Эрнест Сетон-Томпсон - Приключения Рольфа Страница 19

На следующий день Скукум чувствовал себя хуже, и охотники начинали уже опасаться за его жизнь. Он ничего не ел и только пил понемногу. Рольф сварил суп, и, когда он остыл, бедная собака проглотила некоторое количество, употребив на это целые полчаса.

Они двигались теперь по направлению к своей хижине. Когда они поднялись на верхушку одной горы, перед ними вдруг сразу открылся вид на озеро, несмотря на то, что оно находилось от них на расстоянии пяти миль. Они шли вниз по течению реки и всё время отмечали подходящие места для ловушек, и всюду на топких местах встречали следы дичи. Река привела их к обширному пространству, поросшему кустарником; здесь она соединялась с другой рекой, которая текла откуда-то с юга. С этого места начиналось настоящее царство дичи; следы оленей шли по всем направлениям, и не проходило нескольких минут, чтобы они не встречали то одного, то двух оленей. Тенистый дубовый лес сменялся местами болотистыми пространствами, поросшими кедром; зимою это любимые места оленей. Когда они прошли ещё мили две, индеец сказал:

— Хорошо! Теперь будем знать, куда идти зимою, когда нам понадобится мясо.

У широкого тинистого брода они увидели поразительное количество разнообразных следов, больше всего оленьих, но между ними были следы пантеры, рыси, куницы, волка, выдры и норки.

К вечеру они дошли до озера. Широкая в этом месте, река впадала в него в четырёх милях расстояния от хижины. Здесь, у самого устья её, они отметили место для капкана; идя вдоль берега озера, они через каждую четверть мили ставили западни несколько выше уровня воды.

Когда они дошли до того места, где Рольф убил первого оленя, они повернули в ту сторону, чтобы ещё раз взглянуть на его останки. Серые вороны склевали большую часть мяса, но ничто не указывало, чтобы к нему подходили большие животные, а между тем по соседству с ним они везде встречали следы волков и лисиц.

— Да, — сказал Куонеб, — они почуяли запах мяса и подходили близко, но тут же сразу узнали, что на этом месте был человек; они, вероятно, не очень голодны, а потому благоразумно держатся в стороне. Хорошее место для капкана.

И они приготовили два места для капкана на равном расстоянии от падали. Отметив ещё два места, они повернули к хижине, куда пришли, когда несколько стемнело и начал накрапывать дождь.

— Хорошо, — сказал Куонеб, — мы приготовили всё, чего пальцы наши не в состоянии будут сделать, когда наступят холода и земля настолько замёрзнет, что в неё нельзя будет вбить палки. Теперь нам необходимо выветрить капканы, прежде чем снова обойти наш круг и ставить их. Нам, кроме того, необходимо запастись сильным снадобьем — чарами траппера.

На следующее утро Куонеб вышел с удочкой и багром и вернулся домой с мелкими щучками. Он разрезал их на мелкие кусочки, наполнил ими бутылку, закупорил её и повесил на солнечной стороне.

— На эти чары придёт любой медведь, — сказал он, предоставляя солнцу приготовить снадобье.

26. Больной Скукум

Утром, на следующий день после своего возвращения домой, они заметили во время обхода, что не всё у них в порядке. Палатка Куонеба свалилась на бок, вёсла, приставленные к стене хижины, оказались на земле, а мешок с олениной, висевший под крышей, они нашли разорванным и пустым.

Куонеб внимательно осмотрел следы и сказал:

— Большой чёрный медведь; он бродил кругом с злым умыслом — хотел перевернуть всё вверх дном. Но оленины он не мог достать; мешок разорвала куница.

— Она приходила поучить нас, что мы должны ещё сделать. Нам следует пристроить амбар к хижине, — сказал Рольф. — Надо, чтобы он плотно закрывался и был холодный.

— Успеем ещё выстроить до зимы, — отвечал индеец. — Надо пользоваться хорошей погодой и наметить ещё одну линию для ловушек и капканов.

— Никак нельзя, — сказал Рольф, — собака не может идти с нами, а оставить её одну мы не можем. На постройку амбара потребуйся всего три дня.

Бедной маленькой собаке становилось всё хуже и хуже. Она дышала тяжело, ела и пила мало, а потому вопрос решился сам собой.

Охотники сделали ей ванну для головы, доведя температуру воды до такой высоты, какую она только могла выдержать. Ванна облегчила, по-видимому, страдания бедного инвалида, и он проглотил немного супу, который ему вливали в рот. Затем охотники устроили ему на солнышке постель и приступили к постройке.

Амбар выстроили в три дня, осталось только законопатить щели. Был уже октябрь, и довольно сильный мороз предупредил их ночью, что скоро наступят холодные белые месяцы. Куонеб собрал несколько кусочков льда, положил их в оловянную чашку и, взглянув на низко стоящее солнце, сказал:

— Листья почти все опали; скоро пойдёт снег; пора провести вторую линию капканов и ловушек.

Он замолчал вдруг и взглянул в сторону озера. Рольф также: посмотрел туда и увидел трёх оленей — двух самцов и одну самку; впереди шла самка, а за нею оба самца. Они шли вдоль берега, приближаясь постепенно к хижине. Рольф взглянул на Куонеба, и тот кивнул ему головой. Рольф вошёл в хижину, взял ружьё и незаметно проскользнул к реке, куда вела тропинка, протоптанная оленями Самцы не дрались, потому что сезон драк не наступил ещё, но рога их были наставлены вперёд, мускулы на шее вздуты, и они грозно посматривали друг на друга, продолжая следовать за самкой. Они шли к реке, куда вела, тропинка, и перешли вброд на другую сторону её. Когда они вышли на берег, Рольф подождал, пока они совсем стали ему видны, и громко свистнул. Все три оленя превратились словно по мановению волшебного жезла, в три неподвижные статуи. Всё внимание Рольфа обращено было на самца поменьше ростом, и, когда дым после выстрела совершенно рассеялся, два оленя исчезли бесследно, а на земле, в каких-нибудь пятидесяти ярдах от Рольфа, лежал убитый им самец.

— Мы нашли хороший участок для охоты; олени сами идут к нам в лагерь, — сказал Куонеб.

Шкуру с оленя сняли, а новый запас мяса повесили в новом амбаре. Внутренности сложили на земле и прикрыли их хворостом и камнями.

— Ни вороны, ни сойки не доберутся к ним теперь, а зимой сюда придут лисицы и принесут нам свои шубы.

Оставалось решить вопрос, что предпринять на следующее утро. Скукум чувствовал себя лучше, хотя всё ещё был болен, и Рольф сказал:

— Возьми ружьё и топор, Куонеб, и ступай прокладывать новую линию. Я останусь дома, снаряжу нашу хижину на зиму и присмотрю за собакой.

Куонеб согласился с ним. Он вышел один из дома и направился к восточному берегу озера, чтобы идти оттуда вверх по течению другой реки, намереваясь вернуться домой дня через три, четыре.

27. Один среди пустынной местности

Рольф начал день с того, что сделал Скукуму ванну из такой же горячей воды, как и раньше, и дал ему супу. Во время ванны Скукум тихо стонал, а когда увидал суп, замахал хвостом, ясно указывая, что здоровье его идёт на поправку.

Затем Рольф обратил всё своё внимание на заготовку мха и щепок, чтобы конопатить щели новой постройки. Работа эта заняла целый день и оказалась довольно трудной. Рольф серьёзно задумывался над тем, как лучше устроиться на зиму. Опытные поселенцы Коннектикута, почувствовав приближение холодов, окружают свои дома земляною насыпью. Рольф знал, что в Эдирондеке бывает ещё холоднее, а потому решил, что хижину и пристройку следует обнести кругом толстым слоем земляной насыпи. Он приготовил прежде всего хорошую дубовую лопату, затем для большей прочности подержал её края над огнём, пока они не побурели. Два дня копал он землю и обложил ею хижину и пристройку вплоть до крыши.

Он приготовил, кроме того, запас сухого топлива на случай сырой погоды и тут снова увидел, насколько была мала их хижина. Рольф кончил таким образом самую тяжёлую работу, и теперь у него было достаточно времени, чтобы делать всё, что угодно.

Кто из нас, кому приходилось оставаться одному среди безлюдной местности, не помнит, что он перечувствовал в первый день? Сознание полной и никем не стесняемой самостоятельности, забвение требований так называемой цивилизации, полное возвращение к первобытному состоянию, близость лесных обитателей, чувство тесной с ними связи, благоговейный ужас к безмолвной непреклонности всего окружающего и преобладающее над всем этим сознание собственного господства над свободными обитателями леса, — вот чувства, весь день волновавшие душу Рольфа. А между тем, когда наступила первая ночь одиночества, он был так доволен — он не мог не сознаться в этом — обществу беспомощной маленькой собаки, которая спала рядом с его постелью.

Чувства подобного рода не часто нас посещают, и к концу четвёртого дня одиночества Рольфа они потеряли уже для него всю свою силу.

Рассказы охотников об «удивительных животных, которые являются в тот именно момент, когда у вас нет ружья», вполне подтвердились после того, как Куонеб унёс с собой единственное огнестрельное оружие. На другой день вечером, перед тем, как ложиться спать, Рольф остановился у дверей хижины, чтобы ещё раз взглянуть на звёзды, и в эту минуту в глаза ему бросились очертания большой тёмной фигуры, которая осторожно кралась среди деревьев, росших между хижиной и озером; фигура вдруг остановилась, повернула к нему голову и бесследно исчезла где-то у берега. Нечего удивляться, если в эту ночь он постарался крепче закрыть двери своей хижины. На следующее утро он внимательно исследовал почву песчаного кряжа и увидел, что ночным посетителем его была не рысь и не лисица, а вышедшая за добычей пантера.