Александр Асмолов - Сказки Дальних дорог Страница 7

– Как это романтично, – растерянно прошептала сова. – Зная этот секрет, можно навсегда оставаться молодой…

– Не только, – поправил ее Ме́ня. – Можно править миром, останавливая для кого-то время или воруя его. Когда Ма научился делать это, он стал Магистром. У него была тайная пещера, где он хранил чужое время. Еще он сделал пещеру Желаний, в которой можно было окунаться в чужое время и становиться на время кем угодно.

– Я, я помню, – запищал радостно Малёк.

– Мне старший брат рассказывал, что был пиратом… Только ему никто не верил.

– В такое, действительно, трудно поверить, – мотнул головой лось. – А ты не сочиняешь, Ме́ня?

– Да не сойти мне с этого места, – косолапый ударил себя лапой в грудь. – Магистр мог отбирать время у кого угодно. Однажды он превратил меня в каменного идола, а в другой раз бросил в черный колодец безвременья…

– Как же ты выбрался? – недоверчиво спросил Длинный.

– Так я до этого окунулся в чашу Вечности. Вот меня Веда и вытащила!

– Чудеса, – засопела Соня. – А чаша молодости существует? Я бы окунулась пару раз.

– Этого я не знаю, – растерялся медвежонок. – У Магистра было много таких штучек. Но только он один умел читать тексты в свитке. С помощью магии он превращал неугодных ему людей в зверей и птиц, а их время замораживал в кристаллы и прятал в тайнике.

– И это все в нашем лесу? – усомнилась сова. – Невероятно!

Медвежонок не стал с ней спорить, а лишь коротко глянул на мышонка.

– В прошлую полночь у Магистра истекал срок власти над временем. Должна была состояться инициация.

– Что? – в один голос воскликнули трое слушателей.

– Передача власти над временем новому хозяину, – пояснил косолапый. – На целый век! Благодаря помощи его братьев. – Ме́ня кивнул на грызуна. – Зеркала времени были сдвинуты в сторону, и вся сила перешла к Мальку. Теперь он… – Медвежонок замялся, – надеюсь, будет вести себя прилично и поможет нам вернуть шкатулку хозяевам.

– А где эта загадочная шкатулка сейчас? – стараясь говорить шепотом, протрубил Длинный. – Вы ее спрятали?

– Она в надежных руках! – Ме́ня замолчал, давая всем понять, как это важно. – Она у Гордого!

Лесной народец всегда произносил имя орла с уважением. Сейчас же это было окутано еще и важной тайной. Все закивали, соглашаясь с той мыслью, что более правильное решение найти было бы невозможно.

– Значит, – многозначительно пробубнил лось. – Мы зовем Гордого с собой?

– Конечно! – подтвердил косолапый.

– Ура, – пискнул мышонок.

– Прекрасно, – согласилась Соня. – Только лететь к его гнезду на вершине высокой скалы – путь неблизкий.

– Никуда лететь не нужно, – успокоил ее косолапый. – Мы попросим Малька передать наш разговор орлу прямо сейчас. Он же может разговаривать на расстоянии.

– Запросто! – пискнул тот и закрыл маленькие глазки, всем своим видом показывая, что уже делает это.

Все затихли, едва сдерживая нетерпение.

– Ну, что он сказал? – первым не выдержал Ме́ня.

– Гордый предложил встретиться на опушке, – удивленно пролепетал Малёк. – У кривой сосны…

– Но это же очень далеко!

– Там заканчивается Дальний лес!

– А кто собрался в Кай-Тай? – пристыдил их Ме́ня. – В тех краях из нас вообще никто не был. Мы даже не знаем, где эта страна и как туда добраться.

Молчание было ему ответом. Каждый начал взвешивать свои силы.

– Нужно спросить разрешение, – захныкал Малёк. – Я никогда не уходил так далеко без спроса.

– Я днем почти ничего не вижу, – созналась сова. – Только сплю…

– А мне, признаться, и спрашивать некого, – растерянно пробубнил Длинный. – Дороги я не знаю, но можете рассчитывать на мои ноги.

– Он ухнул копытом о землю, и она отозвалась гулом.

– Только вместе мы сможем сделать задуманное, – не сдавался медвежонок. – Если мы, конечно, – настоящие друзья.

– Тогда я с вами, – поколебавшись, решилась Соня.

– А как же мама? – Малёк часто-часто заморгал глазенками, готовый зареветь от жалости и к себе, и к маме. – Она будет волноваться…

– Но ведь ты сможешь пообщаться с ней в любой момент, – постарался успокоить его медвежонок, – как сейчас ты разговаривал с Гордым.

– И даже с опушки?

– Даже из замка в Кай-Тай!

– Правда? – малыш все еще не мог поверить в такое чудо.

– Почему нет? – глубокомысленно пробасил лесной гигант. – Ты ведь теперь у нас…

Он не закончил фразу, понимая как нелепо прозвучит звание магистра для такого трусишки, хотя и будет верно, по сути. Однако чтобы не обижать Малька, добавил:

– Ты теперь необычный мышонок! Судьбе было угодно наделить тебя удивительными способностями, и мы надеемся, что ты справишься… И можешь рассчитывать на своих друзей.

Все закивали в знак согласия, понимая, что слова тут не нужны.

– Длинный! – Малёк запрыгнул на копыто лося и обнял его ногу тоненькими лапками. – Ты такой…

Мышонку захотелось объяснить, что он так тронут доверием и дружбой с таким могучим и умным гигантом, а еще хотелось рассказать, что теперь он понял мамины слова, которая как-то сказала, что мудрое слово, сказанное вовремя, дороже вдвойне. Но мир этих взрослых был еще так сложен для малыша, что ему проще было выразить свои чувства одним нелепым объятием. Без слов. Но вышло все именно так, как и должно было бы получиться среди друзей. Все улыбнулись, смущенно пряча свои влажные глаза. Искренние чувства всегда трогают открытые души, находя в них самый живой отклик. В этом великий секрет дружбы. Многое понимается с полуслова, а то и вовсе без слов. Это потому что близкие души говорят на одном языке.

Всю ночь друзья шли по родному лесу. Вернее, мышонок с медвежонком дремали на могучей спине лося, который выбирал дорогу по указанным совой ориентирам. Ночная охотница то и дело улетала вперед, а потом возвращался, объясняя, как лучше продвигаться. Длинный мог идти напролом через любую чащу, но дорога предстояла неблизкой, и нужно было беречь силы. К тому же лишний шум для друзей был абсолютно ни к чему.

Редкие облака позволяли лунному свету проникать сквозь молодую листву деревьев и немного освещать путь. Странная весна была в этом году. Лесной народец ее даже не заметил. Проснувшись однажды теплым утром, все увидели молодую сочную зелень, почувствовали буйные запахи весны, а птиц еще не было. Вернее, в Дальнем лесу были только те, кто оставался зимовать: сороки, вороны, совы, дятлы, глухари, а тех, кто прилетал каждую весну из теплых стран, так и не было. Странно…

Особенно сожалели об этом четверо друзей, отправившиеся в страну Кай-Тай на поиски принцессы по имени Серебряный Колокольчик. Им так хотелось расспросить перелетных птиц о тех краях, куда они улетают каждую осень: но ни грачей, которые появляются всегда первыми, ни степенных гусей, ни крикливых уток, ни говорливых журавлей, ни голосистых зябликов, ни иволги, зимующей в жаркой Африке, ни мастеров пилотажа – ласточек и стрижей, ни доверчивых синичек, ни отличных бегунов – поползней, ни певчих дроздов, ни великолепных пародистов скворцов не было.

Впрочем, одно путешественники знали точно. Им нужно было следовать на юг, туда, где всегда тепло. Всем казалось, что замок загадочной принцессы по имени Серебряный Колокольчик мог находиться именно там; только на юге могли возвышаться высокие скалистые горы, за которые цепляются пролетающие по небу белые облака.

Еще не рассвело, когда они вышли на опушку. Длинный остановился в кустарнике, вытянув вперед свою морду. Он жадно вдыхал незнакомые запахи, шевеля теплыми ноздрями, будто пробовал утренний воздух на вкус. А он был незнакомым. Не то чтобы лесной гигант никогда не покидал пределы Дальнего леса. Такое бывало. Но очень редко, очень давно. Запах другой жизни настораживал его и волновал. Так бывает даже у стариков, привыкших жить на одном месте.

Седой туман скрыл под собой всю низину у реки и подкрадывался к самой опушке. Было тихо. Перед рассветом всегда тревожно. Словно есть сомнения в том шатком равновесии между светом и тьмой, которое установилось в тот момент, когда восточный край небес стал набухать алым цветом, но еще не набрал полной силы и не выплеснул горячую волну первых лучей солнца. Потом все будет просто и понятно. Кому под силу тягаться с могучим светилом? Но до того момента, пока чаша весов не качнулась, а замерла в неопределенности, и есть скрытый момент тревоги. А вдруг…

Но солнечные лучи вдруг прорвали небосклон и пролились горячими струями на низину вдоль реки, укрытую молочной пеленой тумана, который пробудился, стал лениво расползаться и таять. Яркий край огненного шара медленно поднимался над горизонтом, неторопливо уничтожая своими горячими лучами остатки тьмы. Ее длинные тени еще прятались за одинокими деревьями вдоль берега и небольшим холмом вдалеке. Но скоро и они скользнули в рваные клочья тумана и сгинули вместе с ним. Начался новый день.