Илья Бушмин - Дорога смерти – 3. Игра с огнём Страница 7

– Смотри, б… дь, борзый какой, – проворчал Федор.

Тормознув, он посигналил. Перед ним чернела тенью светлая «шевроле». Фары «ниссана» Федора упирались в боковые дверцы автомобиля, и он увидел, как опускается стекло пассажирской дверцы. Чертыхаясь, Федор приоткрыл дверцу и, высунув голову, крикнул:

– Э, дорогу дай?!

Кто сидел внутри, Федор не видел. Просто темный силуэт. Человек зашевелился. Высунул руку из машины. И в свете собственных фар Федор, холодея и не веря своим глазам, вдруг увидел блеснувшую сталь пистолета.

Загрохотали выстрелы. Первая пуля разнесла лобовое стекло, швырнув на лицо Федора осколки. Крича, Федор пригнулся, уткнув лицо в рулевое колесо, дернул, не глядя, рычаг передач и дал газу. Грохотали выстрелы. Пуля пробила воздуховод и обдала жаром плечо. Взревел двигатель, и «ниссан» рванул назад. Пронесся пять метров и врезался в идущую сзади машину ударной группы.

От столкновения «ниссан» развернуло боком. Выстрелила подушка безопасности, разбивая лицо Федора. Его голову дернуло назад. В глазах засверкали вспышки, сквозь которые фоном мелькали потолок салона, окно, пассажирское сиденье. Федора словно закружило в пространстве безумным вихрем, и координация пропала – он летел в тартарары, в никуда. Словно издалека он слышал, что выстрелы продолжали грохотать. Огонь вспыхнул в груди Федора, а потом огнедышащий жар заполонил все его сознание.

В голове мелькнула последняя мысль: он был прав. Предчувствие его не обмануло.

После чего наступила темнота.

Глава 5

Сокол опустился на большой валун, видневшийся у кромки леса. Взъерошив перья, он повертел головой и замер, изучая людей. Черные глаза хищника уставились прямо на Бегина. Тот ответил тем же, созерцая птицу. Сокол открыл изогнутый крючком острый клюв и издал хриплый крик, после чего резко взмыл вверх. Набирая высоту, он пронесся над полицейскими машинами, сделал широкую дугу и скрылся за верхушками деревьев.

– Один из наших оперов сейчас дежурит в больнице, – услышал Бегин голос Стасина. – Говорит, операцию сделали, состояние стабильное.

– Он в сознании?

– Нет. Как только Уколов придет в себя, и врачи разрешат с ним поговорить, наш человек сразу отзвонится.

Желтый хищный «ниссан», чем-то смахивающий на только что наблюдавшего за опергруппой крылатого зверя, стоял там же, где и замер ночью, изрешеченный пулями. Машина стритрейсеров, пострадавшая при столкновении, также была здесь. Остальные еще ночью, после приезда опергруппы, смогли выбраться на трассу вдоль покатой обочины.

На месте перестрелки – точнее, расстрела, потому что никто из стритрейсеров не успел сделать ни единого выстрела – опергруппа работала последние шесть часов. Пришлось опросить всех присутствующих, которых набралось почти 50 человек. Криминалисты в обочине трассы сняли отпечатки протектора от колес «шевроле», оставивших следы на участке земли у съезда на поляну.

Один из стритрейсеров, представившийся Сергеем Бобровым – это в его машину врезался удирающий от града пуль Федор – говорил с Рябцевым.

– Они специально нас из игры вывели. Пасли нас, сто процентов. Мы забились на этот пятачок, где только один выезд. После чего они подкатили, подождали, когда Укол начнет движение, и обстреляли его. И тем самым заблокировали путь на трассу всем остальным. Наши через полминуты уже выскочили на асфальт, а того «шевроле» и след простыл.

– И номер никто не разглядел?

– Как? Мы его только сбоку видели. Да и то в темноте, а они палили не переставая… Никто ничего не успел сообразить, как они свалили. Суки…

Высоко над поляной с характерным гулом пролетел вертолет. Он двигался на юго-восток. Это была уже вторая вертушка за последние десять минут, которую видел Бегин.

– Откуда вертолеты?

– Шеф привлек, – отозвался Стасин. – С главком связался и выбил. Они квадрат за квадратом прочесывают. Все проселочные дороги, все соседние поселки, все. Не могли же они сквозь землю провалиться. Пост ДПС через пять километров, но до поста «шевроле» уже не доехала. Значит, где-то свернула.

– Или развернулась и ушла в обратном направлении.

– Или так…

К Бегину подошел криминалист.

– Мы подключили видеорегистратор к компьютеру, скачали файл. Есть картинка. Хотите посмотреть?

Бегин кивнул и направился за криминалистом. Они забрались в фургон, битком набитый оборудованием и аппаратурой – от прожекторов для работы опергруппы в ночное время суток до компьютера и мини-лаборатории, призванной проводить наименее сложные анализы непосредственно на месте.

– Вот, момент нападения.

На дисплее ноутбука возникла картинка. Машина Федора медленно ползла вперед. Через несколько секунд в кадре появилась «шевроле», застывшая метрах в пяти перед ним и перекрывшая выезд на трассу. Бегин сощурился, вглядываясь в темную запись на экране. Было видно, как зашевелился силуэт на переднем пассажирском сиденье. После чего загремели выстрелы. Каждый сопровождался вспышкой, чуть озарявшей стрелка. Первым же разнесло лобовое стекло, и картинка резко ухудшилась – уцелевшая часть лобового стекла, за которой находился видеорегистратор, покрылась трещинами. Сквозь них было видно, как картинка стала стремительно удаляться. Затем машину Федора развернуло почти на 90 градусов, в кадре возник капот автомобиля кого-то из стритрейсеров.

– Давай назад, – сказал Бегин. – И на первом же выстреле паузу нажми. На вспышке!

Криминалист промотал чуть назад. Включил воспроизведение, ткнул паузу – и просчитался. Выругавшись, в режиме паузы промотал назад несколько кадров – буквально десятую долю секунды. Остановился на вспышке. В свете мини-взрыва пороховых газов в стволе пистолета убийцы можно было разглядеть голову стрелка. На нем был капюшон, но регистратор сумел зафиксировать низ лица. Бегин увидел перекошенный от напряжения рот.

– Так, – бросил Бегин. – Запись на экспертизу. Из этого кадра постарайтесь выжать все, что можно. Увеличить, осветлить, что угодно. Нам нужно его лицо.

Криминалист без энтузиазма кивнул.

В фургон заглянул возбужденный Стасин.

– Третья вертушка нашла их! В лесу в пяти километрах от трассы, на дорожке на Косино!

Бегин и Рябцев сразу же выехали туда.

– По М-4 дошли до развязки, которая уходит на Каширку, – комментировал опер, давя педаль газа. Машина, ревя, стремительно неслась по дороге, который повторял ночной путь убийц из банды ДТА. – Нырнули направо. А через пару километров свернули к Косино.

– Что-то вроде того, – отозвался Бегин.

Чувствовал он себя паршиво. Ночь, в которую он планировал выспаться, Бегин напился в компании Рябцева, напился почти до скотского состояния. И практически ничего не помнил. Даже не имел понятия, как добрался до дома. А уже на рассвете его растолкал Рябцев, сообщив, что банда нанесла очередной удар. И сейчас Бегина терзало похмелье. Мозг находился в полудреме и работал словно на автопилоте. Несколько кружек крепкого кофе, проглоченных дома перед выездом, помогали первые полчаса, но сейчас действие кофеина давно закончилось. Бегин постоянно курил и страдал от обезвоживания, а еще хотел закрыть глаза – и отключиться от всего.

Рябцев, красные глаза которого также говорили о похмелье и недосыпе, выглядел при этом гораздо лучше. Управляя автомобилем, он несколько раз украдкой косился на Бегина, словно желая что-то сказать, но не решаясь.

– Ты поэтому не водишь?

– Что?

– Болячка эта твоя. Забыл, как называется. Поэтому машину не водишь?

– Я прохожу комиссию каждый месяц. До работы допускают. До управления транспортным средством – ни хрена. Лицемеры.

Рябцев помолчал.

– Ты кричал во сне.

– Я ничего не помню. Слава богу.

– Я все думаю об этой твоей истории… Ты потому бухаешь постоянно, да?

Бегин поморщился.

– Не говори так. Я просто пытаюсь уснуть. Если я не выпью, то засыпаю только под утро. А когда засыпаю, вижу кошмары. Один и тот же сон все эти годы. – Бегин вздохнул. – Я не хочу б этом говорить, Володя. Если вчера я выпил лишка, и у меня развязался язык, это не значит, что теперь мы должны говорить только об этом.

– Да, понимаю, – смутился Рябцев. – Просто… Даже не знаю, как сказать… Хочется как-то помочь. Посоветовать что-нибудь, что ли.

– Никогда не нужно ничего советовать другим, – пробормотал Бегин, закрыв глаза и сразу же чувствуя, как его сознание уносится в далекие дали, проваливаясь в сон. – Людям бы в себе разобраться, а они вечно лезут к другим. Знаешь, говорят, что, когда люди раздают советы, они на самом деле говорят сами с собой.

– Никогда не слышал.

– На самом деле все еще хуже. Люди говорят сами с собой постоянно, не прерываясь ни на секунду. Вся наша жизнь – это один бессмысленный и тупой мысленный треп внутри нашей бестолковой черепной коробки…