Екатерина Мельникова - Черное сердце Страница 9

– Здрасьте. Вы помните меня? – спрашивает она, хотя знает ответ.

– Да. – Шепчет в ответ экстрасенс. – Я по афише узнал, что вы поете, и пришел сюда с сыном. Он любит в этот клуб приходить с друзьями. Он все еще здесь, за другим столиком. А мне захотелось посидеть в одиночестве и проверить, все ли у вас в порядке. Хм. Остаться незамеченным не удалось.

– У вас есть сын? Взрослый?

– Ему двадцать шесть. Выучился на врача, как папа. Уже интернатуру удачно прошел. Но он это выбрал сам, честное слово. Всю жизнь увлекался… человеческой физиологией, особенно женской.

– Ммм. Мне столько же, сколько вашему сыну, я вам в дочери гожусь.

– Да, это так. С какой целью вы меня догнали?

– О, я хотела задать вопрос. Ведь вы же экстрасенс. Мои все говорят, что вы выдумщик, но я видела, что вы умеете. Я прониклась вами. Вы меня впечатлили. – Эти слова вылетают раньше, чем Карина им позволяет. На лице Петра блещет легкая улыбка. Он говорит:

– На рокерском сленге можно сказать, что вы меня вкурили.

– Точно. Насколько хорошо вы обладаете нашим сленгом?

– Чертовски отвратительно и только сегодня. В этом месте. Это место определенно по-настоящему ваше, хотя ваш с мужем талант заслуживает большего пространства в мире. Когда-нибудь вы отсюда вырветесь, обещаю. Такой дар сам все обещает за себя.

– Ничего, если мы немного обсудим ваш необычный дар? Как думаете, насколько мы долго с ним будем вместе? Меня беспокоят ваши слова о том, что…

– Вы станете моей женой? Это один из возможных вариантов будущего, я не Бог, чтобы знать наверняка. – Отвечает Петр так загадочно, что его хитроватость от Карины не ускользает. – Будущее изменчиво. Все зависит от вас. У вас сложились хорошие пары – пожалуй, это самая долгая и правдивая любовь, которую я видел.

– Спасибо. Мне стало легче. – Груз действительно вывалился из души Карины, уж таким лечебным свойством обладает речь мужчины. – Вы хорош собой, если не сказать, что невероятный, но Джордан… он мой самый родной человек. Лучший друг. Все эти годы я помнила ваши слова и боялась, что мы с ним вдруг расстанемся.

– Нет. Этого не произойдет. Он вас никому не отдаст.

– Простите, а у вас была правдивая любовь? Почему вы сказали, что видите такое впервые?

– А зачем вам это знать?

– Это нечестно, что вы обо мне знаете все, а я о вас ничего. Будем квитами. Как ваше имя?

Экстрасенс настойчиво прячет за своей спиной какой-то секрет. Карина хотела бы его раскрыть. Он понурился и уже приготовился открыть рот, как внезапно голос Джордана пригвождает обоих к месту:

– Не понял русского юмора!

– Oh, my loved!3 – глупо улыбается Карина, с испугу заговорив на английском. – It is not what you might think about!4

– Я знаю, моя девочка, все хорошо. Иди в зал, я сейчас. – Джордан поворачивается в полкорпуса и орет: – Перес! Равич! Рулите-ка оба сюда! Ну давайте резче, с козлом одним разобраться надо! – затем он вонзает взгляд-копье в нежеланного гостя, пытаясь задержать его для неприятной беседы.

Экстрасенс от недоброго предчувствия напрягается совсем немного. Через пару мгновений на горизонте возникают Рома Равич и Владлен Перес, как заправские горные львы, один круче другого, несмотря на то, что оба тощие. Джордан выталкивает экстрасенса на крыльцо клуба, где и начинается разборка. Карина, чтобы поубавить пылкость мужа, спешит на помощь к его жертве, останки которой муж сейчас закопает в самом приближенном к «Плазме» парке, если кто-нибудь не вмешается.

– Вот он, – говорит на темной улице Джордан, – медиум, о котором я рассказывал.

– Ты, что ли? – щурится Владлен, опасно надвигаясь.

– Ааа, тот, о котором вы говорили! Помню. – Рома скрещивает руки и не отводит широко распахнутого взгляда.

– Итак, – Джордан подходит вплотную к медиуму, – чо тебе опять надо от нас?

– Ничего, я пришел в клуб отдохнуть, послушать музыку, как и все.

– Ну, конечно. Как и все. Давай, пролечивай. Насколько я помню, ты музыкой и футболом не увлекаешься. Как много изменилось за шесть лет! – с ехидцей подстегивает он.

– Почему бы и нет? Вкусы у людей меняются. Человеческий организм обновляется каждые семь лет.

Джордан кривит лицо, все равно что опять смотрится в разбитое зеркало. Чего этот придурок тут острит на пороге его, блин, ночного клуба?!

– Дружище, он говорит правду. – Вмешивается со стороны защиты Карина. – Это я подошла, только задать один вопрос.

– Карюша, иди внутрь. А ты – слушай сюда. – Звучит напутствие со стороны обвинения. – Еще раз тебя увижу, сдерживаться больше не смогу. Чувствуешь, как во мне закипают силы?

– Джордан, уверяю, у меня нет дурных намерений. – Уверенно произносит мужчина, не теряя храбрости. – Я собственно удивлен, что вы меня узнали. Прошло шесть лет, мы виделись всего раз, а вы меня помните…

– Очень помню. Я тебя запомнил на всю оставшуюся жизнь. И все из-за этих твоих слов, эдакой приправой всей песни – ваша жена станет моей. – С отвращением выплевывает Джордан мерзким басом.

Ромка Равич гасит в себе короткий смешок, словно ничего глупее при жизни не слышал, а вот Владлену теперь не так весело – взгляд зрелого неземного мужчины неожиданно впивается в него, как пиявка в кожу, только не лечит – скорее, ставит диагноз. И хотя Перес не верит в чушь подобного рода, он не может избавиться от неприятного ощущения, что экстрасенс способен видеть его до мозга костей.

– Что уставился во Владлена? Нашел новый объект для изучения? Как в моей жене свою предполагаемую жену? – устало выдыхает Джордан, уперев в бока кулаки. Экстрасенс переводит на него один только взгляд, голова остается неподвижной, и даже на этот раз глаза его точно так же впиваются и точно так же диагностируют, пробирая до трех шкур. Карина думает, под таким взглядом кто угодно почувствует себя ничтожеством, даже гений рока. Но ее муж не провисает, говорит: – В зеркало посмотри сперва.

– Можно и без оскорблений прожить, вам все-таки не двадцать один, а на шесть лет больше. И вы будущий отец.

– Вот именно. Все эти годы, вспоминая изредка от нечего делать твои слова, я думал – встречу этого чертового медиума, да откручу ему… ладно уж, голову.

– Спасибо за пощаду.

– Короче, мне плевать, откуда тебя опять надуло и что у тебя с башней, у меня только одна просьба. Сдуйся обратно, и чтоб я тебя больше не видел. Ни в своем клубе, ни в своей жизни!

– Без проблем.

Джордан хмурится, вдумываясь в его слова, ищет в них изъяны, но ничего не найдя, он добавляет следующее:

– И все-таки интересно узнать, так, для личной безопасности: кто ты? Психованный поклонник? Я таких повидал. Моя жена красива. Вероятность преследования – процентов девяносто.

– Я не маньяк. И осмелюсь заметить, у вас крайне развито эго. – Замечает экстрасенс, изучая Джордана глазами: его дорогой костюм, цепочку на руке, пару золотых колечек, крестик. – Это я даже не как «чертов медиум», а как психолог говорю.

– Если человек себя не полюбит, то кто же тогда? И ведь я ничего не сказал о…

– Ты еще и врач? – изумляется Рома. Джордан презрительно глядит на него через плечо, желая этим сказать, что вот только не надо им восхищаться.

– Да, у меня две квалификации. Психолог и анестезиолог. Ну, что ж, меня тут не хотят, а я в таких местах не смею задерживаться.

– Эй, постойте! – окликает его Карина.

Зачем она это сделала? Заметив на себе четыре мужских взгляда, она понимает, что это случайно вырвалось, как будто внутри у нее живет еще какая-то девушка, желающая только одного: общения с…

Да как же его зовут, в конце концов?

– Извините. Вы не виноваты, я сама подошла. Если бы не я…

– Не надо, Карина. И кстати, – он приклоняется перед ней, отвечая-таки на вопрос, который она задала вслух, прежде чем на него налетела стая волков при предводительстве ее чокнутого мужа-американца. – Доронин Петр Иванович, к вашим услугам. Но и не только ради вас, а еще чтобы меня больше не кликали «медиумом» или «экстрасенсом», кому как угодно.

Другая девушка внутри Карины анализирует имя.

Петр Иванович. Петя.

Пока у той заточенной в ее тело девушки екает сердце, Джордан дышит, как остервеневший индюк. Перспектива когда-либо снова обращаться к этому типу, его, по всей видимости, не радует.

– Убирайся. – Выдыхает он едва не с дождем на ресницах, словно почувствовав девушку с екающим сердцем под кожей своей жены. – Доронин Петр Иванович. – Джордан сплевывает это имя, как ругательство.

– Я ухожу. Ухожу. – Своим голосом ни капельки не сломанный Петр что-то обещает, пытаясь заставить Джордана что-то понять. – Только выслушайте последнее, мне пришли странные тревожные сигналы…

– Так передай инопланетянам, чтоб отключили свой вай-фай! – кричит Джордан, и оба его друга обхохатываются до колик, падая друг на друга, хотя ему-то здесь совершенно не смешно.