Лоуренс Блок - Прогулка среди могил Страница 46

Однако по этому телефону ей звонить не пришлось, потому что никаких вопросов не возникло. Она вызвала Люсию (никто в школе не звал ее Людмилой) в дирекцию и сказала, что ее отпустят раньше. В десять минут третьего женщина посмотрела в окно и увидела, что прямо перед входом в школу на Пайнэппл-стрит стоит темно-зеленый грузовой фургон. Он был совсем не похож на последние модели фирмы «Дженерал моторс», на которых девочку обычно привозили утром и увозили днем, но это была, очевидно, та самая машина. Название и адрес фирмы были четко написаны белыми буквами на ее борту — "Хаверим[27], Доставка и обслуживание", и адрес где-то на Оушн-авеню. А водитель, который вылез и обошел машину, чтобы открыть дверцу Люсии, был, как всегда, в голубом блейзере и в такой же форменной фуражке.

Люсия села в фургон без всяких колебаний. Водитель закрыл за ней дверцу, обошел машину и сел за руль. Машина свернула на Филлоу-стрит, и больше женщина ее не видела.

Без четверти три отпустили остальных учениц, а несколькими минутами позже появился шофер, обычно забиравший Люсию, на сером «олдсмобиле», на котором он и привез Люсию в школу в то утро. Он терпеливо ждал у ворот, зная, что Люсия обычно задерживается в школе минут на пятнадцать. Он спокойно ждал бы и дольше, но подружка Люсии узнала его и сказала, что тут, видимо, какая-то ошибка.

— Потому что ее отпустили пораньше, — сказала она. — Ее забрали с полчаса назад.

— Да не может быть, — сказал он, приняв это за шутку.

— Правда! Ее отец звонил в дирекцию, и ваша машина уже приезжала и забрала ее. Спросите мисс Севиренс, если не верите.

Шофер не пошел и не спросил мисс Севиренс; если бы он это сделал, та почти наверняка позвонила бы Ландау домой, а, возможно, и в полицию. Вместо этого он по рации, которая была у него в автомобиле, связался с диспетчером на Оушн-авеню и спросил, что это за хреновина такая.

— Если ее надо было забрать раньше, — сказал он, — могли бы послать меня. А если не могли со мной связаться, по крайней мере, передали бы, чтобы я не приезжал.

Женщина-диспетчер, разумеется, не могла понять, о чем речь. А сообразив что к чему, пришла к единственному выводу, который показался ей разумным, — решила, что Ландау почему-то позвонил в другую фирму автомобильных услуг. Она могла бы этим и ограничиться: может, у них все телефоны были заняты, а он торопился, а может, сам забрал девочку и не смог предупредить, чтобы за ней не присылали. Но что-то, видно, не давало ей покоя, потому что она разыскала номер телефона Юрия Ландау и позвонила ему.

Сначала Юрий не мог понять, почему она нервничает. Ну, кто-то что-то перепутал и отправил две машины вместо одной, жаль, конечно, что второй шофер проездил зря. Зачем ему по этому поводу звонить? Но потом он начал понимать: случилось что-то нехорошее. Он расспросил диспетчера, сказал, что просит прощения, если причинил фирме неудобство, и положил трубку.

Потом Юрий позвонил в школу, и, когда он переговорил с мисс Севиренс и узнал про звонок своего помощника мистера Петтибоуна, сомнений уже не осталось. Кто-то сумел вызвать его дочь из школы и заманить в фургон. Кто-то ее похитил.

К этому времени мисс Севиренс тоже обо всем догадалась, но Ландау отговорил ее звонить в полицию.

— Я думаю, лучше всего будет, если мы сами во всем разберемся, — сказал он, импровизируя на ходу. — Ее родственники с материнской стороны люди очень верующие, можно даже сказать, религиозные фанатики. Они давно ко мне пристают, чтобы я забрал ее из Чичестера и отправил в какую-то идиотскую кошерную школу в Боро-парке. Не беспокойтесь, я уверен, что завтра утром она снова придет в школу.

Потом он положил трубку, и его затрясло.

Они схватили его дочь. Что им нужно? Конечно, он отдаст этим мерзавцам все, что они потребуют, все, что у него есть. Но кто они? Что им нужно?

Кажется, неделю или две назад кто-то что-то ему говорил о похищении.

Вспомнив об этом, он позвонил Кинену. А тот позвонил мне.

Юрий Ландау жил в роскошных апартаментах на крыше двенадцатиэтажного многоквартирного кирпичного дома на Брайтуотер-Корт-стрит. В выложенном плиткой вестибюле нас встретили двое коренастых молодых русских в твидовых пиджаках и фуражках. Не обращая внимания на швейцара в форме, Питер сказал им, что его фамилия Кхари и что мистер Ландау нас ждет. Один из них поднялся на лифте вместе с нами.

К тому времени, когда мы туда добрались, — а это было около половины пятого — Юрию Ландау только что позвонили похитители. Он еще находился под впечатлением этого разговора.

— Миллион долларов! — кричал он. — Да где я возьму миллион долларов? Кто это, Кинен? Черномазые? Или эти психи с Ямайки?

— Это белые, — сказал Кинен.

— Моя Люська! Как это могло случиться? Что у вас за страна? — Увидев нас, он замолчал. — Вы его брат, — сказал он Питу. — А вы кто?

— Мэттью Скаддер.

— Вы работали на Кинена. Хорошо. Спасибо обоим, что приехали. Но как вы сюда попали? Вот так просто взяли и вошли? У меня там двое парней в вестибюле, они должны были... — Он заметил того человека, который поднялся вместе с нами. — А, вот он где, Ваня. Молодец. Иди обратно в вестибюль и держи ухо востро. — Потом он сказал, ни к кому не обращаясь: — Теперь я поставил охрану. Коня увели, и я запер конюшню. Зачем? Что еще они могут у меня отнять? Господь отнял у меня жену, сукин сын проклятый, а эти сукины дети отняли у меня мою Люську. — Он повернулся к Кинену. — А если бы я поставил охрану внизу сразу после вашего звонка, что бы это изменило? Они забрали ее из школы, украли у всех из-под носа. Надо было мне сделать то, что сделали вы. Ведь вы отправили ее за границу, да?

Мы с Киненом переглянулись.

— Что такое? Вы же говорили мне, что отправили жену за границу.

— Такую мы придумали легенду, Юрий, — сказал Кинен.

— Легенду? Зачем вам понадобилась легенда? Что случилось?

— Ее похитили.

— Вашу жену?

— Да.

— И сколько они с вас взяли?

— Просили миллион. Мы поторговались и договорились о меньшей сумме.

— Сколько?

— Четыреста тысяч.

— И вы отдали деньги? И получили ее обратно?

— Деньги я отдал.

— Кинен! — крикнул он и схватил его за плечи. — Скажите мне, прошу вас. Вы получили ее обратно, да?

— Мертвую, — сказал Кинен.

— Не может быть, — произнес Юрий, пошатнувшись, как будто его ударили, и закрыл лицо руками. — Не может быть. Не говорите мне такого.

— Мистер Ландау...

Не обращая на меня внимания, он схватил Кинена за руку.

— Вы все отдали им без обмана? Не пытались их наколоть?

— Я отдал деньги, Юрий. А они все равно ее убили.

Ландау весь как-то поник.

— За что? — взмолился он, обращаясь не к нам, а к этому сукину сыну Господу Богу, который отнял у него жену. — Ну за что?

Тут вмешался я:

— Мистер Ландау, это очень опасные люди, жестокие и непредсказуемые. Они убили по меньшей мере еще двух женщин, кроме миссис Кхари. И, насколько я понимаю, у них нет ни малейшего намерения отпустить вашу дочь живой. Не исключено, что она уже мертва.

— Не может быть!

— Если она жива, у нас есть шанс. Но вы должны сейчас же решить, как собираетесь действовать.

— Что вы хотите сказать?

— Вы можете вызвать полицию.

— Они сказали — никакой полиции.

— Ну разумеется, они и должны были так сказать.

— Мне здесь только полиции не хватало, чтобы она совала нос в мою жизнь. Как только я покажу выкуп, они сразу захотят узнать, откуда у меня такие деньги. Но если это поможет вернуть мне дочь... Как вы думаете? У нас будет больше шансов, если мы вызовем полицию?

— Возможно, у вас будет больше шансов поймать похитителей.

— Да черт с ними! А вернуть ее?

«Ее уже нет в живых», — подумал я, но сказал себе, что пока я этого точно не знаю, и незачем ему это говорить. Поэтому я сказал:

— Если мы сейчас вызовем полицию, вряд ли у нее будет больше шансов вернуть вашу дочь живой. Думаю, что может получиться как раз наоборот. Когда явится полиция и похитители об этом узнают, они махнут рукой на деньги и скроются. А девочку в живых не оставят.

— Значит, к дьяволу полицию. Мы сделаем все сами. Что дальше?

— Дальше я должен позвонить.

— Валяйте. Погодите, я не хочу, чтобы вы занимали телефон. Они уже звонили, я говорил с ним, и у меня был миллион вопросов, а он повесил трубку. «Не занимайте телефон. Мы еще позвоним». Звоните от дочери, это вон за той дверью. Детишки, они вечно висят на телефоне, так что сюда не дозвониться. И еще у меня была эта штука — режим ожидания, все из-за этого просто с ума сходили. То и дело слышишь щелчок, значит, надо сказать, чтобы не клали трубку, мне звонит кто-то еще. Ужас. Я эту штуку выкинул и поставил ей отдельный телефон, пусть болтает, сколько захочет. Господи, возьми все, что у меня есть, только верни ее!

Я позвонил по пейджеру Ти-Джею и набрал номер телефона, который стоял в комнате дочки Ландау. Аппарат у нее был в виде игрушки, изображающей собачку из мультфильма. Судя по картинкам на стенах, эта собачка и Майкл Джексон были ее любимыми героями. Расхаживая по комнате в ожидании звонка, я обнаружил на белом эмалированном туалетном столике семейную фотографию — Юрий, какая-то брюнетка и девочка с темными кудряшками до плеч. На фотографии Люсии было лет десять. На другой фотографии Люсия была одна и немного старше — вероятно, ее сняли в июне этого года по случаю окончания неполной средней школы. Здесь волосы у нее были короче, а лицо выглядело серьезным и почти взрослым.