Мальчик, который стал птицей - Татьяна Алексеевна Городенцева Страница 3

Кучка мужчин со стаканами сгрудились вокруг мангала, то деловито перекладывая дрова, то обмахивая угли. Кто-то нанизывал мясо на шампуры. Остальные взрослые разбились на группки и беседовали, иногда внезапно начиная хохотать. Дети сновали по двору, а потом постепенно сбежались к огню и стали жарить на палочках сосиски и маршмеллоу.

До Павлика начали доноситься ароматы жарящегося мяса, и вскоре все стали усаживаться за стол. Произнесли тост за папу и день летнего солнцестояния, а потом сделалось тихо, потому что все жевали, а ещё потому, что пластинка с музыкой кончилась. Павлик тихонько подкрался к проигрывателю и выключил его. Затем он также тихонько пробрался к их хоровому дереву и влез на него. Там он встретил папу-птицу.

– Пора, – шепнул Павлик, – будем рассаживаться. Как раз все уже наедятся, но ещё не разбегутся. Когда я махну рукой – начнём!

Папа-птица скомандовал хору занимать места. Павлик тоже сел на свою обычную ветку и достал из кармана диктофон. А потом махнул папе-птице. Папа-птица вспорхнул, облетел по кругу весь двор и приземлился на плече у папы.

– Дорогой папа Павлика! – объявил он. – Вся наша стая от души поздравляет вас с днём рождения. По случаю праздника мы подготовили выступление, и если вы и ваши гости готовы послушать, наш хор будет рад начать концерт.

– Концерт! – радостно воскликнул папа. – Внимание, сейчас будет концерт!

Папа-птица взлетел, торжественно сделал круг над тентом и направился к хоровому дереву.

– Концерт начинается! – объявил он.

Павлик нажал кнопку на диктофоне.

Глава 7

Концерт

Первым номером хор спел песню, которую папа-птица сочинил специально ко дню летнего солнцестояния. Она называлась «Однажды в саду» и исполнялась на весёлый мотив:

Однажды в саду

Тукан с какаду

Играли весь день в чехарду.

А вечером мамы

Сказали им прямо:

«Стемнеет –  пойдём по домам мы!»

Ду-би-ду-би-ду!

Однажды в саду

Солнце говорит: «Я никуда не уйду!

Устроим самый длинный день в году,

Чтоб вволю поиграть в чехарду».

Пим-пи-ду!

К концу песни гости уже приплясывали и задорно подпевали «пим-пи-ду». Но самое чудесное – пока хор пел, все облака куда-то разбежались, и ярко засияло солнце, как будто и оно пришло послушать песню про себя.

Как только птицы допели последние слова, все гости от души захлопали в ладоши. Но получилось так громко, что многие птицы перепугались и вспорхнули с веток. Тогда папа-птица обратился к публике:

– Спасибо за ваши аплодисменты! Спасибо! Но слишком громкие хлопки пугают певцов. Хлопайте, пожалуйста, не всеми ладонями, а одними мизинчиками.

Все стали аплодировать мизинцами, и это было гораздо тише. Певцы сразу успокоились и расселись обратно по местам.

А Павлик удивлялся, насколько спокойно и торжественно ведёт себя на концерте папа-птица, который обычно так нервничал и метался на каждой репетиции.

После песни про солнце хор исполнил несколько песен без слов. Некоторые были такие весёлые и ритмичные, что все начинали пританцовывать, а некоторые – такие, от которых на душе становилось одновременно грустно и прекрасно. Птицы пели на разные голоса и не ошиблись ни в одной сложнейшей трели.

В заключение этого изумительного концерта папа-птица сказал:

– А сейчас прозвучит последняя на сегодня песня. Я написал её специально для нашего именинника, и называется она «Песня про папу»!

Павлик почувствовал сильное волнение. В этой песне он должен был солировать: папа-птица специально сочинил для него отдельную партию. Но, увидев ободряющий взгляд папы-птицы, Павлик улыбнулся, и хор начал:

Хор

Папы на свете есть всевозможные.

Есть и лихие, и осторожные,

Добрые папы и папы сердитые,

Есть бородатые папы и бритые,

Папы худые и толстые папы,

Папы есть в шляпе и папы без шляпы,

Папы есть лысые и волосатые,

Есть папы люди и папы пернатые.

Павлик

Но какая удача и восторг какой,

Что мой папа –  именно мой!

Хор

Папы бывают с большими усами,

И папы бывают с большими носами.

Есть папы кусачие, папы колючие,

Папы ползучие, папы летучие,

Папы-малютки и папы огромные,

Папы цветные и однотонные.

Есть папы, которые слушают песни,

И папы, которым их петь интересней.

Павлик

Но какая удача и восторг какой,

Что мой папа –  именно мой!

Но какая удача…

Хор

Какая удача!

Павлик

Что именно так всё…

Хор

А не иначе!

Павлик

И мой папа –  именно мой!

Когда песня смолкла, все захлопали так сильно, что заболели мизинцы. Павлик выключил запись на диктофоне.

Папа подбежал к хоровому дереву, обнялся с папой-птицей, а потом подставил руки так, чтобы Павлик спрыгнул с ветки прямо к нему на руки, и закружил его.

– Спасибо, сынок! Спасибо, птицы! – говорил папа.

А когда он перестал кружить Павлика, тот объявил:

– Папа! У меня есть для тебя подарок. Я записал наш концерт на диктофон, и ты наверняка знаешь, как сделать из этой записи пластинку. Чтобы у тебя была в коллекции пластинка нашего хора.

– И это будет самая дорогая, уникальная и любимая пластинка в моей коллекции, – сказал папа, ещё раз крепко-крепко обнял Павлика, а все снова захлопали.

Глава 8

Конец праздника

После концерта мама с Пашкой организовали для детей и птенцов большую игру с поиском сокровищ. Надо было искать подсказки по всему двору, причём некоторые из них были спрятаны в дуплах и на верхушках деревьев.

Все носились и летали по двору, и было ужасно весело. В конце концов ребята нашли сундучок, а в нём две банки: одна с мармеладными червяками (для детей), а другая с дождевыми червями (для птенцов).

Потом вынесли торт.

– Сколько же на нём свечек! – восхищённо произнёс Павлик.

– Ровно столько, – сказал папа, – сколько раз я праздновал летнее солнцестояние.

Папа задул свечки. И как только он их задул, стало понятно, что этот долгий день всё-таки заканчивается и уже темнеет. Мама зажгла во дворе фонарики.

Когда доели торт, папа объявил:

– А теперь время фейерверков!

Птицы заметно перепугались.

– Дело в том, что мы очень боимся фейерверков, – объяснил папа-птица. – Мне нужно пойти спрятать где-то детей.

– Я всё предусмотрел, – улыбнулся папа. – Не зря же я сам папа маленькой птички! На моём празднике фейерверки будут нестрашные и почти бесшумные. Так что не улетайте далеко.

Каждому, кто захотел, папа дал бенгальский огонь. Когда все огни зажглись и заискрились, многие птицы слетелись поближе, чтобы посмотреть.

– Как это, оказывается, красиво – фейерверк! – тихо прощебетала мама-птица.

Но вот догорели последние праздничные искорки, и гости засобирались домой. Во дворе остались только папа, мама, Павлик, Пашка и родители-птицы.

– Давайте посидим немного у огня, – предложил папа и подбросил дровишек в мангал. – Так не хочется, чтобы этот день заканчивался!

Родители-птицы сначала опасались приближаться к огню, но потихоньку осмелели. Все расположились вокруг и молча смотрели на яркое пламя, из которого вылетали искорки и исчезали в темноте. Каждый думал о чём-то своём.

– День летнего солнцестояния – мой самый любимый праздник в году, – тихо сказал папа. – И всё-таки в этот день невозможно не грустить. Всегда невольно думаешь о том, что солнце сядет, дни начнут становиться короче и короче, а потом лето кончится.

Все продолжали молчать, но теперь выглядели слегка погрустневшими. Наконец молчание нарушила мама-птица:

– Лето закончится, и мы улетим на юг.

– А Павлик пойдёт в школу, – добавила мама.

После этих слов дети моментально разрыдались.

– Не хочу в школу, я хочу лететь на юг! – выл Павлик.

– Не хочу лететь на юг, я хочу в школу! – пищал Пашка.

– Так, хватит! – Папа встал и сердито топнул ногой. – Прекратите портить