Шарлатаны - Робин Кук Страница 42

В разных концах зала раздались аплодисменты. Ной взглянул на часы: 9:00. Хватит ли у него смелости объявить разгоряченной публике, что время конференции вышло? Он колебался, но потом увидел доктора Эрнандеса, который шел по центральному проходу, направляясь в яму амфитеатра. Как только заведующий хирургией приблизился и жестом показал, что хочет выступить, Ной с радостью уступил ему место за кафедрой.

— Позвольте и мне сказать пару слов, — начал доктор Эрнандес. Ему пришлось повысить голос и несколько раз повторить фразу, прежде чем аудитория затихла.

Пока Эрнандес ждал возможности произнести свою пару слов, Ной внимательно осматривал зал. В какой-то момент он заметил доктора Бернарда Патрика, хирурга-ортопеда, ярого противника конвейерных технологий в медицине. Когда их взгляды на мгновение встретились, доктор Патрик кивнул Ною, довольный, что конференция затронула этот вопрос.

— Прежде всего, мне жаль, что обсуждение дела Брюса Винсента оказалось последним в повестке дня нашей конференции. Хотелось, чтобы оно стояло в начале списка, — сказал доктор Эрнандес, заставив сердце Ноя тревожно забиться: интересно, шеф догадался, почему он таким образом выстроил свой доклад? — Очевидно, что эта трагедия коснулась нас всех. Мы внимательно изучили данное дело, как изучаем все случаи смерти на операционном столе, но особенно потому, что мистер Винсент был частью нашей команды и добрым другом многих из нас. К сожалению, операция началась со значительным опозданием. Но мы пришли к выводу, что это никак не повлияло на ее печальный исход. А сама задержка доктора Мейсона была вызвана серьезными осложнениями у другого пациента. Руководство хирургического отделения и я лично, а также руководство клиники и Американская коллегия хирургов тщательно рассматривают вопросы конвейерной хирургии и проблемы, возникающие в связи с ее применением. И в дальнейшем продолжим держаться прежнего курса. Мы твердо убеждены, что сама технология отвечает интересам пациентов, хотя требует некоторой корректировки и уточнений. Медицинский совет штата Массачусетс согласен с нами, однако ввел правило, чтобы хирурги четко фиксировали время, когда переходят из одной операционной в другую, чтобы оптимизировать процесс в целом. А сейчас, поскольку время истекло, объявляю конференцию закрытой.

Люди начали подниматься с мест, продолжая оживленно беседовать между собой. Доктор Эрнандес обернулся к Ною:

— Вы умышленно поставили дело Брюса Винсента в последнюю очередь, желая ограничить время обсуждения? Я прав?

Отчаянная попытка главного ординатора сочинить уклончивый ответ оказалась тщетной. После секундного замешательства он признал:

— Да, это входило в мои намерения. Я понимал, что обсуждение будет жарким, учитывая отношение сотрудников больницы к пациенту.

— Пока не знаю, разумный это ход или откровенная глупость, — сообщил доктор Эрнандес, — но подумаю. — С этими словами он покинул аудиторию.

Ной перевел дух и обернулся, надеясь хотя бы на мгновение поймать взгляд Авы. Несмотря на неудачный финал конференции, в целом его соратница должна быть довольна. По крайней мере, Ною удалось избежать обсуждения работы анестезиолога, за которым могла последовать критика в ее адрес. Но Ава уже поднималась по лестнице, направляясь к двери, расположенной на верхнем ярусе. И в этот момент Ной заметил доктора Мейсона, который, напротив, спускался в яму амфитеатра. Мелькнула трусливая мысль улизнуть через дверь, находящуюся позади кафедры, за которой только что скрылся заведующий. Но спасаться бегством уже было поздно, да и в любом случае Мейсон настигнет его — не здесь, так на отделении или в ординаторской. Ной остался на месте, дожидаясь приближения противника.

Мейсон вышагивал, перебирая толстыми ногами, отчего казалось, будто он катится, словно мячик. На лице у хирурга застыло обычное хмурое выражение.

— Вы сами себе злейший враг, доктор Ротхаузер, — прорычал Мейсон, накатываясь на Ноя и вынуждая его отступить назад. — Я ведь предупреждал вас: не надо искажать факты. А вы, словно нарочно, все переврали. Вы даже не упомянули, что анестезиолог облажалась по полной, а ведь это ключевой момент. Кого, черт возьми, вы покрываете и почему?

— Я никого не покрываю, — возразил Ной, понимая, что лжет, — и пациента в том числе, несмотря на трепетное отношение к нему всей больницы. Большая часть ответственности лежит на нем, что я и подчеркнул. А также упомянул о небрежности, допущенной сотрудниками приемного покоя. Вот два основных факта, и вы сами дали мне понять, что именно о них и следует вести речь.

Доктор Мейсон склонил голову набок, искоса посмотрел на Ноя и скривился в нехорошей улыбке.

— Проклятый лжец! Оба раза, когда мы с вами разговаривали, — здесь и у меня в кабинете — я четко сказал: это ошибка анестезиолога. Она поломала весь ход операции. А потом вскользь упомянул, что есть доля ответственности пациента и сестер приемного покоя. Но основная вина лежит на анестезиологе. Эту смерть следовало признать анестезиологической ошибкой, а не хирургической.

— Я сделал все, что было в моих силах, — пробормотал Ной, не зная, что еще добавить: если он сейчас начнет извиняться, это только еще больше накалит атмосферу.

— Чушь собачья! — рявкнул Мейсон. — Вы допустили, чтобы обсуждение конкретного случая скатилось к дискуссии по поводу конвейерной хирургии. А ведь я настоятельно советовал не касаться этой темы! Запомните: если она снова всплывет, я обвиню вас в смерти пациента, и вы в два счета вылетите из клиники. Вы хорошо меня поняли, доктор Ротхаузер?

— Полагаю, что понял, — осипшим голосом произнес Ной.

— Знаете, что меня больше всего раздражает в вас? Вы один из тех высокомерных святош, которые считают себя лучше других. Вспомните Мэг Грин: она была одним из самых талантливых ординаторов, которые только появлялись в этой чертовой клинике, а вы ее сдали за баловство с эфедрином.

— Она была наркозависимой, — попытался возразить Ной.

— Итак, доктор Ротхаузер, вы сделали свой выбор, — понизив голос, прошипел Мейсон. — Знайте, мой ретивый друг, вы ступили на тонкий лед.

Глава 13

Среда, 12 июля, 14:10

Ной выбросил в корзину для мусора одноразовую лопатку-очиститель для ногтей и принялся мыть руки перед последней операцией. Они с ассистентом находились в помывочной, расположенной между операционными залами № 18 и № 20. Сегодня Ной работал в 18-м, куда направился прямиком после злополучной конференции по летальным исходам. Расписание было напряженным. Он закончил иссечение части толстой кишки, затем провел еще две операции — удаление внушительных размеров доброкачественной опухоли печени и геморроидэктомию. Первые два пациента уже вернулись в свои палаты, третий пока находился под послеоперационным наблюдением, но вскоре и его должны были перевести на отделение. Последней в расписании стояла биопсия молочной железы с последующей — в зависимости от результатов экспресс-биопсии — радикальной мастэктомией.

День катился своим чередом. Настроение