Валерий Квилория - У собачьего древа Страница 4

– Хорошо, – вздохнул скрипучий, – тогда представь, что твоя порция мяса прибегает в виде коровы.

– Многовато будет, – хмыкнул молодой, видимо, представив размеры коровы. – Это не одна, это сразу несколько порций мяса. Моя, скорее всего, тянет на упитанного зайца или на исхудавшую гиену. И вообще я сижу на диете. А по средам и пятницам пощусь[15].

– Какой ты непонятливый, – вздохнул дедуля. – Значит, прибегает твой упитанный заяц к берегу. Ты бросаешься и впиваешься в него всеми своими шестьюдесятью восемью зубами. А потом начинаешь крутиться вокруг своей оси, зажёвывать этого зайца и заглатывать.

«Ёлки-палки! – испугался Лера. – Что же там за троглодиты[16] такие разговаривают?».

– Ну и зачем это? – спросил молодой.

– Эх, – вздохнул огорчённо дедуля. – Как ты не понимаешь, что так возникает иллюзия полноценной жизни. Желудок начинает по-настоящему выделять желудочный сок, и тогда здоровья в тебе ого-го сколько! Да что с тобой говорить…

– Конечно-конечно, – ехидно отозвался его оппонент[17]. – Куда нам до вас, вы вон второе столетие доживаете, а мы только полвека отмахали.

Лера приподнялся на локтях, выглянул из-за бруствера[18] гнезда и обмер. На берегу болота лежали два чудовищных

крокодила. Один совершено огромный – более семи метров в длину, второй – на пару метров меньше. «Может, это не они», – мелькнула у него мысль. Но тут меньший крокодил неожиданно встал на задние лапы и, задрав кверху голову, подошёл к одной из хижин.

– Вместо того, чтобы философствовать, – заметил он, – лучше бы следили за состоянием своего дома.

Дотянувшись передней лапой до крыши, он поправил там сбитый набок тростник.

Пока крокодилы переругивались, спорили и выясняли, какие у каждого из них права и обязанности в отношении своих жилищ, Лера растолкал друга.

– Шурик! – сделав страшные глаза, прошептал он. – Бежим отсюда!

Узнав, в чём дело, и посмотрев на громадных рептилий, Шурка и сам поначалу струхнул. Но, просчитав варианты преобразований и сделав расчёты, немного успокоился.

– Не бойся, – зевнул он, – вдруг что, я их в болото заброшу гравитационным молотом.

– А вдруг они какие-нибудь непростые крокодилы? – засомневался Лера.

Решив не рисковать, мальчишки собрались незаметно отползти в сторонку, а далее пойти вдоль болота в поисках бамбукового мостика. Но стоило им пошевелиться, как крокодильи голоса раздались едва ли не над самыми их головами.

– Ты обвиняешь меня в архаической[19] кровожадности, – сказал старый крокодил, – а ведь я даже бровью не повёл, когда обнаружил в собственном гнезде двоих людей.

Друзья застыли, словно громом поражённые.

– У тебя-то и бровей нет, – хихикнул меньший крокодил, и морда его тотчас всплыла над гнездом.

– А-а! – рассмеялся он, увидев, что Шурка с Лерой не спят. – Здравствуйте, гости дорогие.

«Дорогие гости», увидев над собой зубастую пасть, своими размерами похожую на ковш экскаватора, со страху едва не упали в обморок.

– Здра-здра-здравствуйте, – заикаясь, попытался улыбнуться в ответ Лера.

Шурка и вовсе не смог выдавить ни единого звука, только судорожно кивал в ответ.

– Да вы не бойтесь, – успокоил их меньшой крокодил. – Никто вас пальцем не тронет.

– Гд е это ты видел пальцы у нашего брата? – возникла рядом с ним ещё более громадная пасть старого крокодила. – Скорее, когти.

– А это что? – сунул ему под нос короткую переднюю лапу младший. – Вот они, пять пальцев, соединённые перепонкой. Об этом можно целый трактат[20] написать.

Фома и Тотоший Геннадьевич

Пока они дискутировали[21], мальчишки немного пришли в себя. Между тем, перестав спорить о пальцах, крокодилы перешли на лапы и хвосты. Вспомнили ластоного крокодила, от которого произошли первые сухопутные животные. Затем взялись за динозавров. В общем, разговору их не было видно конца.

– Извините, – поднял руку, словно на уроке, Лера, – нам идти пора. Времени нет.

– Ах, да, – вспомнили о них спорщики.

– Позвольте представиться, – склонил голову набок меньший из крокодилов, – философ полесской школы Фома.

При этих словах он стукнул себя лапой по груди, покрытой прямоугольными роговыми щитками.

– А это Тотоший Геннадьевич, – ткнул лапой в большого крокодила, – мой пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра… В общем, предок в пятнадцатом колене по материнской линии.

– И зачинатель полесского племени крокодилов, – важно дополнил Тотоший Геннадьевич. – В 3856 году с несколькими другими товарищами был выброшен во время шторма на пустынный берег. В поисках пищи и воды мы перебрались через горы и обнаружили эти благодатные места.

– Горы? – удивился Лера, но Шурка его перебил.

– А откуда вы родом? – поинтересовался он.

– Из устья Нила, – гордо выпятил грудь старый крокодил. – Небывалый ураган обрушился тогда на нашу родину. Гигантский смерч всосал в себя стаю нильских крокодилов.

Всосал и унёс высоко под небеса. Сколько мы кружили над землёй – неизвестно. Когда же смерч ослабел и выпустил нас из своих объятий, мы упали, слава богу, в море. Многие из нас погибли, и только некоторым посчастливилось добраться до суши.

Тут старый крокодил расчувствовался и заплакал.

– Ну, вот, – заметил младший, – горазды вы крокодильи слёзы лить.

– Как же без этого, – мотнул головой старик. – Ведь это грустная история.

Младший хотел было заспорить с ним, но посмотрел на мальчишек и передумал.

– Спросили бы лучше гостей, – сказал он, – куда они путь держат. Может, помощь нужна?

– Ага, – улыбнулся старик, – куда, гости дорогие, путь держите? Не нужна ли помощь?

– Мы идём в город Иотьфунь, – сообщил Лера.

– В город Иотьфунь? – эхом отозвались оба крокодила, и старший сглотнул слюну.

– Великолепный город, – добавил он. – Прекрасно сложенное и упитанное население. Особенно верхней его части, где живут ослы.

– Кстати, – перебил его младший, – без нас вы туда не скоро доберётесь.

Мальчишки вопросительно посмотрели на философа Фому.

– До бамбукового мостика идти почти неделю, – пояснил он. – А потом, когда переберётесь через болото, ещё столько же возвращаться. Ведь Иотьфунь как раз напротив нас расположен. Но, если хотите, мы можем переправить вас туда за каких-нибудь полчаса.

– Да, – подтвердил старый Тотоший Геннадьевич, – болото неширокое, но очень глубокое и топкое. Тянется вдоль всей горной гряды.

– Опять вы про горы, – недоумённо уставился на него Лера, который занимался ориентированием на местности и

знал карту Беларуси, как свои пять пальцев. – Откуда они тут взялись?

– Гмы, – услышав это, удивился младший Фома. – Сдаётся мне, вы к нам прибыли из доисторических времён.

– И совсем не из доисторических, – обиделся Лера. – Просто здесь гор никогда и в помине не было.

– А теперь есть. Произошло смещение трёх тектонических[22] плит, на стыке которых расположена Беларусь. И по геопатогенному разлому[23], что точнёхонько шёл под украинско-белорусской границей, выросла горная гряда.

– Ничего себе!! – разом воскликнули друзья.

– Из-за катаклизмов[24], вызванных деятельностью человека, – почесал брюхо старший крокодил и неодобрительно посмотрел на мальчишек, – весьма сильно изменилась география земли. В результате глобального потепления растаяли ледники в Антарктиде и районы вечной мерзлоты на севере. Уровень мирового океана поднялся и затопил очень большие участки суши. Вся южная Европа ушла под воду. Но далее границы Беларуси вода не пошла.

– Горы помешали, – понял Лера.

– Точно. Далее на север океану не дал разлиться участок суши, который поднялся над уровнем моря на 50-100 метров.

– Это что же, – ошалело посмотрел на крокодилов Шурка, – выходит, теперь на границе Беларуси море плещется?

– Нет, – махнул лапой Фома, – море давно отступило. Теперь на его месте песчаная пустыня.

– Ну, что, – зевнул он, – будете через болото переправляться или своим ходом пойдёте?

– Как же вы нас переправите? – оглядел Лера пустынный берег, на котором не было ни лодки, ни плота, ни даже какого-нибудь брёвнышка.

– А на собственной спине, – ухмыльнулся старый крокодил. – Вот вас, – показал он на Леру, – так как вы покрупней, могу я перевезти. – А вашего приятеля младшенький возьмёт.

Лера вспомнил разговор про синтетическое мясо и посмотрел в жёлтые бесчувственные крокодильи глаза.

– А вы не того, не слопаете нас? А то завезёте на середину болота, а там бултых – и привет ослам.

– Эх, молодой человек, – вздохнул Тотоший Геннадьевич, – сто пятьдесят лет назад я бы так и сделал. Да и зачем вас заманивать в болото, когда вас можно и на берегу схарчить. Вот если бы пришла на водопой зебра или, скажем, антилопа гну, тогда другое дело, тогда без воды никак не обойтись. Очень крупные и сильные животные. Их так просто не сожрёшь, их надо непременно под воду затащить…