислушивалась к их разговору. Ей никогда не доводилось встречать таких людей, как Хайме Миро. В нем чувствовалась твердая уверенность в своих силах.

«Если кто и поможет мне добраться до Мендавии, – думала Миган, – так это он».

Временами Хайме было жалко эту сестру и он даже испытывал невольное восхищение тем, как она держалась во время этого нелегкого путешествия. И он думал о том, как приходится остальным с их подопечными от Господа.

У него, по крайней мере, есть Ампаро Хирон, и по ночам ему было с ней очень хорошо.

«Она так же предана нашему делу, как и я, – думал Хайме. – И у нее даже больше оснований ненавидеть правительство».

Все родные и близкие Ампаро погибли от рук националистов. Она была крайне независима и очень темпераментна.

На рассвете они подошли к Саламанке, расположенной на берегах реки Тормес.

– Здесь в университете учатся студенты со всей Испании, – объяснил Миган Феликс. – Это, пожалуй, лучший университет в стране.

Хайме не слушал, он сосредоточенно обдумывал, что им делать дальше. «Где бы я устроил засаду на месте преследователей?»

Он повернулся к Феликсу.

– Мы обойдем Саламанку. Сразу за городом есть parador. Там и остановимся.

Это был маленький постоялый двор, находившийся в стороне от туристских маршрутов. Каменные ступени вели в холл, где стоял деревянный рыцарь в латах.

– Подождите здесь, – сказал Хайме женщинам, когда они подошли ко входу.

Он кивнул Феликсу Карпио, и они скрылись за дверью.

– Куда они? – спросила Миган.

Ампаро Хирон одарила ее презрительным взглядом.

– Наверное, твоего Бога искать.

– Надеюсь, они найдут его, – в тон ей ответила Миган.

Через десять минут мужчины вернулись.

– Все чисто, – сказал Хайме Ампаро. – Вы с сестрой будете в одной комнате, мы с Феликсом – в другой.

Он протянул ей ключ.

Ампаро недовольно возразила:

– Querido, я хочу остаться с тобой, а не…

– Делай, что я тебе говорю. Смотри за ней.

Ампаро повернулась к Миган.

– Bueno. Пойдем, сестра.

Миган последовала за Ампаро в гостиницу и поднялась вверх по лестнице.

Они подошли к одной из дюжины комнат, расположенных в ряд вдоль серого обшарпанного коридора. Ампаро открыла дверь, и женщины вошли. Комната была тесной и убогой, с деревянным полом и оштукатуренными стенами. Из мебели были только кровать, маленькая кушетка, разбитая тумбочка да два стула.

– Как здесь здорово, – воскликнула Миган, обведя глазами комнату.

Приняв это за насмешку, Ампаро гневно повернулась.

– Кто ты, черт побери, такая, чтобы еще выказывать недовольство…

– Здесь так просторно, – продолжала Миган.

Посмотрев на нее, Ампаро рассмеялась. Конечно, эта комната покажется просторной после тех келий, в которых жили сестры.

Ампаро начала раздеваться. Миган не могла удержаться, чтобы не смотреть на нее. Она впервые видела Ампаро при дневном свете. Женщина была красива земной красотой. У нее были рыжие волосы, белая кожа, полная грудь и тонкая талия, ее бедра покачивались в такт ее движениям.

Поймав на себе ее взгляд, Ампаро сказала:

– Скажи-ка мне, сестра, почему люди уходят в монастырь?

На этот вопрос было просто ответить.

– Что может быть прекраснее, чем посвятить себя красоте Господней?

– А я-то по простоте душевной чего только не думала!

Ампаро подошла к кровати и села.

– Ты можешь лечь на кушетку. Судя по тому, что я слышала о монастырях, Бог не хочет, чтобы вам было слишком удобно.

– Не беспокойтесь, – улыбнулась Миган. – Мое удобство – во мне.

В комнате в дальнем конце коридора Хайме Миро растянулся на кровати. Феликс Карпио пытался устроиться на маленькой кушетке. Мужчины не раздевались. Хайме положил пистолет под подушку. Пистолет Феликса лежал на маленьком обшарпанном столике возле кушетки.

– Как по-твоему, зачем они это делают? – размышлял вслух Феликс.

– Что делают?

– Заточают себя на всю жизнь в монастырь, как в тюрьму.

Хайме Миро пожал плечами.

– Спроси нашу сестру. Как бы я, черт побери, хотел, чтобы мы шли без нее. Не нравится мне все это.

– Хайме, Господь отблагодарит нас за это доброе дело.

– Ты действительно в это веришь? Не смеши меня.

Феликс не стал продолжать эту тему. Было бестактно говорить с Хайме о католической церкви. Они оба молчали, каждый погрузившись в свои собственные мысли.

«Господь передал сестер в наши руки. Мы должны благополучно довести их до монастыря», – думал Феликс Карпио.

Хайме думал об Ампаро. Ему жутко хотелось ее. «Проклятая монахиня». Он уже начал натягивать на себя простыню, как вдруг вспомнил, что ему надо бы сделать еще кое-что.

Сидевший внизу в маленьком темном холле коридорный тихо ждал, когда новые постояльцы наверняка улягутся спать. С колотящимся сердцем он поднял трубку и набрал номер.

– Полицейское управление, – лениво ответил голос в трубке.

– Флориан, – зашептал своему племяннику коридорный. – У меня здесь Хайме Миро и с ним еще трое. Ты бы мог отличиться, если бы схватил их.

Глава 22

В девяноста девяти милях к востоку, в лесу вдоль дороги на Пеньяфиель, спала Лючия Кармине.

Рубио Арсано сидел и смотрел на нее, ему очень не хотелось ее будить. «Она похожа на спящего ангела», – подумал он.

Но близился рассвет, и нужно было двигаться дальше.

Рубио наклонился и нежно прошептал ей на ухо:

– Сестра Лючия…

Лючия открыла глаза.

– Нам пора идти.

Зевнув, она лениво потянулась. Ее блузка расстегнулась, слегка обнажив грудь. Рубио поспешно отвел глаза.

«Я должен контролировать свои мысли. Она ведь невеста Христа».

– Сестра…

– Да?

– Я… я могу попросить тебя об одном одолжении? – спросил он, краснея.

– О каком?

– Я уже давно не молился. Но меня воспитывали в католической вере. Не могла бы ты прочесть молитву?

Этого Лючия ожидала меньше всего.

«Когда же я в последний раз читала молитву?» – пыталась вспомнить она. Монастырь был не в счет. В то время как другие молились, ее голова была занята мыслями о побеге.

– Я… я не…

– Я уверен, что нам обоим от этого будет лучше.

Как она могла объяснить ему, что не помнит ни одной молитвы?

– Я…

Вот. Одну вспомнила. Когда она была еще совсем маленькой, она стояла на коленях возле своей кровати рядом с отцом, который после молитвы укладывал ее спать. Ей медленно стали вспоминаться слова двадцать третьего псалма.

– «Господь – Пастырь мой; я ни в чем не буду нуждаться. Он покоит меня на злачных пажитях и водит меня к водам тихим. Он подкрепляет душу мою, направляет меня на стези правды ради имени Своего…»

На нее нахлынули воспоминания.

Ей с отцом принадлежал весь мир. И он так гордился ею.

«Ты родилась под счастливой звездой», – любил повторять отец.

И, слыша это, Лючия чувствовала себя счастливой и красивой. Ничто не могло омрачить ее жизнь. Она же была прекрасной дочерью всесильного Анджело Кармине.

– Если я пойду долиною смертной тени, не убоюсь зла…

Воплощением зла были враги ее отца и братьев. И она заставила их поплатиться.

– …потому что Ты со мною; Твой жезл и Твой посох – они успокаивают меня.

«Где был Бог, когда я нуждалась в успокоении?»

– Ты приготовил предо мною трапезу в виду врагов моих, умастил елеем голову мою; чаша моя преисполнена…

Она говорила все медленнее, ее голос переходил на шепот. Что случилось с той маленькой девочкой в белом воздушном платье? Будущее представлялось ей таким лучезарным. И все почему-то пошло кувырком. Все. «Я потеряла отца, братьев и саму себя».

В монастыре она не думала о Боге, а теперь, здесь, с этим простым крестьянином…

«Не могла бы ты помолиться за нас?»

Лючия продолжала:

– Так, благость и милость да сопровождают меня во все дни жизни моей, и я пребуду в доме Господнем многие дни.

Рубио, не отрываясь, смотрел на нее, он был искренне тронут.

– Спасибо, сестра.

Лючия склонила голову, она была не в состоянии ничего сказать. «Что это со мной?» – думала она.

– Ты готова, сестра?

– Да, готова, – ответила она, посмотрев на Рубио Арсано.

Через пять минут они уже были в пути.