Шарлатаны - Робин Кук Страница 40

почти опьянел. Все происходящее напоминало сон: слишком прекрасно, чтобы быть правдой. До сих пор ему не приходилось заниматься любовью с женщиной, которая настолько свободно принимала собственное тело. Лесли ни за что не согласилась бы лечь с ним в постель при включенном свете, а те несколько раз, когда они занимались любовью днем, подруга, едва расцепив объятия, спешила накрыться простыней. И дело вовсе не в том, что у Лесли была плохая фигура, напротив, но девушку смущал сам процесс. А вот Ава — полная ее противоположность.

«Чье поведение более типично?» — рассеянно подумал Ной. Последние годы у него не было большого опыта общения с женщинами. А сексуальные эксперименты со сверстницами в подростковом возрасте оказывались слишком короткими и заканчивались, не успев толком начаться.

Ава вернулась через несколько минут, по-прежнему обнаженная. Ной был почти уверен, что она появится в халате или другой одежде, однако его подруга словно упивалась своей наготой. Ной почувствовал нечто вроде благодарности: теперь и ему самому легче было сопротивляться желанию прикрыться простыней.

Запрыгнув в кровать, Ава принялась ласкать Ноя, еще больше поразив его своей естественностью. Она вела себя так, словно они были давними любовниками. И за это Ной тоже был благодарен ей, потому что, сколько себя помнил, не отличался особенной смелостью.

А еще через миг Ава села на кровати и с притворно-печальной гримасой объявила:

— Ненавижу портить людям удовольствие, но после секса на меня нападает ужасный голод. Давай-ка прокатимся на лифте — спустимся на кухню и перекусим.

Ной опомниться не успел, как оказался втиснут в узкую кабинку. Никогда в жизни он не видел таких крохотных лифтов. Любовники стояли нагишом, прижавшись друг к другу, и целовались, пока чудо техники беззвучно скользило вниз.

Удивлению Ноя не было конца: когда дверь лифта открылась, он понял, что вместо кухни они прибыли на цокольный этаж.

— Сейчас принесу нам махровые халаты из комнаты для гостей, — сказала Ава, выскальзывая наружу. — Придержи пока лифт, я мигом.

Ной послушно встал в дверях, все еще до конца не веря, что происходящее — не сон. За один вечер он вдруг обрел уверенность, что конференция, внушавшая ему столько опасений, может закончиться благополучно, а что еще важнее — он встретил новую любовь. Молодой врач пока не мог решить, которое из двух событий выглядит более невероятным. Но если все это ему только снится, Ной не хотел просыпаться.

Глава 12

Среда, 12 июля, 8:37

— Переходим к следующему случаю, — сказал Ной, чуть наклоняясь к микрофону. — В распечатке, которую вы получили, тезисы по нему находятся на пятой странице.

По залу прокатился шорох, послышались отдельные сдавленные смешки, выдающие общее напряжение, с которым собравшиеся ожидали главного пункта повестки дня. Ной записал ключевые факты по каждому делу и раздал материалы всем участникам конференции.

Он снова находился в амфитеатре Фэгана — главной аудитории корпуса Уилсон-Билдинг. Но на этот раз Ной в полном одиночестве стоял за кафедрой, глядя на многоярусный зал, верхние ряды которого терялись в тени. Как и ожидалось, аудитория была забита до отказа, что напугало Ноя, особенно когда он увидел больничных зубров, оккупировавших первый и второй ряды, в том числе Эрнандеса, Мейсона и Кантора. Ава тоже была здесь. Она устроилась слева от кафедры в десятом ряду, одетая в обычный медицинский костюм, скрывающий ее сильное тренированное тело, и шапочку, под которой были спрятаны ее прекрасные волосы. Все остальные места тоже были заняты. Те, кому мест не хватило, стояли на самом верху, опираясь на спинки скамеек последнего ряда. Зрители явились сюда ради последнего пункта повестки: трагедии, случившейся с Брюсом Винсентом.

До сих пор конференция шла гладко. Ной представил четыре летальных случая. Первый — бариатрическая операция. У пациента, мужчины весом шестьсот фунтов, возникла перфорация в месте соединения желудка с кишечником. Проблема оказалась сложной для диагностики, в результате больной скончался после повторной операции. Следующий случай — операция на позвоночнике, при которой имплантат сместился и вызвал серьезное неврологическое повреждение. Третий случай — удаление желчного пузыря с последующим тромбозом глубоких вен и тромбоэмболией легочной артерии. Четвертый — полирезистентная к антибиотикам бактериальная инфекция, возникшая у девочки-подростка после аппендэктомии. Пациентка скончалась от сепсиса.

Ной остался доволен: в целом обсуждение четырех случаев заняло больше часа. Дольше всего дискутировали по поводу сепсиса. Всех беспокоила проблема возникновения инфекции, устойчивой к антибиотикам, и никто толком не знал, как предотвратить ее распространение. Только на один этот случай ушло полчаса. В результате, когда Ной добрался до дела Брюса Винсента, до конца конференции оставалось минут двадцать. Половину этого времени Ротхаузер намеревался потратить на доклад, а на обсуждение отвести десять минут. Конечно, и за десять минут много чего может произойти, однако он надеялся контролировать ход разговора, избегая острых тем.

За последние три дня, которые были в распоряжении Ноя и Авы, коллеги детально проработали предложенную ею стратегию, оттачивая мельчайшие детали и стараясь учесть все возможные нюансы. Каждый вечер после работы Ной приходил в особняк на Луисбург-сквер и оставался там до утра, за исключением последней ночи, которую пришлось провести в больнице, занимаясь пострадавшими в крупной автомобильной аварии на скоростной автомагистрали.

Для Ноя это были три удивительных дня. В минувшие выходные оба работали — примерно раз в месяц Ава делила бремя дежурства с другими анестезиологами, — и пути их в больничных коридорах неизбежно пересекались, но любовники договорились обмениваться лишь коротким формальным приветствием, и то исключительно в том случае, если это выглядело уместным. Ной находил их игру странно-возбуждающей — так резко она контрастировала со страстью, которой они предавались по ночам.

Приступив к изложению дела Брюса Винсента, Ной воспользовался хитросплетениями предыстории, чтобы потратить как можно больше времени на описание деталей. Он шаг за шагом проследил действия мистера Винсента в то роковое утро, включая выход на работу и решение проблемы с заменой не явившегося на службу сотрудника, и даже подробно перечислил, что именно пациент съел на завтрак: два тоста с беконом, фруктовый коктейль, апельсиновый сок и кофе. Эти подробности Ной выяснил в кафетерии больницы, побеседовав с кассиром, который на удивление точно помнил, что именно стояло на подносе у Брюса.

Бросив украдкой взгляд на часы, Ной приступил к рассказу о том, что происходило на пути пациента из приемного покоя в операционную. Он намеренно не упоминал ничьих имен, чтобы никого не обвинять. Однако точно перечислил все разы, когда Брюсу задавали вопрос, ел ли он сегодня утром, и пациент лгал. Затем Ной