Избранное. Компиляция. Книги 1-11 (СИ) - Пулман Филип Страница 18

Она слонялась по двум большим комнатам, занятым гостями, почти не прислушиваясь к разговорам вокруг, почти не интересуясь вкусом коктейлей, которые ей запрещалось пробовать, и все сильнее нервничала. Ей не приходило в голову, что за ней кто-то может наблюдать, пока над ней не наклонился швейцар:

— Мисс Лира, джентльмен у камина хотел бы с вами поговорить. Это лорд Бореал, если вы не знакомы.

Лира взглянула в ту сторону. Прямо на нее смотрел могучий седой мужчина, и, когда их глаза встретились, он кивнул и поманил ее.

Нехотя, но, уже слегка заинтересовавшись, она подошла.

— Добрый вечер, дитя, — сказал он. Голос у него был спокойный и властный. Кольчужная голова и изумрудные глаза его деймона-змеи блестели под светом хрустальной лампы на стене.

— Добрый вечер, — сказала Лира.

— Как поживает мой старый друг Магистр Иордана?

— Благодарю вас, очень хорошо.

— Я полагаю, им было грустно прощаться с тобой.

— Да, грустно.

— А миссис Колтер задает тебе много работы? Чему она тебя учит?

Лира чувствовала себя неловко, в ней проснулся дух противоречия, и в ответ на свой покровительственный вопрос лорд не услышал ни правды, ни обычной для Лиры выдумки. Она сказала:

— Мне рассказывают о Частицах Русакова и о Жертвенном Совете.

Его взгляд мгновенно сфокусировался на девочке, как фокусируется луч фонаря. Он просто ел ее глазами.

— А не расскажешь ли, что ты уже узнала? — спросил он.

— Они проводят эксперименты на Севере, — сказала Лира, дерзко отбросив всякую осмотрительность. — Как доктор Грумман.

— Продолжай.

— У них есть особые фотограммы, на которых видна Пыль, и взрослый человек на них притягивает свет, а ребенок не притягивает. По крайней мере, слабее.

— Это миссис Колтер показала тебе такой снимок?

Лира замешкалась, потому что тут была уже не ложь, а что-то другое, в чем она еще не натренировалась.

— Нет, — сказала она после минутного замешательства. — Я видела его в Иордан-колледже.

— Кто тебе его показал?

— Вообще-то он показывал не мне, — призналась Лира. — Я просто шла мимо и увидела. А потом моего друга Роджера похитил Жертвенный Совет. Но…

— Кто показал тебе снимок?

— Мой дядя Азриэл.

— Когда?

— Когда в последний раз был в Иордан-колледже.

— Понимаю. А что еще тебе удалось узнать? Ты, кажется, упомянула Жертвенный Совет?

— Да. Но об этом я не от него услышала, я услышала здесь.

«Это чистая правда», — подумала она.

Он пристально смотрел на нее. Она отвечала ему самым простодушным взглядом. Наконец он кивнул.

— Видимо, миссис Колтер решила, что ты уже годишься ей в помощницы. Интересно. Ты уже участвуешь в работе?

— Нет, — сказала Лира. О чем он говорит? Пантелеймон расчетливо принял самый невыразительный облик, мотылька, и не мог выдать ее чувства; сама же она была уверена, что сумеет сохранить невинный вид.

— А она сказала тебе, что происходит с детьми?

— Нет, этого она не сказала. Я только знаю, что это касается Пыли, и они — вроде как жертва.

И это опять-таки не совсем вранье, подумала она; ведь она не сказала, что об этом ей говорила миссис Колтер.

— Жертва — пожалуй, слишком громкое слово. То, что делается, делается и для их блага, и для нашего. И, разумеется, все они приходят к миссис Колтер добровольно. Вот почему так важна ее роль. Надо, чтобы они хотели в этом участвовать, а перед ней какой ребенок устоит? И если она хочет привлекать их с твоей помощью, тем лучше. Меня это радует.

Он улыбнулся ей, как миссис Колтер: как если бы у них была своя тайна. Она вежливо улыбнулась в ответ, и он отвернулся, заговорил с кем-то другим.

Она чувствовала, в каком ужасе Пантелеймон, и он чувствовал, насколько она испугана. Ей хотелось уйти и поговорить с ним наедине; ей хотелось убежать из этой квартиры; ей хотелось обратно в Иордан-колледж, в обшарпанную спаленку на Лестнице 12; ей хотелось найти лорда Азриэла…

И, словно в ответ на это последнее желание, она услышала его имя и подошла поближе к беседующим — под предлогом того, что ей надо взять с подноса на столике бутерброд. Человек в лиловой одежде епископа говорил:

— Нет, я думаю, теперь довольно долго лорд Азриэл не будет доставлять нам хлопот.

— И где, вы сказали, его держат?

— В крепости Свальбарда, насколько я знаю, под охраной панцербьёрнов, знаете, — бронированных медведей. Страшные существа! Ему не сбежать от них, проживи он хоть тысячу лет. В общем, я думаю, путь свободен, почти свободен…

— Последние эксперименты подтвердили мою всегдашнюю мысль, что Пыль — это эманация темного начала, и…

— Мне слышатся отзвуки Заратустровой ереси?

— Некогда считавшейся ересью…

— И если мы сможем выделить темное начало…

— Свальбард, вы сказали?

— Бронированные медведи…

— Жертвенный Совет…

— Дети не страдают, я уверен в этом…

— Лорд Азриэл в заключении…

С Лиры хватило. Она повернулась и, двигаясь тихо, как мотылек-Пантелеймон, ушла в свою спальню и закрыла дверь. Шум вечеринки стал приглушенным.

— Ну? — шепнула она, и он снова превратился в щегла.

— Ну что, бежим? — шепнул он.

— Конечно. Пока тут столько людей, нас не сразу хватятся.

— Он заметит.

Пантелеймон имел в виду деймона миссис Колтер. При мысли о золотом зверьке Лира похолодела от страха.

— В этот раз я с ним сражусь, — храбро сказал Пантелеймон. — Я могу меняться, а он не может. Буду меняться так быстро, что он меня не удержит. Увидишь, я его одолею.

Лира рассеянно кивнула. Что ей надеть? Как выбраться незамеченной?

— Ты полетишь на разведку, — прошептала она. — Увидишь, что путь свободен — сразу бежим. Будь мотыльком, — добавила она. — Помни, как только отвернутся…

Лира приоткрыла дверь, и он выскользнул наружу, темной тенью на фоне освещенного розовой лампой коридора.

Она поспешно надела на себя все самое теплое и еще кое-что запихнула в одну из черных шелковых сумок, которые только сегодня были куплены в модном магазине. Миссис Колтер давала ей деньги, как конфеты, и, хотя Лира тратила их, не скупясь, несколько соверенов у нее еще осталось, и она сунула их в карман темной волчьей шубы.

Последним она завернула в черный бархат алетиометр. Неужели эта жуткая обезьяна добралась до него? Наверно; и наверно, ей сказала. Нет чтобы спрятать его получше!

На цыпочках она подошла к двери. К счастью, ее комната выходила в тот конец коридора, который был ближе всего к прихожей, а большинство гостей собрались в двух больших комнатах подальше. Оттуда доносились громкие голоса, смех, звон бокалов; послышался тихий шум воды, спускаемой в туалете, а потом тоненький мотыльковый голос сказал ей на ухо:

— Давай! Быстро!

Она выскользнула в коридор, оттуда в прихожую и меньше чем через три секунды уже открывала дверь квартиры. Еще мгновение, и дверь тихо закрыта, и вместе с Пантелеймоном, снова щеглом, она сбежала по лестнице на улицу.

Глава шестая

МЕТАТЕЛЬНЫЕ СЕТИ

Она быстро уходила от реки, потому что широкая набережная хорошо освещалась. Между ней и Королевским Арктическим Институтом, единственным местом, которое Лира уверенно могла найти, располагалась целая сеть узких запутанных улочек — в этот темный лабиринт она и устремилась.

Если бы она так знала Лондон, как Оксфорд! Она бы знала тогда, каких улиц избегать, и где своровать еду, и, самое главное, за какой дверью найти убежище. В эту холодную ночь темные переулки полны были непонятной жизни.

Пантелеймон превратился в дикого кота и зоркими глазами прощупывал окружающую тьму. Порой он замирал, ощетинившись, и тогда Лира понимала, что в этот переулок входить нельзя. Ночь была полна звуков: где-то раздавался пьяный смех, два хриплых голоса заводили песню, стучала и гудела в цокольном этаже какая-то несмазанная машина. Чувства Лиры были обострены, она улавливала ощущения Пантелеймона и старалась двигаться в тени, проулками, избегая людных мест.