Гарольд Роббинс - Бетси Страница 65

Тут мама повернулась ко мне.

— Она — милая девушка, твой верный друг. Она спасла тебе жизнь и привезла к нам. Я уже тысячу раз благодарила ее. Поблагодари теперь ты.

Синди наклонилась и целомудренно поцеловала меня в щеку. Я ответил ей тем же, чуть коснувшись губами ее щеки.

— Спасибо тебе, — с достоинством произнес я.

— Всегда готова прийти на помощь, — не менее важно изрекла она.

— Молодец, Анджело, — умилилась мама.

Мы с Синди не решались взглянуть друг на друга, боясь, что не выдержим и расхохочемся.

— Откуда эти цветы? — поинтересовался я.

— О твоем ограблении написали все газеты, — ответила Синди. — Цветы начали приносить вчера. От Номера Один, Дункана, Руарка, Бэнкрофта. Букеты прислали даже Номер Три и Уэйман.

— У Анджело много друзей, — с гордостью прокомментировала слова Синди мама.

— Да, — сухо согласился я, глядя на Синди.

— Номер Один звонил из Палм-Бич, — продолжила та. — Просил тебя не волноваться. Обещал заглянуть к тебе в понедельник, когда прилетит в Детройт.

Меня словно окатило ледяной водой. До понедельника всего пять дней. Целые сутки я проспал! И еще ничего не успел сделать. Я вскинул глаза на отца.

— Сколько ты меня тут продержишь?

— По меньшей мере до конца уик-энда. Выпишем тебя в понедельник или во вторник, если обследование покажет, что нет никаких осложнений.

— Я смогу покинуть больницу на один день, а потом вернуться?

Отец изучающе посмотрел на меня.

— Тебе это очень надо?

— Да. Никакое это не ограбление. Никто и не подумал взять мой бумажник или часы.

Он, разумеется, и сам знал, что отделали меня профессионалы. Не зря же он сорок лет проработал в больницах Детройта. Но промолчал.

— У меня очень важное дело, — добавил я. — Это единственный шанс не позволить им перехватить у Номера Один контроль над компанией.

Странное выражение появилось на лице отца.

— Ты говоришь о старом мистере Хардемане?

— Да.

Он задумался.

— Ты хочешь уехать только на один день?

Я кивнул.

— Боль не будет покидать тебя ни на минуту, — предупредил он.

— Снабди меня таблетками.

— Хорошо, — он тяжело вздохнул. — Я даю тебе один день. Полагаюсь на твое слово. Ты обязательно должен вернуться.

— Нет! — заверещала мама. — Нельзя отпускать его!

Он погубит себя! — она метнулась ко мне. — Моя деточка!

Отец протянул руку, останавливая ее.

— Дженни!

Мама в изумлении уставилась на него. Должно быть, раньше таким тоном он с ней не говорил.

— Не вмешивайся в мужские дела!

Сицилийские женщины знали свое место.

— Да, Джон, — смиренно ответила она. И добавила, глядя на меня, но обращаясь к нему:

— Он будет осторожен?

— Можешь в этом не сомневаться, — заверил ее отец.

В следующий раз я проснулся в салоне зафрахтованного «DC-9». Стюардесса смотрела на меня, рядом стоял Джанно.

— Через пятнадцать минут мы приземляемся в Финиксе, — любезно сообщила стюардесса.

— Подними меня, — попросил я Джанно.

Он наклонился, повозился с переносной кроватью, поднимая спинку.

— Так хорошо, Анджело?

— Отлично.

На высоте тридцать тысяч футов солнце светило куда ярче, чем в Детройте. Зажегся экран: «ПРИСТЕГНИТЕ РЕМНИ». Джанно наклонился надо мной. Проверил, застегнуты ли ремни, хорошо ли закреплены ножки кровати. Потом занял свое место, тоже пристегнул ремень.

Стюардесса направилась к кабине пилотов.

Хорошее настроение не покидало меня с самого утра.

Папа действительно все устроил, как и обещал после того, как я попросил Синди узнать расписание рейсов на Финикс и соединить меня с дядей Джеком.

— Не надо, — остановил ее отец. — Я все устрою.

— Но в Финиксе мне нужно быть сегодня.

— Будешь. А пока отдыхай. Я позвоню Джеку и сегодня же переправлю тебя в Финикс.

— Как же ты собираешься это сделать?

— Перестань волноваться, — ответил он. — Пора бы тебе знать, что с большими деньгами возможно многое.

После его ухода Синди нагнулась ко мне. Мама, сидевшая на стуле, не спускала с нас глаз.

— Пожалуй, я вернусь в отель и немного посплю. Я совсем без сил.

— Я бы не хотел, чтобы ты возвращалась в отель, — возразил я. — Они знают, что ты была со мной. Как бы с тобой чего не случилось.

— Ничего со мной не случится!

— Этого-то я и добиваюсь.

— Синди может остаться у нас, — предложила мама. — В комнате для гостей, в которой она провела и прошлую ночь.

Я посмотрел на Синди. Она кивнула.

— Я не хочу, чтобы кто-либо знал, где ты находишься, — добавил я.

— Хорошо, — согласилась Синди. — Я скажу Дункану, чтобы он помалкивал.

— Нет, ничего ему не говори. Не звони ни ему, ни кому-нибудь другому. Я не доверяю телефонам на заводе.

— Но я обещала сказать ему, как ты себя чувствуешь.

— Всю необходимую информацию он получит в справочной больницы. Ляг на дно, пока я не дам тебе знать.

— Она сделает все, как ты скажешь, — подала голос мама. — Правда, Синди?

— Да, — ответила та.

— Видишь? — возликовала мама. — Я же сказала тебе, что она хорошая девушка. Не волнуйся о ней. Я не отпущу ее от себя. Никто не узнает, где она.

Я кивнул.

— Спасибо, мама.

В палату вернулся отец.

— Все устроено, — объявил он, явно довольный собой. — Я переговорил с Джеком, и он ждет тебя в пять часов.

Он действительно обо всем позаботился. Машина «скорой помощи» доставила меня на летное поле, прямо к зафрахтованному самолету. Меня сопровождал Джанно.

Через пять минут после взлета он наклонился ко мне со шприцем в руке.

— Это еще что? — пробурчал я.

— Снотворное. Dottore хочет, чтобы ты отдыхал до самого Финикса.

— Я и так буду отдыхать.

— Dottore велел мне развернуть самолет, если ты не будешь слушаться.

— Ладно, — не стал я спорить. — Коли.

Отец научил его пользоваться шприцем. Я уснул еще до того, как игла вышла из моей задницы.

«Скорая помощь» поджидала нас у трапа, и тридцать — пять минут спустя мы въехали в Парадиз-Спрингс.

Через отдельный вход мою кровать вкатили в кабинет дяди Джека. Из окон открывался прекрасный вид на изумрудное поле для гольфа.

Дядя Джек смотрел на меня, пока Джанно поднимал спинку. Поднялся из-за стола, направился ко мне.

Я широко улыбнулся.

— Добрый день, дядя Джек, — я протянул руку.

Как обычно, он ее крепко пожал.

— Привет, Анджело, — и повернулся к Джанно. — Рад снова видеть тебя, Джанно.

Тот поклонился.

— И я рад, eccellenza, — он направился к двери и скрылся за ней.

Дядя Джек подождал, пока за ним закроется дверь.

Пододвинул к кровати стул, сел.

— Ты всегда путешествуешь в таком виде? — он улыбнулся.

— Нет, — рассмеялся я. — Лишь когда слишком устаю и не в силах вылезти из постели.

— Отец говорил, что тебе крепко досталось, — он продолжал улыбаться. — Тебе следовало научиться уворачиваться.

— Я попытался. Но напоролся на другой кулак.

Улыбка сползла с его лица. Выражение изменилось, стало суровым, даже хищным.

— Кто это сделал?

— Не знаю, — тут я выдержал паузу. — Но могу догадаться.

— Я тебя слушаю.

Я рассказал обо всем, с самого начала. От первого телефонного звонка Номера Один почти три года назад. Не опуская никаких подробностей, личных или профессиональных, зная, что он все равно спросит о них. Через полчаса я дошел до утреннего разговора с отцом.

Он умел слушать, и если прервал меня, то раз или два, когда возникала какая-то неясность. Когда я замолчал, он встал, потянулся. Выглядел он прекрасно, на сорок с небольшим, хотя до седьмого десятка оставалось совсем немного.

— Я бы чего-нибудь выпил.

— Я тоже.

— Заказывай.

— Канадское виски со льдом.

Дядя Джек рассмеялся.

— Отец так и сказал, но мне разрешено налить тебе две капли коньяка.

— Ему виднее, — согласился я.

Он нажал кнопку на столе, и часть стены сдвинулась, открывая бар. Налил коньяк в два маленьких стаканчика, один передал мне.

— За ваше здоровье, — коньяк обжег мне горло. Я закашлялся и скривился от боли.

— Коньяк надо пить маленькими глотками, а не залпом, — и дядя Джек продемонстрировал, как это делается. — Твою историю я выслушал. Теперь говори, что тебе от меня нужно.

— Помощь, — коротко ответил я.

— В чем именно?

— Во-первых, необходимо выяснить, где Симпсон брал деньги на кампанию, развернутую против нас.

Если он получал их законным путем, вопросов у меня не будет. Если от кого-либо в нашей компании, я должен знать об этом. Во-вторых, мне нужна предсмертная записка, которую Лорен Третий хранит в сейфе у себя дома.

— Какая тебе от нее польза?

— Еще не знаю. Но предчувствую, что она — ключ ко всему, если она действительно существует.

— Ты просишь не так уж и много, — он задумался. — Чтобы я поработал детективом и медвежатником.