Леонид Прокша - Выстрелы над яром Страница 6

А Тимка не обратил на него никакого внимания. Он подошел к кровати, на которой лежал Семка:

— Дрыхнешь, сыбака?

Семка захохотал, обрадованный таким приветствием:

— А что делать. Нога. На одной не поскачешь…

Лешка вспомнил тот вечер в яру, и догадка пришла неожиданно: «Это же они были тогда вместе. Бандиты». Только теперь Лешка их не боялся. За окном люди, среди них — плотогон. Он утихомирил бы и Тимку и Семку. Из-под одеяла Лешка начал наблюдать за дружками. Тимка сел на табурет. Широкие его плечи и красная от загара бычья шея вздрагивали время от времени. Оба смеялись и были довольны встречей.

— Лежишь, как фон-барон: кровать мягкая, чистая простынь. Даже две. Зачем тебе две простыни? Сверни мне одну…

— Сестра спохватится. А тут еще плотогон, собака, может неожиданно зайти. Ну, — Семка выругался, — я еще с ним расквитаюсь. Сойдутся когда-нибудь наши с ним стежки-дорожки.

— Да к черту эту простыню, — махнул рукой Тимка. — Тут дело наклевывается…

Семка толкнул в колено Тимку и кивнул головой в сторону Лешкиной кровати, стоявшей в углу возле окна.

Тимка оглянулся:

— Там же никого нет.

— Пацан… — И тише добавил: — К нему приходит в красном галстуке сынок легавого, которого ты… Собака, ожил…

— Он тут?..

— Ты принес мне хоть каплю? — перебил его Семка.

— Есть… — похлопал Тимка по оттопыренному карману. — И закусь…

— Пошли в сад.

Семка прихватил с тумбочки стакан и, взглянув на Лешкину кровать, вышел. Тимка подался за ним.

Только они вышли — сестра ввела в палату Янку.

— Братик твой молочка тебе принес. Не бойся, мальчик, — ласково подтолкнула сестра Янку.

Янка, мягко ступая босыми ногами, подошел к кровати.

Лешка обрадовался тому, что пришел брат, но еще больше, что он не встретился с Тимкой.

Тимка, увидев Янку, конечно, спросил бы, к кому он пришел. И его бы удивило: почему Лешка прячется от него под одеяло и откуда он знает сына работника уголовного розыска.

— На, Леша, пей, — сказал Янка, протянув брату бутылку с молоком, заткнутую бумажной пробкой. — И хлеб… Бутылку мама приказала принести домой.

Лешка с удовольствием начал есть черный хлеб, запивая его молоком. Янка сочувственно глядел на брата.

— А ты хочешь? — спросил Лешка брата.

— Нет, я уже пил, — соврал Янка.

Но Лешка все же отломил брату кусок хлеба и протянул бутылку с молоком.

— Ешь, меня тут хорошо кормят.

Янка взял хлеб и молоко будто с неохотой. Но ел с аппетитом.

Сестра, поправляя постели, ласково посмотрела на них:

— Скучаешь о брате? — спросила она Янку. Янка кивнул головой.

— А еще корову надо пасти.

— Бодается ваша корова?

— Нет, только шкодливая, того и гляди, чтоб чего не натворила.

— Янке теперь некогда и поиграть, — посочувствовал младшему брату Лешка.

— Э, поиграть — что, — важно ответил Янка. — Поспать бы. Так не хочется рано вставать.

— Рано не хочется вставать и взрослым, — сказала сестра и вдруг, посмотрев на тумбочку, спросила: — А где стакан?

— Да к Семке гость пришел…

— Ох, этот Семка. Как он мне надоел. Скорее бы его выписали.

Сестра вышла. Через минуту послышался ее голос в коридоре:

— Здравствуй, Юра. Ну, как папа?

Юрка ответил бойко:

— Хорошо. Мама сегодня ночевала дома.

— Бедная женщина. Нагоревалась. Ты к Леше?

— Да.

— Ну, беги. Там у него братишка.

Тем временем Янка уже прощался с Лешкой.

— Я пойду, — взяв с тумбочки бутылку, сказал он. — Надо корову гнать в яр…

— Хорошо, — согласился Лешка. — Иди.

И Янка, крикнув: «Скорей поправляйся!» — побежал домой.

Лешка еще не знал, начинать разговор, который его волновал, или отложить на другое время. Из сада мог вернуться Тимка. Лешке не хотелось, чтоб он видел его с Юркой.

— Ты какую тайну знаешь? — спросил Юрка. Пришлось признаться.

— В яру бандиты прячут наган. Надо его найти и забрать.

Лешка быстро рассказал, что он слышал про наган в тот вечер.

— Одного я узнал по голосу. Это наш сосед…

— А другой? — спросил Юрка.

— Тот, со сломанной ногой, — кивнул он в сторону кровати Семки и, помолчав, добавил: — Вон они оба сидят на скамейке, пьют водку и договариваются о каком-то «деле». Надо быстрее забрать наган… Без нагана они побоятся ночью ходить. И никому тогда зла не сделают.

Идея Лешки обезвредить бандитов понравилась Юрке. Хотелось подержать в руках наган, хотя Юрке и приходилось держать в руках отцовское оружие.

— Это же они стреляли из того нагана в твоего отца…

Юрка насторожился:

— И они ходят себе на воле и не наказаны за злодейство? Пойду расскажу папе. Он их посадит в тюрьму.

Перескакивая через ступеньки, Юрка быстро очутился на первом этаже. Волнуясь, зашел в палату к отцу.

— Папа, ты можешь посмотреть в окно?

— Теперь могу, — улыбнулся отец. — А что там интересного?

— Посмотри.

Отец приподнялся на локте.

— Ну?

— Видишь вон двоих на скамейке?

— Вижу…

— Это они ранили тебя.

Отец приглядывался к ним с минуту.

— Откуда ты знаешь?

— Лешка сказал.

Отец внимательно выслушал сына.

— Папа, их надо арестовать, — закончил Юра. Отец усмехнулся:

— На каком основании?

— Но они же преступники.

— А чем ты это докажешь?

— Лешка свидетель. Ну и ты…

— Я не опознал того, кто в меня стрелял, — продолжал спокойно отец, лежа на спине, — и не могу утверждать, что это кто-то из них.

— А Лешка? Лешка же не будет выдумывать.

— Верю. Лешка говорит правду. Но для суда то, что он слышал в тот вечер, не доказательство их виновности. Они скажут, что мальчику просто послышалось. И вообще ребенок, к сожалению, не может быть свидетелем на суде.

— Но ты же знаешь, что они бандиты? Разве можно мириться с тем, что они ходят на свободе среди честных людей? Ждать, пока они еще кого-нибудь ранят или убьют?

— Ждать не будем. Не горячись, Юра. В схватке с врагом прежде всего надо быть выдержанным.

Родителям приятно, когда дети продолжают их дело. Вишняков ласково смотрел на сына: Юрка пылал ненавистью к той нечисти, с которой сражался отец.

— Ну что?

— Жаль, что Лешка больной. Но ничего. Его брат тебе поможет. — У Юрки загорелись глаза. Он понял — отец дает ему какое-то важное поручение.

— Надо найти наган…

Юрка беспокойно зашевелился.

— … Точнее, место, где он спрятан. Запомнить хорошо место, чтоб, когда вас попросят показать кому надо, ты мог бы показать. А наган пускай лежит, кто спрятал его, тот и придет за ним.

Отец посмотрел на смущенного Юрку, улыбнулся.

— Вот тогда будет основание задержать молодчика и спросить, зачем ему оружие. Что он с ним делал? Понял?

— Понял, — чуть не вскрикнул Юрка. Все было так просто и в то же время интересно.

— Может случиться, что нагана там уже нет…

— Тогда все пропало?

— Нет, Юра. Тогда разоблачим и возьмем преступников другим способом. Но тебе не надо об этом знать. А пока что иди к пастушку в яр. И хорошо поищите. Они, я так думаю, не забрали еще его. Собирайте землянику, ищите птичьи гнезда… Словом, ты понимаешь меня…

— Понимаю, — взволнованно ответил сын.

Три дня Юрка с Янкой собирали землянику, нанизывали красные пахучие ягоды на тоненький стебелек, искали птичьи гнезда, но того главного, ради чего все это делали, не находили. Оглядели все деревья, кусты, пни над ручьем, начиная от того места, где лежал, упав с края обрыва, Лешка, и дальше, вдоль ручья в сторону Духовского яра, но наган не нашли. Все оказалось не так просто, как представлял себе Юрка, когда, получив от отца поручение, бежал, взволнованный, к яру.

— А может, уже нет нагана? — начал сомневаться Янка.

— Конечно, — пожал плечами Юрка. — Тимка мог прийти ночью и забрать его… А могли они тогда ночью спрятать оружие где-нибудь дальше, даже в Духовском яру. Яр большой, попробуй найди. Но искать надо.

Однажды Юрка пришел в яр с Тамарой. Она встретила его на улице, и ей тоже захотелось собирать землянику.

— Юра, Юра! — не стихал в яру ее голос до самого вечера. А потом Юрке пришлось провожать Тамару домой и просить ее мать не наказывать дочку, так как собирать землянику действительно очень приятно и время притом бежит незаметно.

Маму Тамары, однако, трудно было переубедить. Она вздыхала, то и дело разводила руками:

— Ты слышишь, Леопольд, с кем дружит твоя единственная дочь?

— Аннушка, мы опаздываем в театр, — сказал отец. — Я завтра поговорю с ней.

— Да, да, — вмешалась тетя Зина. — Идите. Я с ней сама разберусь и накажу непослушницу.

А как только родители Тамары вышли за ворота, тетя Зина усмехнулась и вынесла свой «суровый» приговор: