Стивен Хантер - Честь снайпера Страница 42

Нужно найти этого типа и завалить его.

Сознанием полностью завладел прежний Боб, возможно, настоящий Боб, возможно даже, единственный Боб. Свэггер почувствовал, как образы перед глазами стали четче и глубже, мышцы наполнились убийственной силой, воля сфокусировалась в одну– единственную точку. Бобу нравилось, когда весь окружающий мир исчезал, не оставалось больше ни цивилизации, ни всякой дребедени насчет званий и должностей, а также того, что от тебя ждут и как ты должен действовать. Остались только он сам, другой тип и еще джунгли, на этот раз состоящие из автобусов. И Боб не имел ничего против.

Развернувшись, он направился обратно в толпу и начал более или менее беспорядочно перемещаться по проходам между автобусами. Внезапно один из них тронулся. Сердито просигналил клаксон. Мамаша с коляской крикнула что-то водителю, выругавшемуся в ответ. Свэггер решил, что он и без каких-либо усилий со стороны убийцы найдет смерть под колесами.

Он двигался вперед, отчаянно высматривая во всех встречных характерные признаки: спрятанные руки, развернутая под углом поза, позволяющая скрыть пистолет от случайных свидетелей, не по погоде толстая куртка в этот жаркий день. К тому же все это следовало проделывать с хладнокровием буддийского монаха, поскольку если он будет пялиться слишком пристально, это вспугнет стрелка, и тот в следующий раз решит действовать издалека.

«Ну же, урод, прояви себя! – думал Свэггер. – Ну же, возьмись за меня, и мы посмотрим, чего ты стоишь!»

Он поймал себя на том, что его глаза расширились, дыхание участилось, мышцы напряглись до предела. Боб двигался, ступая на пальцы ног, так как это давало небольшое преимущество в случае первого быстрого шага. Его мозг полностью переключился в боевой режим – «зеленый сигнал», готовность запуска в любую секунду.

В одну сторону, в другую, в одну, в другую.

А что, если этот тип заглядывает под автобусы, высматривая ботинки «Нью бэленс», выдающие Боба с головой? А что, если он идет сзади и медленно сокращает расстояние? Свэггер резко обернулся, но никто его не преследовал, ни у кого не было бледного лица и стиснутых губ, красноречивых признаков охотника, идущего по следу.

Он снова повернул, беспорядочно блуждая, дождался, когда рассеется небольшая толпа, прошел вперед и оказался между двумя автобусами. Впереди плелись три старушки, одна опиралась на палочку.

Бабули были в платках, из-под которых выглядывали смуглые лица. Все трое были в черных крестьянских платьях с накинутыми на плечи платками, зажатыми в руках, и все трое…

Свэггер ударил наотмашь ту, что посредине, раскрытой ладонью в нос, с наслаждением ощутив хруст ломающихся хрящей. Шок, разлившийся по руке до самого мозга, дал понять, что удар получился на славу. Замечательно.

Бабуля отпрянула назад, и тотчас же появился пистолет, «Макаров» с шестью дюймами глушителя на дуле, но Свэггер обрушил левую руку на запястье, отбивая его в сторону, а правой нанес еще один удар раскрытой ладонью по носу, тотчас же залившемуся потоками крови. Боб услышал крики, вопли, увидел краем глаза разбегающихся врассыпную людей. Он ударил врага по ногам, и та рухнула на землю, но Свэггер, крепко схватив ее за правую руку, развернулся и шагнул вперед, яростно вонзив каблук ей в лицо и удерживая пистолет. Затем Боб вывернул руку и, найдя точку опоры в локте, выгнул ее в обратную сторону, почувствовав, как разряд высоковольтной боли устремился в упавшее тело. Выкрутив пистолет из обмякших пальцев, он ловко приставил дуло женщине к горлу, ощутив, что та признала свое поражение от прикосновения орудия смерти.

Нажать на спусковой крючок казалось весьма соблазнительным вариантом. Звук будет не громче глухого хлопка закрывшейся двери холодильника, и лже-бабуля отправится к ангелам. Но Свэггер не поддался соблазну. Не нажал на спусковой крючок. Склонившись к противнику, он зловеще шепнул по– английски:

– У тебя волосатые пальцы, ублюдок!

После чего еще раз двинул локтем в окровавленное изувеченное лицо, с удовлетворением почувствовав, как ломаются зубы.

Выпрямившись, Свэггер увидел, как с обеих сторон прохода на него в ужасе таращатся люди, а в одном из автобусов к окнам прильнули пассажиры.

Снова нагнувшись, Боб резким движением разорвал верх платья и сорвал лифчик, набитый тряпками, открывая волосатую мужскую грудь, покрытую татуировками. Он повернул тело так, чтобы его увидели все зрители. Застонав от боли, лже-старуха схватилась здоровой рукой за вывернутый сустав.

– Мафия, – выразительно произнес Свэггер. Он был уверен в том, что это слово одинаково прозвучит на любом языке.

– А-а-а! – ответила ревом толпа.

Швырнув изувеченного стрелка на землю, Свэггер повернулся, и люди расступились перед ним. Теперь они все поняли. Кто-то указал Свэггеру дорогу, и тот, свернув пару раз, увидел такси и направился к нему.

Москва

Изучение прошлого Крылова

Не слишком респектабельное место

– Ну хорошо, – сказал сотрудник СВР Михаил Лихов, – вам кое-что нужно. Замечательно, деньги у вас есть, много денег? Я не изменник, но за определенную сумму все возможно. Капитализм, сами понимаете.

– Денег не будет, – сказал Уилл. – Но я не сомневаюсь в том, что вы дадите мне все, что нужно, в обмен на то, что я вам предложу.

– Что вы хотите?

Михаил залпом осушил еще одну рюмку водки. Неплохая штука. Ничего особенного, но, по крайней мере, из настоящей картошки, в отличие от этой новой мочи, которую сейчас гонят неизвестно из чего.

– Одно досье. Настолько древнее, что его завели еще тогда, когда это ведомство называлось НКВД. Настолько древнее, что, на мой взгляд, оно больше не представляет никакой важности. Вот почему я совершаю страшную глупость, предлагая вам за него то, что у меня есть.

Они сидели в похабном московском стриптиз-клубе под названием «Животное», настолько похабном, что женщина на сцене уже сняла с себя все, что было надето, и даже сверх того. Здесь было много женщин: они фланировали в поисках работы среди погруженных в полумрак закутков заведения под громкий монотонный ритм русского симфо-рока. Естественно, это было излюбленное место Лихова, и сюда приходило много ребят из СВР. Девочки знали их и любили за то, что они никогда не торговались.

В прошлом Михаил уже помогал Уиллу доставать необходимый материал – как правило, за умеренную мзду. Он уверял, что делает это исключительно ради своих малышек, но, по крайней мере, трое из этих малышек, блондинка Ева, азиатка Юна с раскосыми глазами и чешка Магда, сегодня присутствовали здесь.

– И что такого важного в этом досье?

– Самое смешное в том, что я не знаю. Может быть, абсолютно ничего. Но я битых три дня рылся в архивах и ничего не нашел, как будто все было старательно стерто. И все же мне хочется надеяться на то, что этому человеку оказалось не под силу стереть коллективную память КГБ.

– У этих ребят были твердые правила, – с уважением промолвил Михаил.

Еще рюмка водки. Выразительный взгляд на Юну. Похоже, та была свободна. Михаил подмигнул ей. Юна подошла и села к нему на колени. Лизнув Михаилу ухо, она шепнула что-то такое, что показалось ему очень интересным, затем встала и неспешно удалилась, таща за собой шлейф выразительных взглядов и аромата дорогих духов.

– Очаровательная девушка, – одобрительно заметил Уилл. – Я понимаю, почему она вам нравится.

– Время от времени я делаю пожертвования в фонд ее университета, – небрежно заметил Михаил, находя собственную шутку бесподобной.

Уилл не разделил его веселье, поскольку ради сегодняшнего развлечения ему пришлось ограбить счет, на котором хранились деньги на образование его собственной дочери, однако он притворился, что тоже смеется.

– Вернемся к вашему досье – я знаю этого человека?

– Сомнительно.

– Если он большая шишка, он должен быть и в других архивах.

– Понимаете, в том-то все и дело. Я так думаю, кто-то старательно все уничтожил.

– В России сведения убирают направо и налево, – согласился Михаил. – Человек заработает немного денег, после чего хоронит себя и начинает новую жизнь. Такое происходит сплошь и рядом. Я мог бы рассказать вам много чего интересного.

– Меня интересует судьба только одного человека, – остановил собеседника Уилл.

– Так что же вы предлагаете взамен?

Вместо ответа Уилл поднял руку. К столику подошла Юна. Она улыбнулась Михаилу. Михаил улыбнулся в ответ, затем заметил, что рука Уилла по-прежнему в воздухе. К столику подошла чешка Магда. Она улыбнулась Михаилу. Затем лизнула Юну в ухо, а та потерлась промежностью о ее бедро. Но нет. Рука все еще не опускалась. Ева втиснулась между Магдой и Юной. Она засунула язык девушкам в уши, сначала одной, затем другой. После чего все трое улыбнулись Михаилу.