Леонид Милославский - Триллер для Сары Страница 7

День выдался солнечным и безветренным. В такую погоду хорошо, наверное, помечтать на ступеньках Испанской лестницы, глядя на сутолоку внизу у фонтана. А потом пройтись мимо сияющих витрин виа Бабуино и, свернув на виа Маргутта, найти на ней очаровательный дворик дома, куда Грегори Пек водил Одри Хэпберн в фильме «Римские Каникулы».

Но Саре нужно было избегать больших улиц и людных мест, в которых, как она заметила утром, всегда дежурит полиция. Да и крупных достопримечательностей тоже – там повсюду камеры наблюдения. Она спустилась переулками к виа Тритоне, пошла вдоль нее по узким петлявшим улочкам.

Но и там миновать достопримечательности оказалось сложно. Рим, о котором Сара много читала и примерно таким себе и представляла, просто весь из них состоял. Чуть ли ни каждый дом хотелось долго рассматривать.

Правда, по книгам нельзя было составить впечатления о людях на римских улицах. Ей никогда прежде не доводилось видеть такого количества туристов. В этом городе не было места, где бы они не сновали, бежали, неторопливо прогуливались или бодро вышагивали большими и маленькими группами, как муравьи, мигрировавшие между несколькими крупными муравейниками – Навоной, площадью Испании, фонтаном Треви, площадью Пополо и Пантеоном.

Среди них легко оказалось распознать местных жителей. В отличии от приезжих, предпочитавших в жару шорты и майки, римляне одевались не по погоде, а по сезону. Формально осень уже наступила, значит пришла пора доставать из шкафов куртки.

Еще они выглядели так, словно все время пытались сосредоточиться на своих важных делах, чему очень мешали эти праздные толпы. Их можно понять; Сара подумала, что не смогла бы, наверное, жить среди такой суеты. Но больше всего ее поражало безразличие римлян к тому, что они живут практически в музее. Конечно, объяснимое: сложно всю жизнь благоговеть перед тем, что у тебя под носом и никуда не денется. И все же выглядело это странно. Как если бы, скажем, музей Метрополитен весь был заполнен сувенирными лавками и пиццериями. А продавцы бы деловито отвлекали посетителей от шедевров на стенах.

Будь проще, сказала себе Сара, разглядывая издалека лаконичный фасад церкви Санта-Мария-ин-Виа, что за экзальтация. Может вот тот бездомный, который спит справа от входной двери, не хуже тебя знает, что фасад придумал замечательный Джакомо делла Порта5. Может, он даже его дальний потомок.

В церковь Сан-Сильвестро-ин-Капите, где хранилась одна из голов Иоанна Крестителя (на остальные претендовали израильтяне, французы, греки и сирийцы), она тоже заходить не стала, опасаясь камер. Постояла в дверях, рассмотрела интерьер.

К середине маршрута Сара придумала себе маскировку. Она шла по улице, держа надо лбом свернутую вчетверо карту, – получился как бы козырек, спасающий нос от загара. С этой же конструкцией она входила под темные своды храмов, что выглядело странновато, зато позволило ей посетить еще несколько замечательных базилик.

Больше остальных ее потрясла Сопра Минерва6. Путеводитель, который она читала в самолете, обещал, что собранных здесь шедевров хватило бы на небольшой музей. Но какой куратор какого музея сумел бы из этой мешанины стилей, времен и судеб сшить такой красоты лоскутное одеяло истории?

Мощи Екатерины Сиенской, отважной простолюдинки, вернувшей папский престол из Авиньона в Рим, соседствовали здесь с могилами двух неправедных пап из рода Медичи.

Справа от мраморного «Христа» Микеланджело, которому позже привесили на причинное место бронзовую тряпочку, покоился благочестивый ханжа Павел IV, по чьему приказу такие же тряпочки пририсовали четырем с лишним сотням персонажей «Страшного суда» в Сикстинской капелле.

Блаженный Фра Анжелико, небесный покровитель всех художников, нашел успокоение невдалеке от места, где потом его собратья по доминиканскому ордену устроили трибунал инквизиции.

Она зашла еще в Сант-Андреа-делла-Валле, а потом, сделав крюк, в Сант-Агостино, где, как было написано в путеводителе, картину Караваджо можно увидеть не в музейном зале, а в интерьере, для которого она была написана.

Караваджо повлиял на Сару странным образом: разглядывая полотно «Мадонна Лорето», она вдруг заволновалась, вспомнив, что ее ищут. Сняла очки, снова собрала на затылке успевший распуститься пучок и решила больше никуда не заходить – опасно, могут опознать.

Часа через четыре, напившись глазами красоты, Сара добралась до своего отеля. Глаза без очков от долгого напряжения болели и начали чуть косить, как когда-то в дестве. Но теперь уже очки можно было надеть.

Алессио на месте не оказалось; за столом сидела девушка с колечком в ноздре и строгим выражением на округлом лице. Сара вздохнула, приготовилась рассказать ей об украденном паспорте, и пообещать, что готова будет предъявить его в понедельник. Но та молча выдвинула ящик, вынула ключ от номера, положила на стол.

– Спасибо, – обрадовалась нелегальная постоялица. – А… Извините, не найдется ли у вас зарядки для айфона?

Она не позвонила маме, села батарейка.

Строгая девушка помотала головой, не взглянув на нее.

Сара поднялась в номер, скинула кроссовки, несколько минут полежала на кровати, задрав ноги на стену, чтобы снять усталость, а потом пошла под душ.

Все сегодняшние красоты успели перемешаться в голове. Надо бы их как-то систематизировать, записать впечатления, пока они свежие. Помянув добрым словом оставшийся в украденном рюкзаке планшет, она подумала, не попросить ли у девушки внизу ручку и бумагу. Та хоть и не располагала к общению, но вряд ли откажет в такой пустяковой просьбе.

А, вот, кажется, и она. Сара расслышала стук в дверь номера и выключила воду:

– Минутку. Иду.

Но то, что она приняла за стук, было хлопком закрывшейся входной двери, которую перед этим кто-то открыл. Ключом. Это стало понятно после того, как незапертая дверь в душ резко распахнулась от удара ноги. Ручка ударила в стену, на которой треснула плитка, с потолка посыпалась штукатурка.

– Стоять! Полиция!

Она едва успела запахнуть на себе полотенце.

Перед ней стояли двое, один совсем молодой в серой полицейской форме, а второй лет сорока с тусклыми глазами. На нем был темно-синий гражданский костюм.

– Вы арестованы!

Нельзя сказать, чтобы Сара не готовила себя к этим словам, но такой брутальности она все же не ожидала. Трудно было не растеряться.

– Я… Я могу одеться? – спросила она вместо того чтобы строго поинтересоваться «На каком основании?»

– Вы арестованы! – снова крикнул ей в лицо молодой полицейский. Истерическая нота в голосе сделала бы сцену комичной, если бы не направленный на Сару пистолет в его руке.

– Пусть оденется. Ей некуда деться, здесь нет окна. – Человек в костюме заглянул в душ, чтобы в этом убедиться.

Однако, Сарину попытку прикрыть дверь он пресек, подставив ногу.

– Обыщи одежду.

Молодой послушно вывернул карманы висевших на крючке джинсов и сложил в раковину добычу: телефон, несколько мятых купюр, горсть монет и визитную карточку.

– И белье.

Без пистолета, с предъявленным коллеге лифчиком в расставленных руках, полицейский выглядел комедийным героем. Но смеяться здесь было некому.

Когда Сара, неловко прикрываясь полотенцем, оделась и повернулась к ним, он уже держал перед собой раскрытые наручники. Она протянула руки, на которых с лязгом сомкнулись блестящие браслеты.

– Тереза Романо? – Вопрос тусклоглазого, который все еще подпирал ногой дверь, прозвучал утвердительно.

– Что? Нет, это ошибка. Меня зовут Сара Лемен, я студентка из Сан-Диего. Это в Америке, в Калифорнии. Я прилетела в Рим только вчера. Послушайте, я могу это доказать. То есть, не я… а Гарри Симпсон из американского посольства. – Сара кивнула на раковину. – Там его визитная карточка. Если вы ему позвоните…

– Что она говорит? – Молодой посмотрел на старшего. – Она американка?

– Веди ее вниз, сажай в машину.

Сарины попытки объяснить то же самое на итальянском не дали результатов. Может, потому что она не смогла вспомнить, как по-итальянски «визитная карточка».

Молодой, сильно сжав ее руку выше локтя, вывел арестованную из отеля. Девушка на ресепшн проводила их безучастным взглядом, по которому Сара безошибочно определила, что она и вызвала полицию.

У двери ждал автомобиль с невыключенными синими мигалками на крыше. Полицейский открыл дверь, неотработанным движением пригнул Сарину голову и усадил ее на заднее сиденье.

Там уже был один пассажир. Голубоглазый парень примерно Сариного возраста с волнистыми волосами соломенного цвета подвинулся, освобождая ей место. Наручников на нем не было, и выглядел он невозмутимо, как человек, который оказался здесь случайно и ненадолго. Сару это немного успокоило. Ее ведь тоже арестовали по ошибке. Сейчас привезут в ближайшее отделение, позвонят Симпсону, и все разъяснится.