Клювы - Максим Ахмадович Кабир Страница 40

Адамов изучал пленников сквозь клубы дыма.

– Томаш.

– Да, капитан!

– Наш таинственный Отто говорил о мужчине. Выведи-ка пожилую леди на палубу и расстреляй.

– Есть, капитан!

Официант потянулся к Камиле.

– Стойте! – рявкнул Филип. – Мутант – я.

– Прелестно!

Адамов подошел к Филипу, прищурился, глядя снизу вверх:

– Да. Вполне возможно, что ты.

– Он врет, – сказал Корней. «Только не начинай!» – взмолился Филип. – Мутант – это я.

Альберт поднял руку:

– Вы ничего не путаете?

– Так-так-так… – Адамов огорченно пожевал сигару. – Разыгрываете сценку из гангстерского боевика?

– Капитан, – окликнул его заскучавший Вик. – Я могу забрать свою награду?

– Валяй.

Вик вынул из-за спины зазубренный охотничий нож и гаденько улыбнулся Оксане:

– Ну что, подруга? Прогуляемся?

– Не тронь ее! – Корней рванулся вперед. Сержант рубанул прикладом ему в грудь. Парень отлетел к стене, задыхаясь. Рон вскочил и вскинул свой автомат. Томаш ткнул стволом в щеку Филипа:

– Цыц!

Оксана озиралась, словно лисенок, окруженный сворой гончих. Вик вытолкнул ее из каюты. Дверь закрылась, приглушив скабрезные шуточки. Альберт помог позеленевшему Корнею встать.

– Я повторю вопрос, – сказал Адамов. – Кто из вас, гнид, мутант? – И, опережая хор голосов, предупредил: – Томаш, ответят сразу двое или трое, расстреляй толстуху прямо здесь.

– Я, – сказал Филип. – Я сплю и не становлюсь лунатиком. Но я не понимаю, как помочь другим. Думаете, я бы не научил секрету своих друзей, если бы мог?

– Таинственный Отто проинструктировал нашего друга Вика.

Адамов потушил сигарету о край стола и уронил окурок в лунку.

– Томаш, отведи здоровяка на… как называется эта фигня на носу корабля?

– Ют, капитан.

– Да, отведи на ют.

– Друг мой…

Филип почувствовал руку на своем плече и обернулся.

Альберт постучал пальцем по ламинированной карте, очертил ногтем голубое пятнышко озера. Склонился к Филипу и торопливо прошептал:

– На западном берегу дом с оранжевой крышей. Ключ в водосточной трубе.

Филип не успел отреагировать – ствол пихнул к выходу.

– До скорого! – сказал Адамов.

Сердце колотилось о ребра, злость вскипала. Это он, Филип Юрчков, а не какой-то там вымышленный предатель привел их в ловушку. Он один заслуживает смерти за то, что не уберег Вилму, не прочел намерения на ее лице. Что не спас остальных.

Шествуя по палубе, он поднял к небу глаза, словно выискивал оглохшего Бога среди туч. Но увидел лишь мост и черные фигурки, облепившие стропила.

– На колени!

Он безропотно выполнил команду. Наручники упали у ног.

– Пристегни себя к перилам.

– Ты считаешь, – спросил Филип, щелкая браслетами, – я растолкую вам, как не превращаться в лунатиков?

Томас улыбнулся:

– Зачем же? Отто сказал: антидот у тебя в организме. Он сказал: достаточно выпить твою кровь и съесть твой мозг.

Корней смотрел Адамову в глаза. Ненависть отменила страх. Он ощущал ревущую силу внутри. Способность голыми руками убить вожака.

– Как с этими быть? – спросил сержант.

– Мужчин запри где-нибудь. На случай, если здоровяк солгал. А старуху – за борт.

– Позволь заметить, – заговорила Камила, – что ты – маленький сраный говнюк. Я видела, как ты прятался во время осады, будто трусливый пес. Сбежал первым, еще и перестрелял своих же ребят. Ты, сержант, – она хлестнула ледяным взглядом по Зоунару, – защищал у ворот женщин и рисковал собой. Я думала о тебе как о герое. Но теперь я презираю тебя.

– Вы сами сбежали, – покраснел сержант, – и оставили нас жаворонкам. Вы пытались вывезти беженцев?

– Не разговаривай с ней! – осадил его Адамов. – Рон, помоги сержанту. Пора готовиться к ужину.

Под прицелами двух автоматов их вывели в конференц-зал. Реквизированные рюкзаки так и валялись на столе.

«Думай, Корь! – тормошил себя Корней. – Думай же!»

– Господа, – полушепотом окликнул Альберт, – мне было приятно с вами познакомиться. Камила, мы прекрасно танцевали.

Учитель засвистел какой-то рок-н-ролльный мотивчик. Повернулся и кинулся на автоматчиков, схватил за оба ствола, потащил их вниз. Пули взрыли настил.

– Спасайтесь!

– Врассыпную! – шикнула Камила. Она сорвала со стола зазвеневший металлом рюкзак.

Позади кашляли выстрелы.

Корней вынырнул на палубу, побежал сгорбившись.

Пульс строчил не хуже пулемета. Корней вцепился в кронштейны и выволок себя на козырек, приваренный к рубке. Припал животом к надстройке. Внизу загрохотало. Матерок сержанта прозвучал точно под тем местом, где затаился беглец.

Мысль била копытом: Оксана с извращенцем Виком где-то на пароме. Корабль достаточно велик, чтобы часами искать ее, тычась в каюты.

Зоунар выругался, подсказывая свое местоположение: он отходил от убежища. Корней осторожно высунул голову. Сержант свернул за рубку. Путь свободен.

Корней соскользнул на платформу. Он разгибался, когда тень накрыла его.

– Well, where are you running?[19]

Лысый коротышка вскинул ствол. Корней понял с отупелой отстраненностью, что секунды его сочтены.

И тогда первый факел упал на обвес.

Коротышка отпрянул – смердящий труп рухнул между ним и Корнеем. Шкура вздулась пузырями, скворчала и дымилась. Нюх уловил смрад бензина и горелых волос.

Хрясь! Второй полыхающий труп приземлился на рубку.

Третий просвистел мимо борта.

Коротышка таращился вверх, он не видел, как сзади подкралась Камила. Молоток опустился на лысый череп, круша затылок. Чавкнуло. Зрачки коротышки закатились. Автомат сухо стрельнул в пол, и кровь полилась по жирной шее. Прихвостень Адамова умер раньше, чем стукнулся о палубу.

– Как же вы вовремя! – ахнул Корней.

Камила вырвала у покойника автомат. Кровь нарисовала боевые индейские полосы на ее щеках. Не осталось и намека на утреннюю вялость.

Тлеющее тело шлепнулось о платформу в трех метрах от Корнея. Он глянул поверх надстроек: увиденное повергло в шок. Люди-факелы прыгали с моста на паром. Они нашли способ вытравить окопавшихся речников. Горючее, зажигалка.

Камикадзе разбивались о надстройки, извивались, ползли.

– Где второй? – спросила Камила. Корней мотнул головой. – Идем туда.

Они обогнули рубку. За углом едва не врезались в сержанта. Зоунар барахтался на платформе. Дымящийся жирдяй вцепился ему в лицо. Из одежды лунатика проклевывались язычки огня. Почерневшие пальцы проникли в распахнутый рот сержанта.

– Господи… – скривилась Камила.

Обезумевший от боли и ужаса глаз покосился на Корнея. Лунатик прильнул обезображенными губами к губам Зоунара и чавкающим поцелуем запечатал хрип.

– Бери пушку.

Корней подобрал оброненный автомат. Тяжелый, сволочь. Где здесь предохранитель? Вот этот язычок над магазином?

Сержант предсмертно сипел.

– Надо вызволить наших.

Где-то рядом ошивались еще четверо неспящих гадов. Не говоря про жаворонков. Один съехал с навеса едва ли не на голову беглецам. Но к моменту падения он был мертвее полена в догорающем костре.

Минуя трупы, дымящиеся у эконом-салона, Корней и Камила выбежали на палубу. От вони жареного сала тошнило.

Периферийным зрением Корней засек темное пятно справа.

– Осторожно!

Сквознячок обдул волосы. Пули забарабанили о металл.

Бритый тип, который был на катамаране вместе с Зоунаром, палил из-за какой-то цистерноподобной корабельной штуковины.

Камила подняла автомат на уровень глаз.

Короткая очередь проделала в бритом три отверстия, отшвырнула к фальшборту. Он перевалился через перила и ухнул в реку. Заплескало.

– Все игрушки в тире были мои! – хвастливо сказала Камила.

Она крутнулась на каблуках, поймала в прицел светлую фигуру. Красавчик Томаш застыл в проходе. Автомат мертвым грузом висел на его ремне. Корней, отступив к борту, тоже прицелился.

– Пушку на пол!

Томаш, держа одну руку поднятой, снял