Иоанна Хмелевская - Сокровища Страница 17

В помощи не было необходимости, весь багаж поместился на тележке, и не успели они оглядеться, как оказались снаружи, под ослепительным африканским солнцем.

— Что ты пристал ко мне с этим носильщиком? — допытывалась уставшая, распаренная пани Кристина у мужа. — В каждом письме только про носильщика и писал. Что я, сама бы не сообразила? Неужто на себе потащу эту гору чемоданов?

Пан Роман, уже успокоившийся и счастливый от того, что вся семья в сборе, немного смущенно пояснил:

— Да нет, я знал, что ты сама догадаешься, но на всякий случай... Тут такие странные обычаи, и если таможню проходят без носильщика, арабы чинят всякие препятствия, а с носильщиками пропускают без досмотра.

— Правда, нас пропустили, — подхватил Павлик. — А у тех краковских поляков всю водку забрали. Правда, потом половину вернули, они заявили, что это не водка, а приправы к супу. Они и в самом деле не взяли носильщика.

— Ну вот, видишь...

Ненадолго оставив семью с багажом, пан Роман подъехал к ним на машине, и, все благополучно загрузившись, они двинулись в путь.

— Мы поедем через Алжир? — поинтересовалась Яночка.

— Нет, — ответил отец. — Мы объедем вокруг него.

— Как это? — возмутилась девочка. — Быть рядом с Алжиром и не увидеть города?!

— Ни за какие сокровища не поеду через город! — мрачно сказал отец. — До вас сели три самолета, и теперь на мутоньере наверняка пробка. Уверен, до вечера не рассосется, а нам надо до Тиарета доехать еще засветло.

— Что такое «пробка на мутоньере»? Говори по-польски.

— Я и говорю. Что такое «пробка» на шоссе, вы знаете. А мутоньерой называется шоссе из Алжира до аэропорта, от французского «le mouton», что значит «баран». Когда-то по этой дороге гнали баранов на продажу, отсюда и название дороги. Теперь это скоростная магистраль длиной в тридцать три километра. А на самом деле почти всегда это тридцать три километра пробки, какой свет не видел! Две недели назад меня занесла сюда нелегкая, и двадцать метров я тащился пятнадцать минут. Сейчас приступили к строительству нового шоссе с двухрядным движением, пока не построят — в Алжир не поеду.

Яночка только собралась горячо возразить, как их машину обогнала какая-то другая, явно африканская! На шофере был яркий халат с широкими рукавами, а на голове большой белоснежный тюрбан. Пассажирками его были две арабки, закутанные с головой в белые покрывала.

Вильнув задом, обогнавшая их машина стала быстро удаляться, а внимание Яночки привлекли дорожные указатели с большими надписями по-европейски — с одной стороны BLIDA, а с другой LARBA и SOUR ELGHOZLANE. Под этими надписями виднелась арабская вязь. Вдоль шоссе росли гигантские агавы, дикие и запыленные. Девочка опять вспомнила, что находится она в Африке, и безграничное счастье заполнило ее душу. Все здесь ново, все необычно. Бог с ним, с Алжиром, увидит его когда-нибудь в другой раз, пока надо наслаждаться тем, что видит вокруг.

— Да, и в самом деле жарко, — сказала пани Кристина. — Послушай, Роман, можно я сниму платье? Я в купальнике.

— Храни тебя Бог! — в ужасе воскликнул пан Роман. — Не забывай, ты находишься в мусульманской стране! Можешь снять с себя все, что под платьем, но платье обязательно оставь, иначе нас могут забросать каменьями. Я же предупреждал, одевайся соответственно!

Пани Кристина рассердилась.

— А я и оделась соответственно, не придирайся. Так, чтобы легко можно было раздеться. Но не предполагала, что здесь такое пекло, в платье с рукавами не выдержу, хоть рукава и короткие.

— Вот и надо было надеть без рукавов, — наставительно заметил муж. — Без рукавов у тебя не найдется ничего поблизости?

— Пляжный халатик, я его специально положила в чемодан на самый верх. Чемодан в багажнике.

— Тогда немного отъедем, и переоденешься, — решил пан Роман. — Пока потерпи.

Поворчав, пани Кристина вынуждена была покориться. Какое-то время ехали молча, дорога поглощала все внимание водителя. Но вот на ней стало свободней, пан Роман прибавил скорость и сказал:

— Может быть, имеет смысл проехать через Ущелье обезьян? Правда, дорога немного длиннее, но спокойнее. А потом выезжаем на плато, и прямиком до Тиарета, через Махдию...

— Да! — одновременно вырвалось у Павлика с Яночкой, хотя отец спрашивал не их, а маму. Та отозвалась:

— Мне все равно, лишь бы где-нибудь нашлось место, чтобы переодеться. Пока я просто не в состоянии любоваться красотами природы. Там найдется такое место?

— Именно там сколько угодно таких мест. Но... — засомневался вдруг отец, — там вы захотите кормить обезьян, а у нас ничего для них нет. А быть в Ущелье обезьян и не покормить их — считай, напрасно приезжали, никакого удовольствия.

— Так ведь ты сам сказал — захватил для нас фрукты.

— Это для вас, даром, что ли, я целый час мыл их в растворе марганцовки? Не отдавать же их обезьянам. Разве что по дороге купим...

Яночка с Павликом изо всех сил вцепились в предложенный отцом маршрут. Ущелье обезьян и Махдия — два пункта, фигурирующие в таинственном письме... Бог с ним, с Алжиром, решила Яночка. Бог с ней, с дорогой через горы, решил Павлик. Всем можно пожертвовать ради этих двух пунктов. Только через Ущелье обезьян и Махдию! Мать удалось сагитировать очень легко: раз в ущелье найдется укромное место для переодевания — едем в ущелье!

Отец перестал сомневаться.

— В таком случае запасемся в Блиде какими-нибудь фруктами и едем через ущелье, — решил он.

Ущелье обезьян оказалось гигантским и чрезвычайно живописным. Шоссе вилось по склону горы. С одной стороны стеной возносились в голубое небо изрезанные разноцветные скалы, с другой резко вниз обрывалась бездонная пропасть, по ту сторону которой опять возвышались скалы, поросшие редким лесом и кустарником. Образованная Яночка называла дикие оливы, фисташки, можжевельник и даже пробковый дуб. На дне пропасти лениво струился жалкий ручеек грязно-коричневого цвета.

На одном из изгибов этого колоссального ущелья шоссе внезапно расширялось, образуя нечто вроде стоянки для автомашин. Тут пан Роман и остановил свой «фиат».

— Пожалуйста, приехали! — торжественно заявил он и первым вышел на воздух. Брат с сестрой молча последовали за ним.

Ущелье производило потрясающее впечатление. Дети даже представить себе не могли такой первобытной красоты, дикости, совершенно необыкновенных красок, а главное, его гигантских размеров. Ошеломленные увиденным, они молча стояли и смотрели, смотрели. Так вот оно, таинственное, волшебное, сказочное Ущелье обезьян!

Отец предостерег:

— Не подходите близко к краю пропасти, можно сорваться вниз.

— Фантастика! — отозвалась пани Кристина, уже успевшая в машине переодеться. — А где же обезьяны?

— И в самом деле! — спохватился пан Роман. — Где же они?

На Хабра не произвели впечатления гигантские размеры ущелья, не ошеломила его дикая красота. Зато сколько здесь новых, совершенно незнакомых запахов! Пес сразу же приступил к обнюхиванию незнакомой территории, но далеко не ушел. Подбежав к кустарнику у стоянки, собака вдруг остановилась, недоуменно понюхала землю и воздух, вопросительно оглянулась на хозяев, будто спрашивая, куда это они ее завезли, и внезапно сделала классическую охотничью стойку — вытянулась в струнку, морду и вытянутую переднюю лапу направив в сторону зарослей. Потом Хабр покрутился на месте и сел, совершенно сбитый с толку.

— Есть обезьяны! — обрадовался Павлик.

— Езус-Мария, будет конфликт! — испугалась пани Кристина.

— Не будет никакого конфликта, — успокоила маму Яночка.

Девочка уже стряхнула с себя наваждение, вызванное воздействием сказочного пейзажа, и бросилась к своему любимцу.

— Сейчас я ему все объясню.

Присев на корточки рядом с Хабром, девочка прижала к себе его умную голову и принялась втолковывать собаке:

— Хабрик, это обезьяны. Просто обезьяны. Хорошие, спокойные обезьянки. Их нельзя трогать. Ты только покажи их нам, но не трогай! Понял, песик? Они хорошие.

Конечно же умный пес все понял. И по его виду можно было понять — очень обрадовался. Обрадовался тому, что понял обстановку, понял, что ему следует делать. Ну что же здесь непонятного? Его маленькую хозяйку интересует какая-то новая дичь, которая водится в этих местах. Дичь интересная, но неопасная, на людей и собак не бросается. Его попросили выследить ее, но не трогать, только сообщить, где она скрывается.

Пес двинулся на поиски, и тут же выяснилось, что дичь скрывается повсюду: вот в этих зарослях вокруг стоянки, в расселинах вон тех скал, вон там внизу, на спуске к воде. Видимо, обезьяны испугались собаки и не решались показываться, предположил пан Роман. Но вот они осмелели, и, похоже, самые храбрые из них решили рискнуть. Они вылезли из укрытия и, широкой дутой обходя собаку, бесстрашно приблизились к людям.