Алексей Биргер - Тайна наглой сороки Страница 16

«Миша», или Михаил Дмитриевич Зозулин, о котором я уже упоминал, был начальником местного — городского то есть — ФСБ. Совсем молодой парень, лет двадцати двух, он попал в наш Город на «преддипломную практику», как он это с долей шутки называл, да так пока и оставался, потому что не отпускали его из-за нехватки кадров. Мы с ним как-то сразу «законтачили», еще когда он появился у нас на Новый год (ему тогда, в первые же дни работы, было поручено — кто помнит эту историю — обеспечить охрану от покушения на министра, который едет к нам отдыхать), и он сам предложил нам называть его «Мишей». Был он на вид маленьким и щуплым, совсем мальчишкой, но из таких маленьких и щуплых, внутри которых сила чувствуется. Стальная пружина, знаете, тоже на вид совсем хилая и тонкая штуковина, а начни ее гнуть или сжимать, она так в лобешник засветит, что не очухаешься. Вот Миша и был наподобие этой стальной пружины.

И конечно, он должен был знать все, что связано с аукционом. Ведь дело серьезное, каких в нашем Городе еще не бывало — какие деньжищи замешаны! Поэтому если Миша и не вмешивается, то хоть одним глазом послеживает, как там развивается ситуация. Правда, однажды — в августе это было, — когда мы обратились к нему с вопросом, он догадался, зачем нам это нужно знать, и запретил заниматься собственными расследованиями. Того, августовского, дела, я имею в виду. Но тут-то, по-моему, никакого криминала не имелось и можно было спокойно спросить.

— Да, пожалуй, — я согласился с Ванькой. — Только давай завтра ему позвоним, из Города. А то, если родители поймут, с кем мы разговариваем, хлопот не оберешься.

— Угу, — кивнул мой братец. — А то еще запретят нам расследовать. Боюсь, они еще в себя не пришли после той августовской истории, когда мы ТАКОГО натворили!

— Но без нас бы тогда не нашли главную улику, — напомнил я. — Так что, можно считать, мы себя реабилитировали. Просто не надо заставлять родителей нервничать лишний раз... А я бы знаешь что сделал?

— Что?

— Я бы у самого Степанова спросил, прав я или нет!

— Даешь! — присвистнул мой братец.

— А что? Если Степанов разыгрывает с банком такую комбинацию, то в этой комбинации нет ничего незаконного или преступного. И он знает, что мы умеем держать язык за зубами.

— Но он догадается, что это нужно нам для того, чтобы найти грабителей — и может нас опередить! — возразил Ванька.

— А Миша не может догадаться и нас опередить? — в свою очередь возразил я.

— Тоже правильно... — Ванька задумался. — Мы можем сделать так: спросим у того, кто первым подвернется, будь то Миша или Степанов, и постараемся напустить туману и заморочить им головы. Ну, так заболтать всякими пустяками, чтобы они ничего сообразить не смогли...

— Их заболтаешь! — иронически усмехнулся я. — Ни Миша, ни Степанов не стали бы тем, кто они есть, если бы их можно было отвлечь пустяками и напустить такого туману, чтобы они перестали видеть суть. Пытаться их переиграть — это нам с тобой все равно что с Каспаровым играть в шахматы! Погоди, на эту тему ведь тоже есть какая-то пословица... — Я напряг память. — Ага, точно! «На каждую хитрую гайку найдется свой винт с нарезкой».

— Это не пословица, — заспорил Ванька. — Это просто все так вокруг говорят.

— Но если все вокруг используют это выражение, когда хотят сказать, что на любого хитреца и на любую проблему найдется управа, то, значит, это уже пословица, — возразил я. — Пословица, родившаяся недавно. И в конце концов она попадет во всякие словари.

— Ты еще скажи, что выражение «На всякую хитрую жопу найдется жопа покруче» — тоже новая пословица! — фыркнул мой братец. — Так тоже все вокруг говорят!

Начав каждый день ходить в школу, мой братец на удивление быстро привык ввертывать в речь еще те словечки и выражения, которые подхватывал с пол-оборота.

— Тоже новая пословица, — кивнул я. — Хотя она вряд ли попадет в словарь. Но к нашему случаю и она подходит. А насчет винта и гайки ты погоди, вот пройдет лет сто, когда кругом будут сплошные лазеры и телепортации, и она будет казаться такой же древней, как «Не буди лиха, пока спит тихо» и всякие другие.

— Интересно, а какие тогда появятся пословицы? — живо вопросил Ванька. — Например, «Робот роботу чип не вышибет», да?

— Или — «Он на этом теле терминатора распрограммил»! — подхватил я.

— Слушай, кайф! — обрадовался Ванька, сразу забыв про все наши разногласия. — Давай придумывать пословицы будущего!

И до самого отхода ко сну мы придумывали пословицы будущего.

Глава 7

СТРАСТИ ВОКРУГ АУКЦИОНА

На следующий день после школы мне пришлось немного подождать, пока Ванька всласть наиграется в футбол — уроки у нас кончились почти одновременно. Я счел за лучшее дать ему «выпустить пар», чем хватать за шкирку и тащить прочь. Раз даже то, что нас ждет интереснейшее расследование и каждая минута на счету, не способно оторвать моего братца от мячика, значит, не стоит самому напрягаться и его напрягать, так я рассудил.

Впрочем, для меня это время зря не пропало. Трепясь с Вовкой Чекмесовым и Колькой Осиповым, я выяснил пару интересных вещей.

— Говорят, вчера тебя с братом в кафе-мороженом видели, — сказал Чекмесов.

— Ага, — кивнул я. — И мы бы еще с удовольствием сходили, но...

— Ну да, денег не напасешься, — сочувственно поддержал Осипов.

— Есть у меня одна идея, — сказал я, — вот только не знаю, как ее осуществить. Ну, чтобы денег заработать.

— Что за идея? — заинтересовались ребята.

— Ну, со сдачей металла. Я тут слышал, можно и сорочьи гнезда сдавать. В смысле, те, которые из проволоки. Я знаю одно место, где можно снять десятка два гнезд. Вот только кому их нести?

Ребята переглянулись.

— Вообще, мы тут не в курсе, — сказал Осипов. — Но знаем про двух ребят из седьмого класса, что они этим делом промышляли. Тебе бы к ним обратиться.

— Только ты с ними поосторожней, — предупредил Чекмесов. — Потому что парни они такие... ушлые. Могут выспросить, где гнезда, а потом сами их поснимать.

— Даже если я им скажу, они все равно не найдут, — усмехнулся я. — Такое там хитрое место. Но я и говорить не буду. Так кто они?

— Колька Хоромов и Валерка Бурченко, — сообщил Чекмесов. — Только их сегодня в школе нет. Наверно, опять насчет металла промышляют.

— Скорей всего, около завода, — вставил Осипов.

— Около какого завода? — насторожился я.

— Ну, около того, который на аукцион выставлен, — объяснили ребята. — Ведь раньше около этого завода огромная свалка была — все отходы металла, все обрезки и хлам, все про все туда валили. На завод, рассказывают, и ругались за эту свалку, и штрафовали даже, да все без толку. Трактор пригонят, чуть землей самое безобразие присыпят — и вся недолга. А как стали за металлом охотиться, так про эту свалку вспомнили — там каждый день чуть не по пятьдесят человек паслось, и всю свалку чуть не через мелкое сито просеивали, чтобы ни кусочка металла не упустить! Теперь-то там, конечно, почти ничего не осталось, но народ копается, потому что нет-нет да и наткнется кто-нибудь на еще не открытую залежь. Так все очистили — никакие выговоры и штрафы так бы не помогли! Ну, и на сам завод проникнуть можно. Ведь пока он стоит, и забор весь в дырах, и охраны никакой, там почти безбоязненно можно пошуровать. И, сам понимаешь, металл, чтобы свинтить по-быстрому, на заводе всегда найдется.

— Ясно, — кивнул я. — Значит, где-то там их искать?

— Или там, или до завтра или послезавтра подождать — ведь в конце концов они в школе появятся, — ответил Чекмесов. — А с этим заводом вообще забойная история была!

— Да, — поддержал Осипов. — Когда весь этот алюминиевый цех раздели.

— Как это? — мне стало совсем интересно. Я узнавал много такого, что ой как могло пригодиться!

— Говорю ж, с этим алюминиевым цехом вообще отбойная история была, — стал рассказывать Чекмесов. — У них там есть какое-то производство — то ли кислота для трансформаторов, то ли что, я не воспринял, потому что в это не врубаюсь, — для которого надо, чтобы весь цех — и пол, и стены, и потолок — был обит алюминиевым листом. Около двух тысяч метров алюминиевого листа, а может, и поболе, представляешь? Так вот, когда какая-то там комиссия перед аукционом проверяла состояние завода, чтоб, значит, представить предварительную оценку или что там, то оказалось, что из двух тысяч квадратных метров алюминия осталось метров десять — в одном из углов! Ой и шухер там был! В итоге, схватили и посадили какую-то тетку, которая с рулоном алюминия шла через проходную, метров пятнадцать она волокла на себе, а в итоге навесили на нее все пропавшее!

— Ага, шум подняли! — подхватил Осипов. — Как будто эта тетка за два или три года перетаскала все две тонны или сколько там алюминия, и даже в газетах об этом писали!