Анне-Катрине Вестли - Маленький подарок Антона (сборник) Страница 5

Ей казалось, что перед ней высокая гора.

— Нет, лучше вернуться. Боюсь, начнётся буран. Надо скорей возвращаться домой… А где же я живу? — спросила вдруг она.

Мадс очень испугался. Бабушка сидела совершенно одна с открытыми глазами и говорила, говорила… А главное, она, оказывается, забыла, где живёт!

— Бабушка заболела! — сказал он, возвращаясь на кухню.

— Она говорит сама с собой! — испугалась Марта.

— Не только говорит. Она теперь даже не знает, где живёт!

— Давайте вести себя так, чтобы она не догадалась о том, что мы что-то заметили. Будем во всём с ней соглашаться, — сказал детям папа. — Я думаю, это скоро пройдёт.

Едва он умолк, бабушка заглянула в кухню и спросила:

— Вы пьёте кофе?

— Одну минуточку! — Папа побежал к плите, уронив по пути газету, быстро развёл огонь и поставил кофейник. Он проделал всё это молниеносно, бабушка и глазом не успела моргнуть. — Прошу к столу, — пригласил он бабушку. — Кофе сейчас будет готов. Вот тебе чашка, вот блюдце, вот сахар, вот молоко. Хочешь печенья?

Бабушка склонила голову набок и удивлённо посмотрела на папу.

— Ты что, болен? — спросила она.

Папа всегда очень хорошо относился к бабушке, но сегодня… Так он ещё никогда не суетился вокруг неё.

— Я-то здоров, — ответил папа. — Думаю, и тебе станет лучше после чашечки кофе.

Бабушка разинула рот от удивления и уставилась на папу. Ей станет лучше! А разве она больна? Бабушка убежала к себе в каморку и нашла маленькое зеркальце. Она исследовала своё горло, внимательно осмотрела глаза, но не могла найти ни малейших признаков болезни. Правда, у неё был немного испуганный вид, но ведь папа действительно напугал её!

— Пойду на кухню, — решила бабушка, — надо поглядеть, может, я и детям кажусь подозрительной.

Так и оказалось. Едва бабушка появилась на кухне, к ней подбежала Марта и взяла её за руку.

— Идём, бабушка, я помогу тебе сесть! — сказала она.

Бабушка остановилась как вкопанная.

— Я и сама в состоянии дойти до своего стула! Что это за игру вы затеяли? — сердито спросила она.

— Садись, пожалуйста, бабушка, вот твой кофе! — сказал папа, наливая ей полную чашку.

— Спасибо за приглашение. А разве ты сам пить не будешь?

— Ну, если ты так хочешь, я выпью, — ответил папа.

— По-моему, не я, а ты должен решать, хочется ли тебе кофе! — рассердилась бабушка.

— Нет, папа сказал, что мы должны делать всё, что ты захочешь, — объяснил ей Мадс.

— Ах вот что! А почему?

Дети молчали. Бабушка посмотрела на папу. Он нежно улыбнулся ей.

— Ну что ж! — сказала бабушка. — Это мне подходит. Тогда слушайте все, чего мне хочется. Мне хочется поехать на Пасху в горы, только не одной, а вместе со всеми вами.

Сказав это, бабушка взяла чашку с кофе и удалилась в свою каморку, но дверь за собой притворила неплотно: ей хотелось узнать, что скажут папа и дети. А они сидели молча и смотрели друг на друга. Сверху спустилась мама; дети шёпотом объяснили ей, в чём дело. Но мама нисколько не испугалась, она захохотала, и от смеха у неё потекли слёзы: вот так бабушка — всегда что-нибудь придумает. По правде говоря, маме тоже хотелось хоть разок съездить на Пасху в горы, но она даже заговорить об этом не смела.

— Да перестань же ты смеяться! — рассердился папа. — Ничего смешного нет. Если бабушка нездорова, мы должны сделать всё, чтобы она поправилась. Но исполнить такое безумное желание мы просто не в силах.

— Да, конечно, — разочарованно вздохнула мама.

Папа с удивлением взглянул на неё. Может, мама уже заразилась от бабушки? Может, ей тоже хочется поехать на Пасху в горы?

Папа посмотрел на детей. И у них были какие-то подозрительные лица. Папе вдруг показалось, что и детям захотелось в горы. Он схватил куртку и выбежал во двор. Он должен был немного побыть один. О серьёзных вещах папа любил думать в одиночестве.

Он ходил вокруг берёзы и думал, думал, думал… Он бормотал что-то себе под нос и снова думал. Он думал так долго, что за это время даже старшим детям пришлось лечь спать.

Уже в постели Марен сказала:

— Подумай, Марта, а что, если и правда…

— Да я всё время только об этом и думаю, — вздохнула Марта.

— Ведь мы никогда не бывали в горах, — продолжала Марен, — и даже не знаем, что это такое.

— Мне кажется, что горы прекраснее всего на свете, — прошептала Марта.

— Я не верю, что бабушка больна, — сказала Марен.

— По-моему, она совершенно здорова, — согласилась Марта.

После некоторого молчания Марен сказала:

— Нет, о горах нечего и думать!

— Может быть, и нечего, но я всё равно уже не могу не думать, — ответила Марта.

Самоварной Трубе шьют спальный мешок

Уже не первый вечер папа ходил вокруг берёзы и о чём-то думал. Не так-то легко сообразить, где же могут поселиться в горах сразу одиннадцать человек! Жить в гостинице — не по карману. Это папа знал твёрдо. Нужно иметь очень много денег, чтобы снять номер в гостинице на троих взрослых, восьмерых детей и одну Самоварную Трубу! Необходимо придумать что-то другое. Снять в горах домик было уже поздно. Пасхальные каникулы на носу.

Сначала бабушке казалось, что все над ней смеются. Но скоро она убедилась, что это совсем не так. Однажды дети пришли к ней в каморку и попросили рассказать про горы.

— Но ведь я видела горы только летом, — сказала бабушка.

— Вот и расскажи. Какие они? — спросила Милли.

— Ну, слушайте, — сказала бабушка. — Горы — это громадные скалы, долины, высокие вершины и снова долины. Горы громоздятся друг на друга; одни из них побольше, другие поменьше. Можно идти много-много дней, и всё равно не увидишь ничего, кроме горных вершин, горных долин и неба. Только в горах поймёшь, как хорош настоящий горный воздух…

В комнату вошла мама. Когда она была маленькой, она жила в горах вместе с бабушкой. Но это было так давно! Теперь маме не меньше, чем бабушке, захотелось снова поехать в горы.

Вернувшись с работы, папа застал всех у бабушки. Он сразу понял, о чём они беседуют, и у него на лице мелькнуло отчаяние. Ведь он и сегодня целый день думал, думал, но так ничего и не смог придумать. Весь обед он просидел молча, не поднимая глаз от тарелки.

— Кажется, я знаю, что надо сделать, — пробормотала бабушка себе под нос после обеда, ушла в свою каморку и закрыла дверь на крючок.

Там она села за стол и написала письмо своему прежнему хозяину, у которого она много лет работала коровницей. Она писала: «Я хочу спросить, не сдадите ли вы нам свою сыроварню на эту Пасху. Это для меня, ещё для двоих взрослых и восьмерых детей — они мои внуки. Они никогда в жизни не видели гор. Я живу хорошо, чего и вам желаю».

На другой день она попросила детей по пути в школу отправить письмо, но ничего не говорить про него ни папе, ни маме.

Прошло несколько дней. Бабушка с нетерпением ждала почту.

— Наверно, я так и не получу ответа, — вздохнула однажды бабушка, но в тот же день ей наконец пришло письмо.

Бабушка схватила его и убежала к себе в каморку. Потом она снова вернулась на кухню. Она так смеялась, что очки прыгали у неё на носу.

— Чего ты развеселилась? — спросила мама.

— Теперь я знаю, где нам жить в горах во время каникул, — радостно сообщила бабушка. — Но должна предупредить вас: это не совсем обычный дом.

— Это гостиница? — спросила Марен.

— Нет, таких денег у нас нету, — улыбнулась бабушка.

— Какой-нибудь горный домик? — спросила мама.

— Ну, не совсем домик.

— Неужели это твоя старая сыроварня, где ты так долго работала?! — воскликнула мама.

— Вроде того, — загадочно ответила бабушка, — хотя и не самая сыроварня. Она уже занята. В ней будут жить мои прежние хозяева и их гости. Но они предложили нам свой летний хлев. Коров в нём давно не держат. Он утеплён, там настелен пол и поставлена печь, на которой можно готовить. Ну как, вам нравится?

— Мы будем жить в хлеву? — обрадовалась Милли. — Тогда мы будем играть, будто мы — коровы, а бабушка — наша коровница!

— Мы поедем в горы и будем жить в хлеву! — запела Мина.

— Му-у! — замычал Мортен, стараясь мычать басом.

— Но где же мы будем спать? — забеспокоилась мама. — Ведь в хлеву есть только стойла.

— Даже не знаю, наверное, в стойлах, — сказала бабушка. — Они пишут, что уже два года не пользовались хлевом. Теперь они больше не гоняют коров в горы на всё лето, но я думаю, что хоть немного соломы там найдётся.

Мама взглянула сначала на детей, потом на бабушку и, наконец, на папу.