D.O.A. - Почтенное общество Страница 5

— Пусть так, значит, он появляется дома между половиной десятого и без четверти десять. Что дальше?

Легкое удивление.

— Дальше? Как, по вашему мнению, я могу знать, что было дальше?

— Вы ведь пытались дозвониться ему?

— Да, неоднократно. Но гораздо позже. Когда ушли мои гости. Я волновалась. Он не перезвонил, как обещал. Я беспокоилась, не оказалась ли рана более серьезной, чем он думал, не стало ли ему плохо.

— В котором это было часу?

— Не знаю, в час ночи, минут пятнадцать второго.

— Что вы сделали затем?

— Поехала к нему, чтобы убедиться, что все в порядке.

Борзекс рассказывает, что, приехав, она нашла дверь открытой, вошла и обнаружила труп. Придя в себя, позвонила пожарным. Они уже предупредили полицию. Ну а дальнейшее им известно.

— Значит, это кража, которая плохо закончилась?

— Что именно заставляет вас так думать?

Борзекс впервые оборачивается к помощнику прокурора Фуркаду:

— Так сказали полицейские.

— Нам пока ничего не известно. Возможно. — Парис мгновение раздумывает, прежде чем задать следующий вопрос: — У вашего сожителя был компьютер? Ноутбук?

— Не знаю. Наверное. Вероятно, был. — Пауза. — Да, думаю, однажды я видела его с ноутбуком. Почему вы спрашиваете?

Парис не успевает ответить. У него на столе начинает вибрировать мобильник. Это Перейра. Парис подносит телефон к уху. «Говори, — несколько мгновений слушает. — Понятно. Ты едешь? — Снова пауза. — О’кей. До встречи». Парис отключается и, прежде чем продолжить свои вопросы, долго всматривается в Борзекс:

— Чем занимался ваш сожитель?

В голосе Париса Фуркад улавливает легкое напряжение. Борзекс тоже.

— Инженер по коммерческим связям. А что случилось?

— А вы работаете в каком секторе?

— Деловое право. Да что же происходит?

— Вы юрист? Адвокат?

— До две тысячи четвертого адвокат. Затем я поступила в юридическую службу группы БТП, которой руковожу с прошлого года.

— Какой именно группы БТП?

— «Пико-Робер групп».

Парис молчит. ПРГ, «Пико-Робер групп». С ним уже это было, в другой жизни, в другой полиции. Борзекс, молодая, красивая и, главное, преуспевающая. Она контролирует всю правовую сторону первой компании во Франции по производству бетона. В одно мгновение все меняется: перед ним сидит уже другая женщина.

— Я требую, чтобы вы ответили, что происходит?

— Майор, может быть, нам стоит поговорить с глазу на глаз? — Фуркад делает вид, что встает со своего места.

— В этом нет необходимости, господин заместитель прокурора. Мадемуазель Борзекс, — («Необходимо поставить эту тридцативосьмилетнюю мадемуазель на место»), — знаете ли вы хоть одну причину, по которой ваш сожитель господин Субиз, — Парис делает ударение на «сожителе», — мог лгать вам относительно реальной сферы своих занятий?

Замешательство. Нет, она не притворяется. Парис давно научился отличать притворство.

— Что вы хотите сказать?

— Почивший господин Субиз, судя по всему, был таким же офицером полиции, как и я.

Прямое попадание. Боль. Дрожащей рукой Борзекс ставит кофе, к которому так и не притронулась, на стол. Проходит несколько секунд, и она берет себя в руки.

На этот раз Фуркад молчит.

Парис ценит это, теперь он идет на приступ:

— Все это крайне неприятно. На человека нападают у него дома, он мертв. Ничего не похищено. Труп находит сожительница, и оказывается, что он лгал ей о своей жизни. И о том, что он шпик. Если только вы нас не водите за нос. Есть ли у вас причины, мадемуазель Борзекс, что-либо скрывать от нас? Лучше сказать это сейчас, потому что мы в конце концов это узнаем, рано или поздно.

Ледяной взгляд Борзекс, до сих пор потерянный и блуждающий в пространстве, останавливается на Парисе.

Она быстро пришла в себя, эта дамочка.

— В чем вы меня подозреваете?

— Пока ни в чем.

— Я провела с друзьями весь вечер. На другом конце Парижа. Позвоните им, они подтвердят.

— Мы это обязательно сделаем. Но прежде нам необходимо закончить с вами. И думаю, это займет больше времени, чем казалось. Могу ли я предложить вам еще кофе?

Краем глаза Парис замечает, что Фуркад внимательно разглядывает его. Заместитель прокурора быстро понял, что расследование только что приняло странный оборот. На нем можно сделать карьеру. Или ее разрушить.

Возвращение в бюро службы социальной информации. Начало девятого утра. За окнами уже светло, солнечно, но помещение все еще купается в искусственном неоновом свете. И в нем витает неприятный запах остывшей пиццы.

В отделенной от других помещений стенками из матового стекла комнате, предназначенной для собраний и хранения электронных деталей, с которыми никто не знает, что делать, бородач, с серо-зелеными кругами от бессонной ночи под глазами, докладывает о своих открытиях:

— Ваша копия была неполной и нечитаемой. — Бородач показывает внешний жесткий диск, который использовался накануне у Субиза. — К счастью, у меня был компьютер.

Сидящий слева от него высокий чернокожий Жан изображает улыбку, не отрывая взгляда от белого грязного потолка. Рядом с ним еще один, поменьше ростом, жилистый, этакая рыжая шавка. Его зовут Мишель, и он, кажется, ни разу не шелохнулся с тех пор, как опустил свой зад на стул.

— Для входа в систему был нужен пароль. Некоторые досье на диске тоже были запаролены. Ничего ужасного, я смог все взломать и сделал вам копии.

Бородач пододвигает два диска DVD-RW, лежащие на столе, к четвертому участнику этой небольшой утренней летучки — мужчине неопределенного возраста, с молодым лицом и очень ухоженными темными волосами с проседью. Лет сорок — больше? На нем прекрасно сидящий костюм-«тройка» и галстук — даже в субботу утром. Это начальник двух молодцов, тот, кто платит за работу компьютерщику. Наличными.

— Вы вернете компьютер?

— Поздновато спохватились.

Жан и Мишель хранят молчание.

— Хорошо, тогда я передам его одному из моих ребят в понедельник, чтобы он поработал с ним поосновательнее. Может быть, сохранились какие-нибудь плохо удаленные данные, которые можно вернуть к жизни.

— Это действительно необходимо?

— Вам решать, но кто знает?..

Заказчик делает неопределенное движение рукой, типа «делайте что хотите».

— Можете оставить нас ненадолго одних?

Бородач кивает и выходит.

Пауза.

— Нас не устраивают ваши выходки. — Тон остается любезным, но в нем слышится ярость.

— Это несчастный случай, — напряженно встревает рыжий, ерзая на стуле.

— Вас было двое, а он один, неужели не было возможности его спокойно нейтрализовать?

— Он напал на Жана с ножом. Он был просто в бешенстве. — Мишель поворачивается к своему сообщнику, который кивает в знак согласия. — Мы сделали что могли. Либо так, либо он мог нас раскрыть.

Человек в сером костюме мысленно благодарит небеса, что у Субиза, на счастье, не было с собой служебного оружия.

— Я заходил туда сегодня утром. Работала криминальная полиция.

Долгое молчание. Криминалка — новость не из лучших.

— Ну а нам-то что делать? — звучит спокойный голос Жана.

— Вы свое дело сделали, значит, сидите себе тихо до того момента, пока я не узнаю, как продвигается расследование. Если повезет — может, вас никто и не видел, — тогда все прекрасно в этом лучшем из миров. Вы взяли только компьютер?

— Да.

Серый костюм скривился.

— А что? — Мишель не может понять, в чем дело.

— Могут начаться вопросы, почему исчез только ноутбук. Особенно когда поймут, кем был Субиз.

Рыжий с грохотом отодвигает стул и раздраженно встает:

— Я тебе говорил, мудило, что надо было брать еще что-нибудь!

— А кто сваливал так, что чуть штаны не потерял?

— Что ты сказал?

Головорезы несколько секунд меряют друг друга взглядами, потом их шеф ударяет по столу ладонью — переменка закончена.

— Успокаиваемся. Переписывать историю поздно. Я подумаю, как лучше разгрести дерьмо, которые вы оставили. У такого парня, как Субиз, наверняка должны были быть враги, найду что-нибудь.

Сефрон просыпается, но не может понять, где она. Незнакомая комната. Широкая кровать. Рядом — смятая простыня и подушка, на постели кто-то спал. На стене изысканный силуэт Фудзи. «Где я?» И вдруг Сефрон все вспоминает: драка, прямой репортаж об убийстве, который она случайно подглядела на мониторе, чувство вины. Потом ночное бегство в машине рядом с Эрваном, заледеневшим, леденящим. «Эрван?» Молчание. Сефрон встает. Голая. Одежда свалена у кровати. Нет, она ничего не помнит.

Ванная комната. Красно-белый кафель, роскошный душ в углублении стены. Стоя под чередующимися горячими и холодными струями воды, Сеф начинает понемногу приходить в себя.