Хеннинг Манкелль - Мозг Кеннеди Страница 64

— В другой раз. Не сейчас. Мне нужно вернуться в Мапуту.

— Так далеко?

— Да! Я заплачу сколько попросишь.

Он не назвал цены, только сел на шоферское место и выжал первую скорость. Луиза оглянулась, думая, что никогда больше не увидит этого берега, где ей пришлось пережить такой кошмар.

Они ехали сквозь утро, сквозь вихрящуюся красную пыль. Солнце стояло уже высоко, и над окрестностями сгущался зной.

Луиза молчала всю долгую дорогу до Мапуту, а по приезде расплатилась, не произнеся ни слова. Уоррен не задавал никаких вопросов, только попрощался. Луиза сняла номер в гостинице «Терминус», закрыла за собой дверь и очертя голову бросилась в бездну. В гостинице она провела два дня, не говорила ни с кем, кроме официантов, время от времени приносивших ей еду, к которой она почти не притрагивалась. Даже Артуру не позвонила, не попросила о помощи.

На третий день она заставила себя встать с постели, покинула гостиницу и Мозамбик. В Мадрид прилетела через Йоханнесбург вечером 23 декабря. Все рейсы на Барселону были забронированы рождественскими туристами. Она прикинула, не поехать ли поездом, но решила остаться, получив место на самолет, вылетавший утром следующего дня.

В Мадриде шел дождь. Блестящие рождественские украшения пестрели на улицах и в витринах магазинов, на стеклах такси висели диковинные фигурки, вроде гномов. Она остановилась в самой дорогой гостинице, какую знала, — в роскошном «Рице».

Однажды по дороге в Прадо они с Ароном проходили мимо этого отеля. До сих пор она помнила, как они в шутку подумывали о том, чтобы истратить все свои деньги на одну ночь в номере люкс. Теперь ее номер оплачен деньгами Арона, а его самого нет. Тоска по нему причиняла ей неизбывную боль. Только сейчас она начала понимать, что, когда обнаружила его среди красных попугаев, вернулась частица прежней любви.

Она зашла в музей напротив отеля. Все еще не забыла дорогу к залам с картинами и офортами Гойи.

Они с Ароном долго стояли у портрета старой женщины, он держал Луизу за руку, и оба — это им стало ясно потом — думали о неизбежной старости.

Всю вторую половину дня она провела в музее, пытаясь хоть ненадолго забыть все случившееся.

Дождь продолжался и на следующий день, когда она летела в Барселону. Выйдя из самолета, Луиза почувствовала головокружение и невольно прислонилась к стене пандуса, ведущего в здание терминала. Какая-то стюардесса спросила, не нужна ли ей помощь. Луиза покачала головой и пошла дальше. Она будто непрерывно находилась в пути, с того дня, как покинула Арголиду и поднялась на борт раннего рейса «Люфтганзы» на Франкфурт и Стокгольм. Мысленно, просто чтобы справиться с дурнотой, она стала перебирать длинный ряд отлетов и прилетов. Афины — Франкфурт — Стокгольм — Висбю — Стокгольм — Эстерсунд — Стокгольм — Франкфурт — Сингапур — Сидней — Мельбурн — Бангкок — Франкфурт — Барселона — Мадрид — Йоханнесбург — Мапуту — Йоханнесбург-Франкфурт — Афины — Франкфурт — Стокгольм — Эстерсунд — Стокгольм — Франкфурт — Йоханнесбург — Мапуту — Йоханнесбург — Мадрид — Барселона.

Вехи кошмарного путешествия. Вокруг нее исчезали и умирали люди. Никогда ей не освободиться от образов Умби и Лусинды, пусть даже они превратятся в выцветшие фотографии, на которых под конец не разглядишь черты лица. Кристиан Холлоуэй тоже останется в ее памяти. Вырезанный силуэт совершенно безжалостного человека, которого не просто победить.

За этими лицами скрывались тени, безликие тени.

Она пошла на квартиру Хенрика. Бланка как раз мыла лестницу. Они долго сидели в ее квартире и разговаривали. Позднее Луиза мало что помнила из сказанного. Но она спросила, кто побывал в комнатах Хенрика сразу после его смерти. Бланка недоуменно посмотрела на нее.

— У меня сложилось твердое впечатление, что ты говорила неправду. Там кто-то побывал.

— Зачем мне врать?

— Не знаю. Потому и спрашиваю.

— Ты ошибаешься. Здесь никого не было. Я ничего не скрыла от тебя и Арона.

— Значит, я ошиблась.

— Арон вернулся?

— Нет.

— Не понимаю.

— Вероятно, на него навалилось слишком много всего. Мужчины порой ранимы. Может, он просто-напросто вернулся в Аполло-Бей.

— Ты не разыскивала его там?

— Я имею в виду другой Аполло-Бей, о котором ничего не знаю. Вообще-то я пришла в квартиру Хенрика в последний раз. Мне хочется побыть там одной.

Луиза поднялась наверх с мыслью о том, что сейчас эта комната, где она находится, — центр ее жизни. Стоял сочельник, лил серый дождь, а она по-прежнему не представляла себе, как сложится ее жизнь в будущем.

Когда она уходила, появилась Бланка, протянула ей письмо.

— Я забыла отдать его тебе. Оно пришло несколько дней назад.

Имени отправителя на письме не было. Судя по штемпелю, отправлено из Испании. На конверте стояли ее имя и адрес гостиницы.

— Как оно попало к тебе?

— Из гостиницы принесли. Наверное, ты оставила адрес Хенрика.

— Неужели? Что-то не припомню. — Луиза спрятала письмо в карман. — Больше писем нет? Ты уверена?

— Здесь больше ничего нет.

— Никаких писем, которые Хенрик просил тебя отправить? Через год? Через десять лет?

Бланка поняла. И покачала головой. Никаких других писем, кроме того, что она отправила Назрин, не было.

Дождь прекратился. Луиза решила совершить долгую прогулку, пока не устанет по-настоящему, а потом пообедать в гостинице. Перед сном надо позвонить Артуру, пожелать ему счастливого Рождества. Может, стоит поехать домой на второй день Рождества? По крайней мере, она пообещает быть дома к Новому году.

Лишь поздно вечером она вспомнила о письме. И прочитала его в своем номере. С растущим ужасом сознавая, что ничего не кончилось, боль, которую она носила в себе, еще не достигла кульминации.

Личностные данные соответствуют сведениям на идентификационной бирке, прикрепленной к телу. Кожные покровы бледные, трупные пятна выраженные, локализованы преимущественно на спине. Трупное окоченение выражено. На конъюнктиве и вокруг глаз имеются петехии. В слуховых проходах, носовых ходах, в полости рта и заднем проходе постороннее содержимое отсутствует. Видимые слизистые оболочки бледные, без особенностей. Видимых повреждений, рубцов и шрамов на теле нет. Наружные половые органы не повреждены и постороннего содержимого не имеют.

Она все еще не понимала, о чем идет речь в письме. Пока что в ней зрел лишь слабый страх. Она продолжила чтение.

Кожные покровы волосистой части головы без особенностей, кровоподтеков не выявлено. Внешне череп не поврежден. При вскрытии черепной коробки: кости свода черепа без особенностей. Твердая оболочка головного мозга не повреждена, кровоизлияния в эпидуральном и субдуральном пространстве отсутствуют. Поверхность головного мозга без особенностей. Мозжечковый намет и большой затылочный бугор не вдавлены. Средняя линия не искривлена. Мягкие оболочки головного мозга блестящие и гладкие. Между оболочками отсутствуют кровоизлияния и патологические изменения. Желудочки головного мозга нормального размера. Граница между серым и белым веществом головного мозга отчетливая. Серое вещество нормального цвета. Мозговая ткань нормальной консистенции. Сосуды нижней поверхности головного мозга не изменены, обызвествлений нет.

Луиза продолжала читать об органах кровообращения, дыхания, пищеварения и мочеполовой системе. Список содержал массу сведений и заканчивался описанием скелета. В конце подводился итог.

Труп найден на асфальте. Внешний осмотр особых результатов не дал. Наличие петехий свидетельствует, что смерть наступила от удушения. Общая картина говорит о том, что смерть, вероятно, вызвана намеренным действием другого лица.

Она держала в руках протокол вскрытия, сделанного в неизвестной больнице неизвестным судебным медиком. Только прочитав сведения о росте и весе, она, к своему ужасу, сообразила, что речь идет об Ароне.

Действие другого лица. После того как Арон покинул церковь, кто-то напал на него, задушил и бросил на улице. Но кто его нашел? Почему испанская полиция ничего не сообщила? Какие врачи производили вскрытие?

Ей совершенно необходимо поговорить с Артуром. Она позвонила ему. Но не рассказала ни о Лусинде, ни о протоколе вскрытия, только сообщила, что Арон умер и пока она не может сказать больше. У него хватило ума не расспрашивать. Он только поинтересовался, когда она приедет домой.

— Скоро, — ответила она.

Луиза опустошила мини-бар и спросила себя, сколько горя еще выпадет на ее долю. Она чувствовала, что последние своды внутри ее вот-вот рухнут. Этой ночью в Барселоне, с лежащим на полу протоколом вскрытия, она думала, что долго выдержать не сумеет.