Шарлатаны - Робин Кук Страница 43

Ноя, изрядно подпорченное стычкой с Мейсоном, постепенно исправлялось. Так происходило всегда, стоило ему очутиться в операционной. Здесь он чувствовал себя уверенно и спокойно. Операционная была его святилищем, где исчезали повседневные заботы. И хотя разговор с Диким Биллом выдался малоприятным, Ной понимал: могло быть гораздо хуже. Звездный хирург грозился уничтожить его, если вопрос конвейерной хирургии всплывет вновь, но вероятность такого развития событий равнялась нулю. Особенно после выступления заведующего с его ссылками на такие авторитеты, как Медицинский совет штата Массачусетс. Хотя, судя по всему, совет в любом случае не собирался ничего менять, несмотря на многочисленные протесты врачей, которые действительно пеклись о благе пациентов. С другой стороны, было ясно, что вовсе не конвейерная хирургия является камнем преткновения в отношениях с Мейсоном, но причастность Ротхаузера к истории с Марджери Грин и ее вынужденному уходу из клиники.

— Мне понравилась сегодняшняя конференция, — заявил Марк Доналдсон, прерывая размышления Ноя. Ротхаузер сам попросил Марка ассистировать на последней операции. Утром он работал с младшим ординатором, но в 15:00 у парня начинались лекции, и Ной вызвал Доналдсона.

Главный ординатор построил расписание таким образом, чтобы каждый из вновь прибывших ассистировал ему на операциях: Ною хотелось оценить их навыки и способности. Пока что результаты радовали. Первогодки, с которыми он успел познакомиться за эти полторы недели, оказались толковыми и трудолюбивыми. Ной счел это добрым предзнаменованием: авось обойдется без лишней головной боли из-за новичков, которые никак не могут приспособиться к условиям работы в крупной клинике.

— Спасибо, — кивнул он ассистенту, продолжая тереть руки. За сегодняшний день Ротхаузер проделывал эту процедуру уже в четвертый раз.

В перерывах между операциями молодой врач исподтишка поглядывал по сторонам в поисках Авы. Не обнаружив ее ни в ординаторской, ни на отделении, Ной проверил расписание операций на центральном мониторе. Когда и там не оказалось ее фамилии, он сверился с графиком дежурств отделения анестезиологии и реанимации и понял, почему Авы нет в хирургическом списке. Пришла ее очередь наблюдать за ординаторами-анестезиологами в операционных № 6, 8 и 10. Эту работу выполняли все штатные анестезиологи больницы, за исключением заведующего отделением доктора Кумара.

Ной не собирался разговаривать с подругой, даже если они столкнутся нос к носу. Он опасался слухов, помня о сверхъестественной способности Дженет Сполдинг быть в курсе всего, что происходит в больнице. Недаром она подлетела к ним в прошлую пятницу, едва только заметила, что Ной и Ава о чем-то секретничают в комнате отдыха.

И все же ему удалось мельком увидеть Аву. Шагая в помывочную мимо стеклянной стены, за которой находился зал № 10, Ротхаузер на ходу бросил быстрый взгляд в операционную. Всего пара секунд, однако их хватило, чтобы заметить Аву: она стояла рядом с интерном, который был занят интубацией. Ною очень хотелось прийти к ней сегодня вечером — обсудить итоги конференции, к которой они столько готовились. И снова он подумал, что Ава должна быть довольна результатом: Ной не позволил, чтобы обсуждение скатилось к критике действий анестезиолога.

Он начал тереть щеткой предплечья — последний этап мытья, — как вдруг ожила система внутренней связи и механический голос произнес ровным, но настойчивым тоном:

— Синий код. Операционная номер восемь. Синий код.

Держа на весу согнутые в локтях руки. Ной сделал шаг в сторону и выглянул в общий зал, где находился пост дежурного. Сразу несколько ординаторов спешили на помощь в восьмую операционную. Анестезиолог доктор Брианна Уилсон толкала перед собой тележку с дефибриллятором. Другой ординатор, Питер Фогель, вез тележку, на которой находилось оборудование для реанимации в особо сложных случаях, связанных с непроходимостью дыхательных путей.

Желание помочь коллегам в чрезвычайной ситуации, ставшее чем-то вроде инстинкта, заставило Ноя устремиться вслед за ними. К тому же он вспомнил, что «восьмерка» находится в списке операционных, за работу в которых сегодня отвечает Ава. Ной от души надеялся, что ей не придется столкнуться с еще одним критическим случаем. Достаточно с нее Брюса Винсента, смерть которого стала для его подруги серьезным эмоциональным потрясением.

Ной толкнул плечом дверь и, все еще держа на весу вымытые руки, остановился у порога, оценивая обстановку. Сработал сигнал тревоги на мониторе ЭКГ: аппарат показывал фибрилляцию желудочков. Тревожный сигнал пульсоксиметра, вливаясь в общую какофонию звуков, сообщал о падении уровня кислорода в крови.

Грузная женщина с высокой степенью ожирения — как позже узнал Ной, Элен Гибсон, тридцатидвухлетняя мать четырех детей, — была доставлена скорой после автомобильной аварии. Ной сразу понял, что операция экстренная: открытый перелом, из рваной раны на левой голени торчит кусок кости.

Ава, склонившись над столом, возилась с видеоларингоскопом, позволяющим видеть процесс интубации на мониторе. Ассистировала ей Карла Вайолет, ординатор первого года. Она пыталась помочь, нажимая на горло пациентки в районе щитовидного хряща: небольшое давление в этом месте обычно делает вход в трахею более заметным.

Брианна Уилсон и Питер Фогель, прикатившие тележки с оборудованием, занимались подготовкой дефибриллятора. Хирург в стерильном халате и перчатках стоял чуть поодаль. Ной слишком хорошо знал его: доктор Уоррен Джексон не был тираном вроде Мейсона, но тоже принадлежал к врачам старой закваски, которые в свое время прошли жесткую выучку и теперь считали своим долгом не менее сурово обращаться с младшими коллегами. Ной видел застывшее на лице Уоррена раздраженно-скептическое выражение.

По странному стечению обстоятельств дежурной сестрой вновь оказалась Дон Уильямс. Заметив Ноя, стоящего у входа, она ринулась к нему:

— Ну вот, доктор Ротхаузер, у нас опять авария: ординатор попыталась самостоятельно провести интубацию, пока доктор Лондон была занята в соседней операционной, и не справилась.

— Дайте-ка угадаю, — перебил ее Ной. — Доктор Джексон торопился и заставил ее начать наркоз, не дожидаясь доктора Лондон?

— В точку! — кивнула Дон. — Это что-то невероятное: он чуть ли не силой принудил ее.

— Внимание, разряд! — скомандовала Брианна Уилсон, держа наготове электроды дефибриллятора.

Последовал глухой треск, и одновременно тело пациентки дернулось: произошло общее сокращение мышц. Все разом посмотрели на монитор ЭКГ, и только Ава быстро шагнула к столу и снова попыталась установить эндотрахеальную трубку. У присутствующих вырвался дружный вздох облегчения: фибрилляция прекратилась, сердечный ритм восстановился.

— Что произошло? — спросил Ной, подходя к Аве.

— Не могу интубировать, — резко бросила она, — не вижу вход в трахею.

— Похоже, у нее шея не сгибается, — заметил Ной. — Травма позвонков?

— Да, черт подери, доступ к трахее перекрыт. Карла, — позвала она девушку, — попробуй снова надавить на шею.

Чувствуя нарастающую панику, Ной взглянул на монитор ЭКГ. Увиденное ему не понравилось: ритм оставался неровным, сохранялась угроза повторной фибрилляции. Ной посмотрел на показания пульсоксиметра, все