Давид Павельев - Сыщики и экстрасенсы. Рассказы из сборника «Легенда сыска Терентий Русаков» Страница 6

– Чтож, всё равно спасибо, – сказал он индийцу.

Продавец проводил несостоявшегося покупателя равнодушным взглядом и снова закрыл глаза.

Прошло несколько дней, и Русаков забыл о своём визите в странный индийский магазин. В то утро на улице стало теплее, и он решил предпринять традиционную прогулку до ближайшего газетного киоска, чтобы купить свежую прессу. Но не успел он надеть пальто, как зазвонил телефон.

– Русаков слушает.

– Здравья желаю, Терентий Гаврилович. Кудрявцев беспокоит.

– Здравствуй, Митя. Как поживаешь?

– В целом нормально, если не считать свежего трупа с утра пораньше. Кстати, дельце и вас может заинтересовать. Знаете лавку индийских сувениров на бульваре?

– Знаю. Ладно, я скоро буду.

В лавке Русакову показалось, что это не то место, где он был недавно. Это объяснялось тем, что царившая здесь мистическая атмосфера была нарушена присутствием множества людей, выполняющих свою работу, что вносило в обстановку будничность и рутинность.

Заметив начальника уголовного розыска Центрального района Кудрявцева – высокого майора лет сорока со стриженными ёжиком жёсткими седеющими волосами, Русаков направился в его сторону.

– Я смотрю, преступникам холод не помеха, – сказал он, пожав его руку.

– Для нас тоже.

Он указал на широкую спину старшего следователя прокуратуры Ковыльца, очевидно, заслонявшую что-то важное.

– Иван Фёдорович! – окликнул его Русаков.

Следователь обернулся и его угрюмое лицо просияло при виде старого приятеля.

– А, добрый день! Вот, посмотрите.

Он отошёл в сторону и Русаков увидел продавца. Тот так же сидел, скрестив ноги, но его голова лежала на прилавке, лицом обращённая ко входу. Чалма из белой превратилась в красную. Выражение лица казалось ещё страшнее, чем при жизни, из-за того, что блестящие острые клыки были оскалены в сардонической ухмылке.

– Что скажете? – спросил следователь.

– Очевидно, ему разбили голову ударом тяжёлого тупого предмета.

– Скорее всего убийца подкрался сзади, так как жертва не оказала сопротивления, – добавил Кудрявцев. – Дверь чёрного хода была открыта. Мы даже успели зафиксировать следы на снегу, пока их не затоптали.

– Личность убитого установлена?

– Да. Он был известен как Йог Рамачакранта. Он пользовался популярностью у любителей индийской культуры и всех желающих обрести смысл жизни. Ну, вы поняли, о чём я.

– Понял. Вы удивитесь, но и я не так давно сюда заходил.

– Неужели?

– Да. Всего лишь погреться.

Кудрявцев с облегчением выдохнул.

– Успокоили.

– Кстати, на полке за спиной Йога стояла какая-то статуэтка. Она привлекла моё внимание, потому что в Индии я ничего подобного не встречал. Так вот, сейчас её нет.

Ковылец, не ожидавший от Русакова такого подарка, тут же схватил папку с протоколом и записал этот факт.

– Кроме этого ничего не пропало? – поинтересовался эксперт.

– Не похоже, – ответил Кудрявцев. – Деньги в кассе, побрякушки на витринах. Никаких следов взлома нигде нет.

– Но с точностью этого утверждать нельзя, – добавил следователь. – Убитый не вёл учёта своих товаров.

– Как же он тогда платил налоги? – удивился Русаков.

– Видите ли, это заведение вообще можно назвать магазином лишь условно. Йог Рамачакранта вёл деятельность, связанную с духовным просвещением населения, и распространял литературу и культовую атрибутику бесплатно. Конечно, он не отказывался от торговли, но это мы должны ещё доказать.

– Иными словами, он был мошенником, – заявил Кудрявцев, предпочитавший называть вещи своими именами. – И его, как пить дать, кто-то прикрывал от внимания наших коллег из налоговой инспекции.

– А вот это уже любопытно, – протянул Русаков. – Значит, вы говорите, что убийца вошёл не через парадный вход, как любой посетитель лавки, а с чёрного хода?

– Так точно. Судя по всему, убийство произошло ночью, когда лавка закрыта для посетителей.

– Давайте посмотрим.

Сыщики зашли в подсобное помещение, такое же тёмное, пыльное и заставленное, как и торговый зал.

Осмотрев замок, Русаков сообщил:

– Следов взлома нет, значит, отмычка исключается. Дверь была открыта ключом, и сделал это либо убийца, либо пострадавший. А это наводит на мысль, что они хорошо знали друг друга. Возможно, это кто-то из сотрудников лавки.

– Проблема в том, что он работал здесь один, – сказал Кудрявцев. – Но я успел допросить продавца соседнего магазина – он, кстати, и обнаружил труп. И он поведал мне, что в лавке постоянно ошивались некие «постоянные клиенты», любители восточных верований. Я попросил его описать их, и по приметам кое-кого опознал.

– Ну, не томи.

– Дормедонтов, начальник одного из отделов городского казначейства.

– Даже так?

– Он-то и бывал здесь чаще других. Нюхом чую: он и есть «крыша» нашего йога.

– Согласен, с него и нужно начинать поиски.

– Я уже позвонил ему на работу. Там сказали, что он дома. Ему нездоровится.

– Ты знаешь его адрес?

– Обижаете, Терентий Гаврилович! Можем поехать к нему прямо сейчас.

– Поехали. Этот Дормедонтов обещает быть презанятным типом.

– Да, поезжайте. Я останусь здесь и закончу осмотр, – сказал Ковылец.

Дормедонтов жил в самом центре города, так что сыщики могли бы дойти до его дома пешком. Это был массивный пятиэтажный дом, построенный в пятидесятых годах ХХ века, с характерной лепниной и колоннами в псевдоклассическом стиле. Раньше здесь обитали видные партийные деятели и городские чиновники. В новом веке здесь жили в основном их потомки или же те, кто хотел подчеркнуть свой статус. Современное начальство предпочитало загородные коттеджи или элитные новостройки. А дом Дормедонтова, несмотря на богатую историю и выгодное расположение, пребывал в достаточно запущенном состоянии. Стены нуждались в покраске. Двор зарос бурной растительностью. В подъезде стоял запах затхлости. Большинство дверей были ровесницами дома. Сыщики не рискнули воспользоваться старым скрипучим лифтом и поднялись на нужный этаж по лестнице с рассохшимися перилами. Дверь квартиры Дормедонтова, сделанная из пуленепробиваемой стали, сильно напоминала черепаший панцирь. Кудрявцев с силой надавил на кнопку новомодного звонка.

– Кто там? – раздался высокий грудной голос.

– Уголовный розыск.

Послышался лязг засова и дверь открылась. На пороге возник дородный мужчина лет за пятьдесят, одетый в шёлковый домашний халат. На его голове уже наметилась плешь, которую тщетно пытались прикрыть длинные, зачёсанные кверху пряди бесцветных волос. У него был круглый подбородок и капризный рот. Нос казался слишком длинным и тонким для такого массивного лица. К нему примостились узкие очки в позолоченной оправе. Настороженный взгляд перескакивал с одного детектива на другого.

– Гражданин Дормедонтов? – осведомился Кудрявцев.

Чиновник состроил удивлённую гримасу. То, что кто-то может его не знать, стало для него открытием.

– Разумеется. В чём дело, господа?

В его тоне слышалось нескрываемое раздражение. Очевидно, он считал, что такую важную персону, как он, должны беспокоить лишь по делам стратегической важности.

– Давайте пройдём и присядем, – произнёс Русаков. – Это касается Йога Рамачакранты.

Имя гуру подействовало на него магически. Напускная величественность тотчас же улетучилась, уступив место беспокойству. Он нервозно облизнул пересохшие губы и учащённо заморгал.

– Проходите.

Квартира Дормедонтова представляла собой филиал лавки Рамачакранты. В ней царил тот же мистический полумрак из-за того, что шторы на окнах были задёрнуты. В чашах с благовониями курился фимиам, в голубоватом дыму которого не было видно стен и пола. Иногда Русаков натыкался на тот или иной предмет – они были расставлены хаотично, будто бы их принесли, поставили на первое попавшееся свободное место и так и оставили.

Дормедонтов провёл гостей в гостиную. Широким жестом он указал сыщикам на два кожаных кресла, а сам расположился в третьем. Прежде чем сесть, Русаков отметил метровый слой пыли на этой роскошной мебели.

– Кажется, я вас знаю, – сказал чиновник. – Вы – полковник Русаков, бывший начальник службы криминалистической экспертизы. Насколько мне известно, вы на пенсии.

– Это не мешает мне служить обществу в качестве консультанта.

– В самом деле… Так что случилось с Учителем? Сегодня я пытался дозвониться до него, но безуспешно.

– Сожалею, но ваш друг мёртв, – сообщил Кудрявцев.

По лицу Дормедонтова было трудно понять его реакцию. Если оно и раньше не отличалось выразительностью, то теперь оно и вовсе будто бы стало каменным.

– Его убили? – спросил он.

– Да.

– Ограбили?

– Такая возможность не исключается.