Михаил Зайцев - Час волкодава Страница 43

Кеша постоял недолго возле могилы, повернулся спиной к «памятнику» и пошел назад, к выходу с кладбища.

– Иннокентий!

Кеша остановился. Оглянулся. По дорожке меж крестов к нему спешил молодой человек, одетый во все черное, в солнцезащитных очках на пол-лица.

– Здравствуй, Кеша. – Молодой человек протянул руку.

Иннокентий молча пожал сухую сильную ладошку.

– Не узнал меня?

Кеша отрицательно мотнул головой.

– А так? – Рыжий снял очки. – Не узнаешь?

– Нет.

– Я Чумаков, Миша. На волосы не обращай внимания, я их последнее время регулярно перекрашиваю. Помнишь, ты у меня на свадьбе гулял? Моя бывшая училась с тобой в одном классе. Вспомнил?

Кеша кивнул.

– Есть разговор, Иннокентий. Серьезный. Присядем вон туда, на лавочку.

Кеша еще раз кивнул. Направляясь к лавочке, спросил:

– Ты на могилу к Ире Грековой пришел?

– Чего?!. Ах да, я же тебе тоже звонил, когда пытался выяснить подробности смерти Ирины. Она, Ира, как и моя бывшая супруга, тоже была твоею одноклассницей... Нет, Кеша, я пришел с тобою потрепаться, где похоронена Ирина, я так и не узнал.

– Почему на кладбище? – задал еще один вопрос Кеша, присаживаясь на скамейку под плакучей ивой.

– Почему поджидал тебя на кладбище, спрашиваешь? – Миша присел рядом, достал сигареты. – Закуривай. У меня «Парламент».

– У меня свои. – Кеша закурил «Приму люкс». – Почему ты здесь, Миша?

– Ха! – Чумаков глубоко затянулся первой, самой сладкой затяжкой. – А где ж мне еще быть-то? Формально, Кеша, я теперь жмурик. Привидение. Ты телек как? Смотришь?

– Редко.

– Напрасно. Мою фотку недавно по всем программам показывали... Я думаю, по всем. Сам-то сейчас смотрю походный черно-белый телек, еще совковую «Юность». Там, где я ее смотрю, за городом, ловится только ТВ-6 и НТВ. Видел себя в «Дорожном патруле», в «Сегоднячко», в «Криминальном репортаже». Несколько дней подряд про меня говорили. Показали старшину-гаишника, он рассказал, как гонялся ночью за мной по всей Москве. Поведал, как у него на глазах крутая тачка с затемненными стеклами, где я сидел и еще два чувака, протаранила бензоколонку. Нам колеса менты из «калаша» прострелили, понимаешь, и мы, все трое, сгорели в машине. Трупы показали обугленные. Знал бы ты, Кеша, как эти трупы, один из которых потом опознали как мой по цвету волос и остаткам сгоревшего костюма, как они воняли, когда мы впятером, двое живых и три жмурика, теснились в салоне иномарки... А на гаишников якобы по глупости нарвались. Нас тормознули, документы спросили. Я из тачки вылез, пальцы веером, сопли пузырями, башка бонданой замотана, костюмчик от Версаче, алкоголем от меня разит на версту, засветился и хрясть гаишнику по морде. А мой приятель другого мента схватил и с дороги на газон забросил, представляешь?.. Потом гонка, стрельба, взрыв... Менты сначала мой фоторобот показали, потом телезрители меня опознали, думаю, сволочь сосед, что подо мной живет, стукнул, и на другой день уже настоящую фотку выставили и попросили всех, кто меня знал, звонить по «02»...

Миша замолчал. Посмотрел на Кешу, как ему история. Понравилась? Въехал? Понял хоть что-то?

– Как же мама? И папа? – неожиданно спросил Кеша.

– В смысле? – не понял Чумаков.

– Как же твои родители? Тебе их не жалко? Они тоже считают тебя погибшим?

– Яп-понский бог! – Миша выплюнул сигарету, помрачнел. – Кеш, давай не будем про моих родителей, ладно? Давай о тебе поговорим. О тебе, обо мне и о Ирине покойной. Ради этого разговора, серьезного, между прочим, мы тебя сегодня, рискуя засветиться, от дома вели, проверяли наличие «хвостов». Пока за тобою все чисто, слава богу. Такого исключительного случая более может и не представиться. Понял?

– Мы?

– Чего «мы»? Не въезжаю, о чем вопрос?

– Ты сказал: мы тебя вели. Кто «мы»?

– Давай я тебе все по порядку объясню. Начну с Ирины, покойницы...

– Что общего между мной и Ириной? И тобой?

– Сейчас объясню. Мы – ты, я и Грекова, мы все покойники. Ирина – настоящая, я – формальный, ты – потенциальный. Ты обречен, Кеша. Ты подписал себе смертный приговор. И знаешь, кто приведет приговор в исполнение, а?.. Твоя молодая супруга! Может быть, даже сегодня. Поставив свою подпись в загсе в книге регистрации браков, ты обрек себя на скоропостижную кончину, Кеша.

– Ты... Вы за мной следили? Вы знаете, что я вчера женился. Зачем, Миша?

– Зачем следили? Объясню. Но давай все по порядку, да? Не перебивай меня, пожалуйста. Сейчас все объясню, все расскажу. Слушай внимательно...

Рассказ о «Синей Бороде» Чумаков отрепетировал с Сан Санычем. Изложил суть кратко и ясно. Опуская детали, поведал о собственных злоключениях, о Сан Саныче и, заканчивая повествование, разъяснил, как додумался до того, что Иннокентий попал в разработку «Бороде».

– ...Они, скоты синебородые, работу в Москве сворачивают, готовятся разбегаться, понимаешь? Сейчас обрабатывают внаглую, в темпе последние варианты. Обрабатывая Ирину, Красавчик с ней трепался за жизнь, понимаешь? И расспрашивал невесту о прыщавой юности. Ирка, конечно же, показывала свой выпускной школьный альбомчик, тыкала пальчиком в детские физиономии, вещала, кто есть кто. Красавчик – обольститель по профессии. Еще француз Андре Моруа писал: проще всего завоевать благосклонность женщины, расспрашивая ее о детстве и отрочестве. Обязательно Красавчик с ней про школьные годы чудесные трепался, понимаешь? Ирка, наивная душа, непременно рассказала про твоего папу-академика, про дачу, квартиру. Странно, что тебя окрутили только сейчас, до чертиков странно...

– Мама была против свадьбы. – Иннокентий достал из пачки уже третью с начала беседы на скамейке сигарету. – Невеста объявилась давно. Мама мешала нам пожениться.

– Как умерла твоя матушка?

– Погибла. Попала под машину.

– Кеш, мне сказать, что я думаю по поводу ее смерти, или ты сам догадаешься?

– Догадался.

– Ну?

– Не исключено совпадение.

– Не исключено... Блин! Какое, на хер, совпадение! Ты сам прекрасно понимаешь, ТАКИХ совпадений НЕ БЫВАЕТ!.. Ты, как Сан Саныч! Только что узнал о том, что твою мать убили, что женился на Медузе Горгоне, и хоть бы фиг! Куришь как ни в чем не бывало! Неужели я один такой нервный, а все вокруг, как роботы, ей-богу!..

– Чего ты... чего вы от меня хотите? – Иннокентий прикурил новую сигарету, задумчиво уставился на дымок, отлетающий в небеса, словно душа от тела.

– Ты не представляешь, как, оказывается, трудно осуществлять слежку, когда сам не имеешь права проявлять себя. Если я расскажу, как мы узнали о том, что ты женился, не поверишь, Кеша. Джеймс Бонд и Максимка Штирлиц отдыхают! Ну а выследить, как твоя женушка контактирует с ребятами из «Синей Бороды», и не раскрыть себя практически невозможно, понимаешь?

– Хотите, чтобы я следил за женой?

– Не-а. Она, сучка, тебя расколет, расшифрует – и абзац. Туши свет, сливай воду... Кеша, нам с партнером позарез нужен «язык». Пленный... пленница. У Сан Саныча в спецаптечке припасена «сыворотка правды». Слыхал про такую? Я думал – фигня, брехня детективная. Ан нет. Существует, оказывается, средство, которое впрыснешь в вену, и злодейка, твоя девушка, все-все расскажет, всю правду-матку, с адресами и телефонами. Въезжаешь? Твое дело – помочь нам с партнером незаметно прийти к тебе в гости, когда сучара дрыхнет. Подумай, Кеша. Если мы ошибаемся, то это сразу станет ясно, а если нет, сам убедишься – женился на мерзкой бляди, и жалеть ее нечего. Мы бы и без тебя могли сработать, но риск велик. Очень уж противник серьезный, понимаешь? Да и нехорошо как-то тебя, Кеш, за болвана держать. Помогая нам, ты и себя спасаешь, согласен?

Миша замолчал, неторопливо ожидая реплики Кеши. Иннокентий заговорил спустя минуту. А до того сидел и смотрел на сигаретный дымок, думал.

– Предположим, моя жена – блядь. Какие ваши действия?

– Дальше чего будем делать?.. Ха! Уволочем суку с собой. Ты спустя день заявишь в ментуру о пропаже любимой-единственной, а мы, получив от нее конкретную адресную наводку, расхерачим за двадцать четыре часа «Синюю Бороду» к ядрене фене!

– Ты выражаешься, как ветеран спецназа.

– У Сан Саныча научился. Он, знаешь, в натуре, крутой мужик. Супермен, можно сказать... Сейчас у нас конец июля на дворе. С «Синей Бородой» Сан Санычу позарез надо разделаться на крайняк к началу сентября. Почему такая спешка – долго рассказывать. И, ей-богу, посмотришь на него, на Сан Саныча, и поверишь – этот с кем угодно при желании разберется за пару недель... А хочешь, я сейчас же тебя с ним познакомлю? Сан Саныч в машине сидит у входа на кладбище. Пошли к нему, а? – Миша поднялся со скамейки. – Пошли?

– Пойдем. – Кеша выбросил сигарету, встал и похромал рядом с неспешно бредущим Чумаковым к центральной кладбищенской аллее. – Пойдем быстрее, Чумаков. Хромой не обязательно медлительный. Умею и быстро ходить.

– Да я просто так... – смутился Миша. – Просто погода хорошая, иду, гуляю, воздухом дышу...