Марина Елькина - Тайна украденной пальмы Страница 12

— Ты отсоединила проводок!

— Я?! Да я даже близко к аквариуму не подходила!

— И пыль не вытирала?

— Ничего не трогала!

— Но проводок-то висит!

— Где?

— Да вот же!

— Где?

— Вот!

— Дурак, что ли? Ничего он не висит. Как был присоединен, так и есть. Не морочь мне голову!

Витька глянул на Владика. Тот кивнул.

— Извини, я ошибся, — покладисто согласился Витька. — Показалось. Мы попозже пообедаем.

— Вы же есть хотели.

— Уже расхотели. Пойдем еще погуляем.

— На побережье?

— Угу.

Витька увидел, что Владик с припасами уже скрылся за дверью, и тоже поспешил ретироваться. Он спускался с крыльца, когда услышал Иркин крик:

— Зачем картошку взяли? Она же недожаренная!

— Зачем ты у нее картошку взял? — засмеялся Витька.

— Не себе же, а снежному человеку.

— Сырую картошку?

— Почему сырую? Она уже вполне съедобна. Хочешь попробовать?

— Не хочу. А еще что взял?

— Хлеб, конфеты и огурец. Как думаешь, хватит? Он ведь очень большой.

— На первый раз хватит.

Владик шагал к берлоге в глубокой задумчивости. Наконец он вздохнул, покачал головой и поделился своими мыслями с Витькой:

— Если мы сейчас увидим снежного человека, нам никто не поверит.

— Почему? Нас же двое.

— Ну и что? Все равно скажут, что мы выдумываем. Надо было прихватить с собой фотоаппарат.

— Не переживай. Если снежный человек придет сегодня, то мы сможем его и завтра подкараулить и сфотографировать.

— А вдруг он испугается вспышки и бросится на нас?

— Давай возьмем с собой ружье. То, старинное, которое в кабинете висит.

— Ты что? А вдруг мы его застрелим?

— Мы будем стрелять в воздух, чтобы напугать, и только в том случае, если он бросится на нас.

— Хорошо, что нас двое, — улыбнулся Владик. — Одному было бы совсем страшно.

У берлоги Владик вытащил из пакета тарелку с картошкой, положил на нее хлеб, огурец и конфеты, аккуратно опустил тарелку вниз и сказал:

— Теперь надо затаиться и ждать. Молча. Даже шевелиться нельзя, а то спугнем его.

Ребята выбрали наблюдательный пункт и затаились. Оказалось, что ждать в засаде — дело сложное и муторное. Поболтать нельзя, отойти нельзя, пошевелиться нельзя.

Витьке жутко хотелось есть. Он очень жалел о том, что не догадался оставить для себя хотя бы огурец и кусок хлеба. С каждой минутой все меньше и меньше верилось в то, что кто-то появится, привлеченный в берлогу приманкой. Клонило в сон, и Витька, кажется, все-таки уснул, потому что не заметил, как солнце начало садиться.

— Вечер уже, — сказал он. — Пора возвращаться, а то опять паника поднимется.

Владик кивнул. Он и сам уже страшно устал от сидения в засаде.

— Так и не появился твой снежный человек, — улыбнулся Витька.

— Он, наверное, нас заметил. Или только ночью появляется.

— Ну, ночью мы его караулить не сможем.

— А я ничего и не говорю. Ладно, пошли. Оставим ему еду, а утром проверим.

Погода заметно портилась, и темнело очень быстро. Витька забеспокоился:

— Как бы нам не заблудиться в темноте.

— Не заблудимся. Вон уже Байкал видно. Сейчас выйдем на побережье, а там по прямой до станций.

— Хоть бы нас искать не пошли.

Ребята почти бежали. Вот и побережье. Витьке показалось, что справа, в противоположной стороне от станции, мелькнул свет.

— Нас ищут?

— Нет там никого, — ответил Владик. — Поторопись, а то наделаем переполоху, и дядя Веня отправит нас в город.

Но тут справа снова мелькнул свет. Он появлялся и исчезал.

— Фонарик? — спросил Владик. — Мой фонарик? Значит, снежный человек там?!

— Только давай это проверим завтра.

— Завтра его там не будет!

— Пошли, Владик! Пошли! А то завтра нас отправят в Иркутск, и мы уже никого не сможем выследить.

— Эх! Надоели эти взрослые! Шагу без них не сделаешь!

Витька схватил Владика за рукав и утянул за собой.

На крыльце станции сидели Ирка и дядя Веня. Дядя Веня чистил ружья. Одно — старинное, другое — современное охотничье.

— Нагулялись наконец-то? — сварливо спросила Ирка. — Мы уже вас искать хотели.

— Чего нас искать? — как можно беспечнее отозвался Витька. — Мы на побережье были.

— Голодные?

— Еще бы!

— Мойте руки, я вас покормлю.

— Дядя Веня, а вы что, на охоту собрались? Вы же не охотитесь.

— Не охочусь. Просто ружья чищу. Ружья должны храниться в образцовом порядке.

— Зачем?

— Так, на всякий случай.

Ирка позвала ребят ужинать.

— Что-нибудь случилось, пока нас не было? — поинтересовался у нее Витька. — Дядя Веня какой-то хмурый. На нас сердится?

— Да нет. Ничего не случилось, просто в кабинете кто-то настежь распахнул окно, когда мы с дядей Веней обедали.

— Кто распахнул? — удивился Владик.

— Не знаю. Мы услышали стук, а когда вбежали в комнату, никого не было, только окно открытое.

— И на улице никого?

— Никого. Дядя Веня сразу посмотрел.

— Странное дело. Может быть, ветер распахнул?

— Может быть. Только дядя Веня сразу почему-то насторожился, забеспокоился, а потом стал чистить ружья. — Ирка пристально посмотрела на мальчишек: — А это случайно не ваши проделки?

— Что? Окно?

— Делать нам больше нечего! — возмутился Владик.

Дядя Веня занес ружья в дом и спросил:

— Вы когда гуляли, никого постороннего на побережье не видели?

Мальчишки быстро переглянулись. Говорить или нет про свет фонарика?

— Нет, — торопливо ответил Владик. — Никого не видели. А что?

— Ничего. Так. Вы пока что от станции далеко не отходите. Мне по рации про браконьеров сообщили. Они где-то здесь, неподалеку, надо быть поосторожнее.

— Шишкари?

— Нет. Охотники. С ружьями. Можно ненароком под шальную пулю попасть. И не вздумайте в лес без меня заходить!

— Не волнуйтесь, дядя Веня, мы от станции никуда, мы тут, рядом.

ГЛАВА VII СЛЕДЫ

Всю ночь шел дождь. И утром небо было затянуто низкими темными тучами. На улицу выходить не хотелось. Хотелось сидеть в теплой комнате с книжкой в руках, но как только дядя Веня ушел в кабинет составлять отчет, Владик дернул Витьку:

— Пошли в берлогу!

— Куда это вы собрались? — влезла Ирка.

— Куда надо! — грубовато ответил Владик. — Не твое дело.

— Не мое? Тогда я сейчас все расскажу дяде Вене! — и Ирка уперла руки в боки.

Витька беспомощно переводил взгляд с брата на сестру. Владик насупился. Выбора не было. Хочешь не хочешь, а приходилось брать в союзницы Ирку.

— Ну, будете рассказывать свои секреты? — нетерпеливо вопросила Ирка.

— Будем.

— Тогда я вас внимательно слушаю.

Владик аж зубами заскрежетал от ярости, но начал рассказывать про снежного человека и про приманку в берлоге.

— Вы — чокнутые! — объявила в конце концов Ирка. — Но так и быть — показывайте вашего снежного человека, а то весь день сидеть на станции скучно.

— Ты бы осталась, — посоветовал Владик. — Отвлекла бы дядю Веню.

— Ну уж дудки! Сам отвлекай!

— Да не спорьте вы, — попросил Витька. — Пойдемте лучше побыстрее. Главное, до обеда вернуться.

Несмотря на ночной дождь, слякоти на улице не было. На побережье блестели мокрые камни, а в лесу только чуть повлажнел ковер из сухих иголок. Пахло свежестью, смолой и вымытой хвоей.

Возле берлоги валялась разбитая на мелкие осколочки тарелка.

— Ура! — завопил Владик.

— Чему ты радуешься? — пожала плечами Ирка. — Тому, что кто-то разбил нашу тарелку? Странный твой снежный человек! Ну, съел ужин, и хорошо, зачем же тарелку разбивать?

— Может быть, он так выражает радость, — вступился за снежного человека Витька.

Владик, не обращая внимания на едкие Иркины замечания, с восторгом рассматривал разбитую тарелку.

— Как жаль, что наш дядя Веня охотовед, а не следователь! — сказал он Витьке. — Если бы он был следователем, то мы смогли бы разобрать на этих обломках отпечатки пальцев снежного человека.

— Вы бы лучше следы своего снежного человека поискали, — посоветовала Ирка. — Или он у вас по воздуху летает?

Мальчишки переглянулись. Как это они сами о такой простой вещи не догадались?

— Здесь хвоя, и следов не видно, — чтобы как-то оправдаться, возразил Витька.

— Правда? — усмехнулась Ирка. — А вот здесь, у самой берлоги, глина. Размокшая после дождя. И на ней след.

— Где?! Где?!

— Да вот же.

На желтой глине четко отпечатался след ботинка — рифленая подошва и надпись «SPORT». Мальчишки разочарованно отступили.

Ирка продолжала издеваться:

— Если, конечно, ваш снежный человек не носит кроссовки, то это не его след. Это след обыкновенного человека. Как вы думаете, что этот обыкновенный человек делал возле берлоги? Уж не ел ли вашу приманку?