Екатерина Вильмонт - Секрет потрепанного баула Страница 12

– Понимаете, Кира Викторовна, дело в том, что я… Я тоже получила кое-что в наследство от Евгении Митрофановны…

– Да? И что же, интересно? – полюбопытствовала Кира Викторовна.

– Да так, ничего особенного: старый баул со всякими старинными вещами, туфельки, сумочка, вышитая бисером, шарф, бабушка говорит, он газовый, еще веер из слоновой кости, сломанный…

– Короче, барахло, да?

– Ну, можно и так сказать. Но дело не в этом.

– А в чем же?

– В том, что к этому наследству проявляют странный интерес какие-то подозрительные люди…

– Вот к этому барахлу? – искренне удивилась Кира Викторовна.

– Даже просто к пустому баулу…

И Даша рассказала Кире Викторовне почти все.

– Значит, ты решила, что я могу что-то знать об этом? Логично, но, увы… Я ничего не знаю. Ко мне никто не приходил, никто моим наследством не интересовался.- Ну, это не совсем так, – тихо вставила Оля.- То есть?- Дело в том, что в ту квартиру, которую вам завещали и которую вы продали, буквально в годовщину смерти Евгении Митрофановны кто-то влез и все там перерыл.

– Ничего себе! Значит, они не знали, что я ее продала, эту квартиру, так? Очень странно. Что же такое могло быть у старушки, что на квартиру им наплевать? Конечно, может, и не наплевать, просто что сделано, то сделано, квартиру не отберешь… Слушайте, кстати, как вас зовут, девчонки?

– Меня Даша, а ее Оля.

– Очень рада. Ладно, продолжим, скажи-ка мне, Даша, в этом самом бауле так ничего ценного и не было, совсем?

– Я не знаю… Там была красивая камея…

– Голубая такая?

– Да!

– Я ее помню… Очень красивая. И наверное, она действительно ценная. Евгения Митрофановна всегда ее носила. Это немного смешно выглядело, но все равно вещь прелестная. Поздравляю.

– Спасибо. Так вы думаете, это могло бы привлечь жуликов?

– Вряд ли. И уж тем более непонятно, за каким чертом им понадобилось покупать пустой баул за двести долларов. Бред. А может, это просто психи какие-то?

– Да не похоже, – пожала плечами Даша. – Значит, вы ничего не знаете?

– Увы! Мне и самой хотелось бы вам помочь, но я действительно не в курсе дела. Хотя постойте… – она задумалась, потом вскочила и выбежала из кухни.

– По-моему, она и вправду ничего не знает, – шепнула Даша.

– Конечно, – кивнула Оля.

– Вот, девочки, у меня тут есть телефон одной бабушкиной знакомой. Она наверняка знала Евгению Митрофановну. Она помоложе бабушки была, но все-таки дружила с нею. Можете к ней обратиться, если, конечно, она еще жива, я не знаю…

– Ой, а не могли бы вы сами ей позвонить,- спросила Оля, – и, как говорится, порекомендовать, а то очень трудно будет объяснить.

– Мудрая мысль, – улыбнулась Кира Викторовна и взялась за телефон. – Если у нее не изменился номер… Алло, это Жанна Петровна? Здравствуйте, Жанна Петровна, как я рада вас слышать, это Кира, внучка Елены Борисовны, да, я! Да ничего, живу… Нет, замуж не вышла, да-да, непременно! Жанна Петровна, дорогая, я очень хочу вас повидать, но завтра уезжаю на неделю в Лондон, когда вернусь, непременно вам позвоню и повидаемся, а пока у меня к вам вопрос. Вы ведь знали Евгению Митрофановну? Да, умерла, год назад. Я знаю, конечно. Но дело в том, что вот у меня сидят две девочки, которые очень ею интересуются. Вы не могли бы с ними встретиться и поговорить? Рассказать им о Евгении Митрофановне, вы ведь хорошо ее знали, да? О, спасибо вам большое, да, да, я сейчас передам им трубку, и вы сами договоритесь о встрече. Я как приеду, сразу вам позвоню. Спасибо, обязательно!

Она передала трубку Даше.

– Алло! – сказала девочка. – Здравствуйте, Жанна Петровна.

– Здравствуйте, вы хотите меня навестить?

– Если можно.

– Можно, отчего же… Буду рада. Только сегодня вечером я занята, вот если бы вы могли завтра, часиков в пять-шесть, приехать…

– Прекрасно, Жанна Петровна.

– Значит, все в порядке. Вы одна приедете?

– Если можно, с подругой.

– Приходите с подругой, буду рада! Если я верно поняла Киру, вы хотите что-то узнать о Евгении Митрофановне?

– Да.

– Вы интересуетесь ею как ветераном войны?

– Ну… вообще всем, и этим тоже… – несколько растерялась Даша.

– Чудесно. Наконец-то кто-то вспомнил о Женечке! Такой чудесный человек! Так я вас жду завтра! Всего наилучшего!

– Ну, все в порядке? '- спросила Кира Викторовна, когда Даша повесила трубку.

– Да, спасибо вам большое!

– Вот что, девочки я помню, Жанна Петровна была большой сластеной. Так вы уж не сочтите за труд, передайте ей от меня коробку конфет, – она вытащила из кухонного шкафа большую коробку шоколада, разрисованную пестрыми бабочками. – Передадите?

– Конечно! Мы и сами ей что-нибудь сладкое купим, торт какой-нибудь! – воскликнула Оля.

– Правильно, – улыбнулась Кира Викторовна. – Думаю, в такой душевной обстановке, за чаем с тортом и конфетами, она вам все, что знает, выложит.

– Очень, очень вам благодарны, – прижала руку к сердцу Даша.

– Да не за что. Только, чур, если что-то интересное узнаете, позвоните, ладно? А то любопытно все-таки, как-никак мы с тобой, Даша, сонаследницы и еще большой вопрос, кто унаследовал больше.

И она весело рассмеялась.

– Как она тебе? – спросила Оля, когда девочки вышли на улицу.

– По-моему, нормальная тетка.

– Мне тоже она понравилась. Другая могла бы послать нас куда подальше, а эта все-таки какую-то наводку дала. Мало ли, вдруг эта Жанна Петровна что-то интересное нам расскажет. Как ты думаешь, это не пустой номер?

– Мне кажется, нет, не пустой. Я почти уверена, что какую-то ниточку мы все-таки там уцепим. – Хорошо бы, а то глупость какая-то получается…

– Да уж.

Глава VII. Любительница поэзии

– Девочки, милые, заходите, милости прошу, я вас ждала, – рассыпалась в любезностях пожилая дама. – Какие вы красивые, просто загляденье! Такие современные и в то же время совершенно не вульгарные, прелестные! Вы сестры?

– Нет, мы подруги, – объяснила Оля, немного оглушенная такими бурными речами. – Здравствуйте, Жанна Петровна. Меня зовут Оля, а вот это Даша.

– Ах Ольга, я тебя любил, тебе единой посвятил!… А Дарья – какое дивное имя! Вот не могу, правда, вспомнить ни одной поэтической строки… Впрочем, это неважно.

– Жанна Петровна, мы вам тут торт принесли, с орехами. Мы знаем, что вы любите сладкое…

– Торт? С орехами? Просто восторг! Замечательно, сейчас мы с вами будем пить чай и говорить, говорить…

– А вот тут Кира Викторовна просила вам передать…

– Кирочка? Боже, что это?

– Конфеты.

– Ах, какая прелесть! Но что же вы стоите, проходите в комнату, я сию минуту поставлю чай!

Говорливая дама провела девочек в отнюдь не блещущую чистотой и порядком комнату.

– Садитесь, садитесь за стол, мои красавицы, я мигом!

– Боюсь, она нас заговорит насмерть, а толку будет мало,- прошептала Оля.

– Похоже на то, – шепнула в ответ Даша. – Но раз уж пришли…

Вскоре в комнату вплыла хозяйка дома с большим подносом, на котором красовались пестрые чашки, заварной чайник и сахарница.

– Жанна Петровна, давайте я вам помогу, – вызвалась Даша.

– Нет, нет, я сама!

Наконец они уселись за стол. Жанна Петровна попробовала кусочек принесенного девочками торта и восторженно закатила глаза.

– Божественно! Просто божественно! Давно ничего подобного не пробовала. Восторг!- Да, ничего, – промямлила Оля.

– Жанна Петровна, вы извините нас, – решительно начала Даша, – но вы не расскажете нам о Евгении Митрофановне? Говорят, у нее была трудная жизнь…

– О да, у Женечки была трудная жизнь, это верно, впрочем, я не знаю человека, у которого в те годы была бы легкая жизнь… Даже в самых благополучных, казалось бы, семьях в любой момент могла произойти трагедия. Ночные аресты, постоянный страх… Женечкин отец не вынес и покончил с собой. Он был детский врач, его обвинили в том, что он отравил дочку одного важного лица. Бред, чистейшей воды бред, но Женечкин отец предпочел уйти из жизни сам, не дожидаясь ареста… По крайней мере его близких не объявили членами семьи врага народа, как это было принято в те годы, и даже в газетах напечатали о его трагической гибели. Это все представили как несчастный случай, ведь он выбросился из окна. А Женечка была красавица, настоящая красавица, от которой трудно отвести взгляд. Я видела ее фотографии тех лет. За ней многие ухаживали, но она не хотела выходить замуж и, когда началась война, сразу же ушла на фронт. Она училась в медицинском и, конечно, на фронте работала в госпитале… Там и встретила свою "любовь, молодого красавца летчика. Очень типичная по тем временам история. Они поженились. Валентин вернулся на фронт и был на удивление удачлив. Войну закончил Героем Советского Союза. У них родился ребенок, девочка, Лизонька. А потом… Валентина вдруг арестовали по чьему-то ложному доносу, у Женечки отобрали квартиру, она с Лизонькой уехала из Москвы, и там в какой-то глуши Лизонька умерла от крупозного воспаления легких…